Неожиданный поворот темы
Приключения Пелагеи. Евгений Добренко - о перебродившем христианстве
Видя, как сегодня в многотысячных демонстрациях проходят по улицам европейских столиц радикально левые антиимпериалисты в одних рядах со средневековыми бородачами, выкрикивая одни и те же лозунги про Израиль как террористическое государство, проводящее геноцид, про сионизм как фашизм и про Запад как соучастника его преступлений, слушая сегодня риторику левых радикалов типа Джереми Корбина или Кена Ливингстона, дословно совпадающую с риторикой наиболее мракобесных авторитарных политиков правого толка типа Хаменеи или Эрдогана, я понимаю, что мы имеем дело с очень сложным пересечением религии и политики. И речь сейчас идет отнюдь не о политическом исламе. Речь, увы, идет о состоянии современного христианства.
Никогда бы эти многотысячные толпы не возникли на улицах европейских и американских городов, будь на то лишь воля бородатых мужчин в куфиях и женщин в хиджабах. Не возникли бы они и благодаря лишь левым активистам - крикливым, но малочисленным. Источник их силы - в разделяющем эти взгляды среднем классе. Большие массы относительно образованных и благополучных людей европейских и американских городов, которые поколениями воспитывались в риторике любви к ближнему, в этике самоотдачи, которым прививали мораль самопожертвования, составляют основную массу демонстрантов. Они видят, как эти заповеди ежедневно нарушаются на работе, в школе, дома. И изменить тут что-либо не получается. Почему же не поддержать их на таком безопасно далеком Ближнем Востоке? Эти люди в массе своей давно перестали быть прихожанами. Их церкви пустуют уже десятки лет. Однако не может же христианство, в котором две тысячи лет формировалась европейская цивилизация, слинять за три дня. Это же не Россия.
Мысли глубокие и очень неординарные. Дальше там тоже много интересного. Вот, например:
...у левых всегда была проблема с электоратом. Первыми с ней столкнулись большевики, устроив "пролетарскую революцию" в крестьянской стране, а затем на протяжении многих десятилетий выдумывая (главным образом в производственных романах и фильмах) несуществующий "рабочий класс". Казалось бы, сегодня с этим у них не должно быть проблем: униженных и оскорбленных в мире становится все больше. И поскольку жалость - специфически христианский товар, всем сегодня хочется стать объектом христианской жалости. Социальные классы, группы этнических, сексуальных, возрастных и других меньшинств, даже целые народы борются за право считаться жертвами геноцида, Холокоста или, на худой конец, апартеида…
Левые оседлали эту риторику виктимности. Но эта риторика - продукт гуманизированного христианства либеральных элит. И здесь для левой политики возникает фундаментальная проблема. Основой электората левых партий являются неимущие классы - dispossessed, а значит, люди с ограниченным доступом к образованию и культуре. Неудивительно, что в их среде крайне высок уровень предрассудков, национализма, расизма, трайбализма, сексизма и так далее. В результате левая повестка оказывается в кричащем противоречии с той социальной средой, интересы которой она якобы выражает. И левые, выражающие вовсе не интересы "своего" электората, а образованных политкорректных элит и верхнего слоя среднего класса, приходят к одному электорату с повесткой другого, раз за разом ошибаясь дверью. В результате "их" электорат голосует за кого угодно - за правых популистов, националистов, консерваторов, клерикалов, приводя к власти то Трампа, то Орбана, то Фицо, то Качиньских, приведет в конце концов и Ле Пен, - только не за них. Сегодняшние левые - это фактически радикальные выразители идеологии гуманизированного христианства, отравившиеся собственной политкорректностью.
В общем, читайте! Не пожалеете.
Видя, как сегодня в многотысячных демонстрациях проходят по улицам европейских столиц радикально левые антиимпериалисты в одних рядах со средневековыми бородачами, выкрикивая одни и те же лозунги про Израиль как террористическое государство, проводящее геноцид, про сионизм как фашизм и про Запад как соучастника его преступлений, слушая сегодня риторику левых радикалов типа Джереми Корбина или Кена Ливингстона, дословно совпадающую с риторикой наиболее мракобесных авторитарных политиков правого толка типа Хаменеи или Эрдогана, я понимаю, что мы имеем дело с очень сложным пересечением религии и политики. И речь сейчас идет отнюдь не о политическом исламе. Речь, увы, идет о состоянии современного христианства.
Никогда бы эти многотысячные толпы не возникли на улицах европейских и американских городов, будь на то лишь воля бородатых мужчин в куфиях и женщин в хиджабах. Не возникли бы они и благодаря лишь левым активистам - крикливым, но малочисленным. Источник их силы - в разделяющем эти взгляды среднем классе. Большие массы относительно образованных и благополучных людей европейских и американских городов, которые поколениями воспитывались в риторике любви к ближнему, в этике самоотдачи, которым прививали мораль самопожертвования, составляют основную массу демонстрантов. Они видят, как эти заповеди ежедневно нарушаются на работе, в школе, дома. И изменить тут что-либо не получается. Почему же не поддержать их на таком безопасно далеком Ближнем Востоке? Эти люди в массе своей давно перестали быть прихожанами. Их церкви пустуют уже десятки лет. Однако не может же христианство, в котором две тысячи лет формировалась европейская цивилизация, слинять за три дня. Это же не Россия.
Мысли глубокие и очень неординарные. Дальше там тоже много интересного. Вот, например:
...у левых всегда была проблема с электоратом. Первыми с ней столкнулись большевики, устроив "пролетарскую революцию" в крестьянской стране, а затем на протяжении многих десятилетий выдумывая (главным образом в производственных романах и фильмах) несуществующий "рабочий класс". Казалось бы, сегодня с этим у них не должно быть проблем: униженных и оскорбленных в мире становится все больше. И поскольку жалость - специфически христианский товар, всем сегодня хочется стать объектом христианской жалости. Социальные классы, группы этнических, сексуальных, возрастных и других меньшинств, даже целые народы борются за право считаться жертвами геноцида, Холокоста или, на худой конец, апартеида…
Левые оседлали эту риторику виктимности. Но эта риторика - продукт гуманизированного христианства либеральных элит. И здесь для левой политики возникает фундаментальная проблема. Основой электората левых партий являются неимущие классы - dispossessed, а значит, люди с ограниченным доступом к образованию и культуре. Неудивительно, что в их среде крайне высок уровень предрассудков, национализма, расизма, трайбализма, сексизма и так далее. В результате левая повестка оказывается в кричащем противоречии с той социальной средой, интересы которой она якобы выражает. И левые, выражающие вовсе не интересы "своего" электората, а образованных политкорректных элит и верхнего слоя среднего класса, приходят к одному электорату с повесткой другого, раз за разом ошибаясь дверью. В результате "их" электорат голосует за кого угодно - за правых популистов, националистов, консерваторов, клерикалов, приводя к власти то Трампа, то Орбана, то Фицо, то Качиньских, приведет в конце концов и Ле Пен, - только не за них. Сегодняшние левые - это фактически радикальные выразители идеологии гуманизированного христианства, отравившиеся собственной политкорректностью.
В общем, читайте! Не пожалеете.