ПОДКОВА ДЛЯ ПОЛНОГО СЧАСТЬЯ
Решил открыть тайну. Почему умер гетман Иван Подкова. Тот самый, о ком только глупостей говорят и кого ныне под видом восхвалений для полного счастья мажут грязью… Он человек был, со своим лицом, а вместо него - вереница свежезалепленных истуканов сталинского призыва. На одном - ус до пупа правый, на другом - левый, оселедец, ни дать ни взять, как у Святослава или Калнышневского, если бы не зияли провалом очи Ивана Подковы… Сгоняйте, убогие, в Европу, у них там полно на памятниках птиц, выклевывающих глаза нечисти, которую вы украинскими казаками представляете, они вам подадут… На одном памятнике, правда, решили из Подковы чуть ли не европейца сделать. К тому же оселедце-вусатому видосу добавили микрофон-булаву, все же лучше, чем викепидорастический Иван Подкова в виде гетмана Ивана Сирка.
Во Львове сперва замазывали часть надписи на памятнике, затем выдолбили шмат монумента. В том самом месте, где было написано, что Иван Подкова - герой борьбы против басурман и для русского народа тоже… Если завтра с молдаванами рассоритесь, им тоже с памятника отлуп дадите, одних украинцев оставите, или как? На место слов за русский народ всадили медную табличку, с двумя обращенными к подкове кукишами: мол, на тебе, гетман Иван, нужно было быть умнее и в 16 веке чувствовать современные политические моменты, хули нам та история, если наше вчера - это то, что хотят слышать правители сегодня…
А Подкова, в отличие от этого самого, уже тогда был европейцем, и твердо знал, что идет на смерть, хотя ему посланцы ляшские обещали жизнь. Среди гетманов дурных нема. Да и кому там верить? Гетману ли, пусть ненадолго, но оседлавшему трон Молдовы, было не знать, что того же великого и грозного Батория поляки посадили на трон, потому что так приказал их хозяин, басурманский султан Селим-Пьяница. Батька Подкова торговался только за головы своих казаков. Потому что отнес бы свою голову на львовскую плаху, даже если бы его просили остаться в живых. Ведь он ни проиграл ни одной битвы и обязан был любой ценой выиграть эту, последнюю. Естественно, он все просчитал правильно, как и положено великому воину. Точно так, как все просчитал Пересвет, выходивший на бой с Челубеем уже мертвым, ибо только такой ценой можно было взять жизнь непобедимого до той поры багатура.
У Пересвета было копье, а Подковы не оставалось никакого иного оружия, кроме собственной жизни. Естественно, что корчивший из себя просвещенного европейца напомаженный Баторий, не простил бы казацкого атамана и при всем своем желании, которого явно не испытывал. Потому что в таком случае султан не простил бы это ему, своему вассалу. После оглашения смертного приговора Иван Подкова сказал последнее слово: «Я как честный рыцарь всегда бился против врагов христианства и всегда действовал для добра и пользы своей родины, чтобы быть ей опорой и защитой против неверных» После чего выпил стакан вина, прочитал молитву и перекрестился. И увидел над собой гетман Иван не отблеск топора ката, но своей победы над ляшким королем. Потому что на его казни присутствовали посланники многих европейских держав, для которых после последних слов гетмана, грозный Баторий сдох еще до того, как голова Ивана Подковы упала с плахи. Баторий был королем и возвышался над многими. Но и над ним был султан. Над настоящими казаками не было, нет и не будет никого, кроме Господа Бога.