ПРОСВЕТИТЕЛЬ ЕВРЕЙСКОГО НАРОДА, ИЛИ ЗАКУШЕННАЯ ГУБА БАГРИЦКОГО
Отвечаю на вопрос по поводу поста «Поводырь народа Книги в мире книг» ( http://profe-12.livejournal.com/264922.html). В статье «Два города», опубликованной в журнале «Народ Книги в мире книг», литературный критик Валерий Шубинский написал: «…портовая песня про «лаврик», единственное значительное стихотворное произведение Жаботинского - и единственное известное мне стихотворение на настоящем, не стилизованном одесском языке; можно представить, как завистливо закусили бы губу, прочитав его, одессит Багрицкий и знаток черноморских диалектов Сельвинский.
Коло Вальтуха больницы
Были нашие дворы.
В Нюты зонтиком ресницы,
Аж до рота и догоры.
Ей з массивов я в карманах
Миди жменями таскал,
Рвал бузок на трох Фонтанах,
В парке лавриков шукал.
Лаврик, лаврик, выставь рожки,
Я свару тебе картошки».
То, что Валерий Шубинский считает не стилизацией, а настоящим одесским языком, на самом деле является диалектом портовых рабочих. Причем, не пиндосов, банабаков, амбалов или биндюжников, а босяков. И о том, что это босяцкая ария - прямо говорится в том стихотворении, фрагмент которого процитировал знаток темы Шубинский. Элементарная смесь русских и украинских слов, тот самый суржик, на котором говорили украинские селяне и после того, как подались в одесские босяки.
Что же до завистливо закушенной губы Багрицкого, то поэт в гробу завертелся бы, узнай что написал по его поводу просветитель народа Книги Шубинский. Всего один пример. Задолго до того, как Жаботинский приступил к созданию романа «Пятеро», было опубликовано стихотворение Багрицкого «Скумбрия», начинающееся так: «Улов закончен. Баламутом сбита в серебряную груду скумбрия». Вряд ли знаток настоящего одесского языка В. Шубинский понял, что имел в виду Э.Багрицкий. Потому что слово «баламут» во времена создания стихотворения в русский язык, причем во всего лишь одном из его значений, не попало.
В «Большом толковом словаре современного русского языка» Д.Ушакова, вышедшем через 20 лет после первой публикации «Скумбрии», слово «баламут» трактуется исключительно как «смутьян»; «склочник». Но современник Дмитрия Ушакова и тоже россиянин Эдуард Багрицкий воспринимал это слово в совершенно ином значении. Потому что в Одессе «баламут» означает «крупная скумбрия», это вам не «чирус», что переводится на русский язык как «мелкая скумбрия». Более того, «баламут» в одесском языке еще и «несерьезный (никчемный) человек»; «великовозрастный проказник», «рыболовная сеть с мелкой ячеей», а также - карточная игра под названием «штос». Если, читая Багрицкого, просветитель Шубинский решил, что склочник сбивал в груду скумбрию, так на то он и знаток одесского языка.
«Низовый дует - и звенит у мола
Волна - мартын ныряет и кричит,
Кренит шаланда, и скрипит шпринтола,
И кливер, понатужившись, трещит».
Всего одна строфа из стихотворения Багрицкого. «Низовый» означает «южный ветер», «мартын» - по-русски «баклан» («баклан» в одесском языке имеет совершенно иное значение), слово «шаланда» обрело в русском языке его исконно одесское значение лишь после рождения шлягера «Шаланды, полные кефали…» в первой половине прошлого века, «кливер» - парус, «шпринтола» - мачта. А если бы Багрицкий зарифмовал «шпринтолу» с «верголой», мне пришлось бы пояснять, что «вергола» переводится с одесского языка на русский язык как «румпель»; само же слово «румпель» в одесском языке является исключительно синонимом «шнацера».
Просветителю народа Книги Валерию Шубинскому таки есть о чем писать дальше.
Коло Вальтуха больницы
Были нашие дворы.
В Нюты зонтиком ресницы,
Аж до рота и догоры.
Ей з массивов я в карманах
Миди жменями таскал,
Рвал бузок на трох Фонтанах,
В парке лавриков шукал.
Лаврик, лаврик, выставь рожки,
Я свару тебе картошки».
То, что Валерий Шубинский считает не стилизацией, а настоящим одесским языком, на самом деле является диалектом портовых рабочих. Причем, не пиндосов, банабаков, амбалов или биндюжников, а босяков. И о том, что это босяцкая ария - прямо говорится в том стихотворении, фрагмент которого процитировал знаток темы Шубинский. Элементарная смесь русских и украинских слов, тот самый суржик, на котором говорили украинские селяне и после того, как подались в одесские босяки.
Что же до завистливо закушенной губы Багрицкого, то поэт в гробу завертелся бы, узнай что написал по его поводу просветитель народа Книги Шубинский. Всего один пример. Задолго до того, как Жаботинский приступил к созданию романа «Пятеро», было опубликовано стихотворение Багрицкого «Скумбрия», начинающееся так: «Улов закончен. Баламутом сбита в серебряную груду скумбрия». Вряд ли знаток настоящего одесского языка В. Шубинский понял, что имел в виду Э.Багрицкий. Потому что слово «баламут» во времена создания стихотворения в русский язык, причем во всего лишь одном из его значений, не попало.
В «Большом толковом словаре современного русского языка» Д.Ушакова, вышедшем через 20 лет после первой публикации «Скумбрии», слово «баламут» трактуется исключительно как «смутьян»; «склочник». Но современник Дмитрия Ушакова и тоже россиянин Эдуард Багрицкий воспринимал это слово в совершенно ином значении. Потому что в Одессе «баламут» означает «крупная скумбрия», это вам не «чирус», что переводится на русский язык как «мелкая скумбрия». Более того, «баламут» в одесском языке еще и «несерьезный (никчемный) человек»; «великовозрастный проказник», «рыболовная сеть с мелкой ячеей», а также - карточная игра под названием «штос». Если, читая Багрицкого, просветитель Шубинский решил, что склочник сбивал в груду скумбрию, так на то он и знаток одесского языка.
«Низовый дует - и звенит у мола
Волна - мартын ныряет и кричит,
Кренит шаланда, и скрипит шпринтола,
И кливер, понатужившись, трещит».
Всего одна строфа из стихотворения Багрицкого. «Низовый» означает «южный ветер», «мартын» - по-русски «баклан» («баклан» в одесском языке имеет совершенно иное значение), слово «шаланда» обрело в русском языке его исконно одесское значение лишь после рождения шлягера «Шаланды, полные кефали…» в первой половине прошлого века, «кливер» - парус, «шпринтола» - мачта. А если бы Багрицкий зарифмовал «шпринтолу» с «верголой», мне пришлось бы пояснять, что «вергола» переводится с одесского языка на русский язык как «румпель»; само же слово «румпель» в одесском языке является исключительно синонимом «шнацера».
Просветителю народа Книги Валерию Шубинскому таки есть о чем писать дальше.