Да уж, Валерий Павлович. Где не ждал встретить этого питерского отвращения к чёрной икре, так это у Вас). Я, когда осознал себя алкоголиком, заметил странную вещь: Стал беспокоиться о хлебе. Всё время вспоминаю - есть хлеб дома? (У нас в Питере хлеб хороший, но тут что-то другое). Бывает, просто вспоминаешь, что не ел уже больше суток, и есть не хочется. Тогда вот хлеб и нужен - бутерброд с сыпром или что там есть в холодильнике.
Прошёлся вниз. Да чего вы? Ладно охота сейчас (господи...), но чего вам рыбу-то не навестить? )) Знаете, я давно понял: Язык - это не то, что мы полагаем. Язык - это такое существо. Живое. И оно стремится построить себе гробницу из своих носителей, как строили те египтяне, будучи ещё вполне живыми. Вы скажете - чушь. А латынь?..
Чудовище чудовищу рознь, как и жизнь его подданных. Английский, например, давно превратился в картинки. Ваш, одесский - ушёл в настоящие катакомбы, те, в которых улыбались друг другу первые христиане, и рисовали на стене рыбу. Но всё это тщетно. Это естественное стремление носителей сохранить себя и детей, этот их инстинкивный ужас перед божеством-языком - тоже тщетны. И настоящие сдвигающиеся стены подземелья Эдгара По - ничто иное, как правописание.
Comments 2
Reply
Знаете, я давно понял: Язык - это не то, что мы полагаем. Язык - это такое существо. Живое. И оно стремится построить себе гробницу из своих носителей, как строили те египтяне, будучи ещё вполне живыми. Вы скажете - чушь. А латынь?..
Чудовище чудовищу рознь, как и жизнь его подданных. Английский, например, давно превратился в картинки. Ваш, одесский - ушёл в настоящие катакомбы, те, в которых улыбались друг другу первые христиане, и рисовали на стене рыбу. Но всё это тщетно. Это естественное стремление носителей сохранить себя и детей, этот их инстинкивный ужас перед божеством-языком - тоже тщетны. И настоящие сдвигающиеся стены подземелья Эдгара По - ничто иное, как правописание.
Reply
Leave a comment