"ПРИ РУМЫНАХ БЫЛО ЛУЧШЕ" (1)
К теме, начатой в посте "Ручной динозавр дяди Ешты" ( http://profe-12.livejournal.com/520537.html).
Там высказался по поводу книги, написанной сотрудником несуществующего Центра исторических исследований и изданной в заведении, наводнившем книгами-фальшаками не только Одессу. Как и о том, что именно и каким образом занимается ее популяризацией. Был бы крайне удивлен, если бы эта публика перепечатывала, к примеру, книгу А. Маляра "Записки одессита. Оккупация и после". Кому интересен сравнительный анализ, см. статью "Книги об оккупации Одессы. Два подхода" (http://porto-fr.odessa.ua/index.php?art_num=art018&year=2011&nnumb=17). От себя могу добавить, что образцово-показательным в этом плане выглядит фолиант, созданный академиком М. Пойзнером. Там нет ничего, кроме документов и фотографий, причем все запечатленные фотографами ужасы войны начисто отсутствуют. Когда я детально ознакомился с подаренной мне книжкой, позвонил ее автору и сказал ему: "Ты одессит, Мишка. А это значит!". Или Миша меня не понял!
Или я в свое время не понял дядю Ешту?
"При румынах было лучше", - обильно цитируемые слова дяди Ешты. В том случае, если кто-то полагает, что стану опровергать его слова, то он ошибается. Зато я один из немногих, кто таки да знает, как оно было на самом деле. Не по той причине, что родился и вырос в Одессе. Чтобы сказать правду, нужно занимать только нейтральную позицию, в отличие от сами понимаете кого. Когда-то я пояснял: "Главное - не что говорит, а кто говорит". А уж если к этому добавить где он получает бабки, все становится просто и ясно. По всем фронтам. Даже самым элементарным. Вы можете себе представить, чтобы хоть один из сотрудников кафедры истории Одесского университета усомнился в том, что Одессе шестьсот лет? А вы можете себе представить, чтобы 30 лет назад хоть один из сотрудников той же кафедры усомнился, что Одессе 200 лет?
Отсюда также растут пресловутые ноги.
Что было раньше хорошо, теперь стало плохо. И наоборот.
А как же на самом деле?
Еще во времена СССР, объездив по рыбалкам-охотам всю Украину, я совершенно напрасно пытался узнать у пожилых сельских жителей хоть что-то конкретное за голодомор. Только что приветливые собеседники мгновенно становились отчужденно-замкнутыми. Аналогичная ситуация была с бандеровцами, мой приятель Витя Котик, из тех краев, как-то заметил, что стоит только затронуть эту тему, как все будут молчать сильнее рыбы об лед. Кое-что я понял, когда Витя рассказывал за свою семью. Помню, как светился от счастья Иван Петрович Рябоконь, который также родом с Западной Украины, когда в Одессе умер один заслуженный чекист. Особенно радовало Ивана Петровича,что тело чекиста обнаружили в его квартире только после того, как оно стало чересчур разлагаться. Несмотря на это обстоятельство, Рябоконь, который был куда старше меня, доверительно поведал: "Не верьте, ни тем, и ни тем. У них всех руки по горло в крови".
Надеюсь, уже ясно, что по аналогичной причине рассказам за жизнь в оккупированной Одессе не стоит доверять не то, что пропагандистам-грантоедам или даже осыпанным с ног до головы учеными званиями историков, а просто приезжим. Они могут перелопатить архивы, перерыть гору книжек, но не более того. Чего на самом деле стоят такие сведения я прекрасно знаю. Как и за прекрасную-ужасную жизнь при румынах и советах. Румыны за несданный бинокль могли и расстрелять, а советы за несданный номер газеты времен оккупации давали всего-навсего от десяти лет. Румыны могли и просто по-отечески выпороть кнутом, а советы за аналогичный проступок давали 20 лет ГУЛАГа.
Не стану говорить о том, что посвятил изучению темы всего лишь год. На 1981 год было запланировано широко отметить 40-летие обороны Одессы. Задолго до того я встречался со многими людьми, ведь в то время многие участники войны, а также обыватели оккупированной Одессы еще не просто были живы, а работали. Ко всем делам, я читал немало дневников тех лет, которые никогда не будут опубликованы. А главное - родился и вырос в Одессе, а потому наслушался за период оккупации такого, чего никакому поселившемуся в нашем городе исследователю никто бы не сказал. Больше того, я дружил с Жорой Думченко и Григорием Игнатовичем, которые были школьниками в годы оккупации. Виктор Янчук оказывал мне помощь в работе над словарем одесского языка, он подарил мне свою книгу "Пометки на кальсонах", где немало воспоминаний за то время. Что хочу сказать: три человека, три совершенно разных восприятия своей жизни сквозь призму того времени и исковерканная судьба. Ибо один из этих людей был десятилетним мальчиком на временно оккупированной территории, а потому советская власть поставила жирный крест на его мечте стать моряком и увидеть дальние страны.
Вникая в тему, сразу пришлось абстрагироваться от того, что в первые дни оккупации румыны сожгли в Пороховых складах 25 тысяч человек. Какому приезжему почтенная матрона рассказала бы о том, как мама полосовала ее ремнем во время оккупации? А ведь до несколько минут до того девочку распирало от гордости, она чувствовала себя добытчицей, притащила домой кое-какие вещи, что румыны раздавали возле кирхи всем желающим. "Ты принесла в наш дом кровь и горе!" , - вспоминала раскрасневшаяся матрона давние слова своей мамы. Один благообразный старичок рассказывал, что при румынах все было просто замечательно. Кстати, их семья теми самыми пусть надеванными, но все-таки приличными костюмами и платьями разжилась, потому что "Если бы не мы, так другие бы все равно взяли". Я беседовал с женщиной, старшую дочь которой так, как бы между прочим, застрелили немцы, а младшую дочь спасли от неминуемой смерти тоже немцы.
Две женщины с Александровского проспекта начинали тут же плакать, когда от рассказов за их благополучную жизнь в 1943 году, перешли к воспоминаниям за 1941 год. Они, десятилетия спустя, старались лишний раз не подходить к окнам своих квартир, потому что через них увидели в 1941 году десятки повешенных на досках, расположенных между ветвями деревьев.
Думаю, что многих это сильно удивит, но один шалунишка доверительно поведал, что годы войны были самыми радостными в его жизни. Он торчал далеко от фронта, имел белый билет, прислугу и первых красавиц в округе, а также - несколько мамочек и их дочек. Кому, кроме меня, этот старый деловар, стоявший во время войны на элементарных лекарствах, такое вообще бы рассказал?
Все это как раз то, за что я писал в свое время в статье "Личный интерес". Кому-то было хорошо в оккупации, кому-то было плохо, аналогично после войны, опять-таки кому-то было плохо всю жизнь, а кому-то совсем наоборот, но из этой мозаики, куда входили упомянутые личные дневники и мало кем виданные книги, можно было сложить хоть какую-то картину.
При этом вспоминаю, как на меня разобиделись живущие в Одессе русские националисты, когда я написал, что ни один из одесситов в те годы не записался в РОА. И стал один из них одолевать меня ссылками и даже фотами той РОА, не имеющими к Одессе никакого отношения. Но я-то темой владею, и в воспоминаниях не одного одессита читал, что в РОА записывался, цитирую, "всякий сброд, невесть откуда очутившийся в Одессе". Один из тех, кто работал тогда музыкантом в Оперном театре высказался еще похлеще.
А подумать хотя бы головой? Не говорю уже о том, что во время войны люди живут и работают в городе, превращенном в визитную карточку Транснистрии. Жители иных оккупированных городов не смеют и мечтать о такой с виду поголовно сытой, вплоть до удовлетворения культурно-научных потребностей, жизни. Ладно, допустим, кто-то из одесситов, грезящий о той самой освобожденной от ига большевизма России, решил пойти под пули, записавшись в РОА. Только одно маленькое "но"... Можно подумать, что после победы Гитлера над большевиками, фюрер взял бы и отобрал у румынских союзников уже их территории, лишь бы отдать их генералу Власову сотоварищи.
По поводу украинских националистов уже писал. Та же песня. Только вот какое бы отношение имел к Украине румынский город Одесса в случае победы великой Германии? Не говоря уже о том, что на самой Украине фюрер планировал оставить 25 процентов населения для обслуги колонистов из Германии, что начали осваивать эти земли еще во время войны. А подтверждением образованности этой обслуги стало бы ее умение прочесть надпись на дорожном указателе. Вот такой жизни хотели бы для себя 25 процентов из оставленных в живых? И вообще, кто-то уже расскажет шаям-патриотам, что украинцы на моей памяти рулили Советским Союзом многократно дольше русских? Если нет, так пусть шаям-патриотам послужит утешением фильма "Ликвидация", где в несуществующих лесах под Одессой сконцентрировались украинские повстанцы, которые твердо знали, что им по-плечу задача, с которой не справился даже Адольф Гитлер. Что интересно: поселившиеся в Одессе националисты всех мастей, брали себе сетевые погоняла, в которых непременно наличествовало слово Одесса или его производные.
На самом деле этого деятеля зовут иначе, это я сделал вид, что поверил дезе, которую мне пытался втереть одэсыт Олег Д., соратник этого суперодэсыта, который на самом деле...
Не это суть важно, а донельзя усвоенное ботвой из методички словом "бред", о чем писал не раз.
Пару дней назад у меня был кореш, который просто украинский националист, но без всяких завихрений. Это же Одесса, тут каждый имеет право на собственную точку зрения. Кореш поинтересовался по поводу жития в Одессе во время оккупации. Я ему ответил просто: это смотря даже на то, на какой улице кто жил.
«Параграф 2. Все жители этой территории отвечают своей жизнью, жизнью своих семей, за всякий ущерб, принесенный вредителями военному имуществу и мтериалам, принадлежащим румынским и союзным войскам.
Параграф 3. За всякое повреждение, разрушение или перерезку или кражу телеграфных, телефонных или осветительных проводов будут казнены все жители, проживающие вокруг места повреждения, разрушения или исчезновения проводов.
Параграф 4. Жители и дворники домов отвечают своей жизнью за исчезновение, порчу или уничтожение военных материалов, машин, оборудования и государственного имущества, находящегося на их участках двора (в здании, в складах, предприятиях), а также на прилегающих к ним территориях, тротуаров, мостовых, площадях и пустырях.
Параграф 7: Лица, проживающие в городе, которые знают о каких-либо неизвестных до сих пор властям или спрятанных запасах оставленного имущества, продовольствия, материалов, машин, инструментов, обязаны в течение 12 часов от момента публикации настоящего приказа сообщить о них в соответствующий район полиции; лица, проживающие в деревнях, должны сообщит в тот же срок в сельсовет.
Виновные в укрывательстве складов и запасов караются смертной казнью".
Но это так, мелочи жизни. Совсем иная, более массово-незавидная, судьба ждала жителей улицы, на которой нашли бы мертвого румына или немца. С заложниками было вообще легко и просто, их очень быстро можно было наловить на любом базаре. Или так: "...они хватают на улице людей, заведомо ни в чем не повинных и держат их заложниками на случай террористического акта, чтобы немедленно привести свою угрозу в исполнение! Последнее обстоятельство всех жителей Одессы просто ужасало - попасть во время облавы в заложники. Так и было, хватили всех подряд и ничего не спасало их от заключения и расправы. Слухи и разговоры ходили самые невероятные. Говорили, что в облаву попал комерсант, который открыл магазин на Дерибасовской, а там попал в заложники профессор университета... Для оккупантов тем лучше, чем более известный гражданин города находится в заложниках...".
Справедливости ради замечу, не всех казнили, некоторых, бывало, и отпускали. Причем, совершенно бесплатно. С ними поступали по справедливости. Мне доводилось встречаться с одним заловленным тогда на базаре без документов мужиком, который вспоминал, как здорово жил при румынах, но со временем. Потому что первое время после того, как был выпущен из-под расстрела, дрожал дома полгода, постоянно ждал стука в дверь, раз в неделю ходил отмечаться в полицию. Потом с него сняли подписку о невыезде, он получил лицензию, стал неплохо для военного времени зарабатывать до тех пор, пока его бизнес не накрылся медным тазом. Еще раньше, чем бизнес тети Двойры и Карапета, державших собственные ресторанчики год спустя после того, как в Одессе, по утверждению некоторых пиарастов, чекисты злобствовали до такой степени, что без вести пропало девяносто тысяч одесситов. И при всем этом отчего-то аж до 1945 года в городе продолжали функционировать частное (!!!) заведение Карапета на Новом базаре и аналогичный "Ресторанчик тети Двойры" ( http://profe-12.livejournal.com/501289.html) Но ведь за то, что при румынах было лучше сказала не тятя Двойра, а дядя Ешта. Только вот, кроме меня, встречавшегося с дядей Ештой в его домике на Слободке, никто не знает по какой причине ему было лучше.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ