КАК АДИК И ЙОСЯ ПОЛЬШУ ДЕЛИЛИ
Как-то Йося позвонил своему корешу Адику и говорит ему:
- Адик, что за дешевые мансы? Я тобой крайне недоволен, Адик. А ну в темпе вальса делай ноги из моего Бреста, а то я тебе их из тухеса вырву, спички вставлю, врожденное кривожопие исправлю...
- Йося, та иди ты до Бениной мамы со своими гнилыми базарами. Да я сам тебе неправильное зренье сковырну и глаз на тухес натяну... Не натягивай нерву поперек моего ангельского характера! Иначе заимеешь такой гембель, что сам рэбэ Зигхайль начнет читать кадиш, то есть кадухис прямо на Красной площади, которая пока не моя... И вообще, шо ты так пенишься, Йося?
- Вот я тебе пошокаю, Адик. Потом догоню и опять пошокаю. Шё ты понимаешь в кобасных обрезках, недоделанный бикицерод фюрерский, перед вождем со стажем хвост пружинишь?! Да если бы твой папа знал, какой ты будешь поц, он бы на стенку кончил, а мама все равно на всякий пожарный случай сгоняла бы на аборт...
- Ой, Йося, шени деда мовтхан тракше, ну через чего ты чисто мозгами едешь?
- Адик, через твоего гадского Генриха...
- Йося, делай ша. Если Гиммлер тибе втихаря от мине пристроил алабаму, так я ему сам мудебейцалы оборву, а то ими и без тибе сильно размахался даже перед расово неполноценными дамочками...
- Адик, причем тут Гиммлер? Я за того Генриха, который явно по твоему указанию всему СССР, то есть мне лично, пистон пристроил. После того, как я, такой доверчивый, аж пробы негде ставить, на свою головку, то есть голову назначил этого шпиёна начальником НКВД...
- Йося, дорогой, Берлин фуфловый порожняк не гонит. Я же молчу кем являются пол моего ген, а не Генрих, штаба. От того путающего рамсы Штирлица уже Мюллер в моей канцелярии прячется, а Кальтенбруннер по третьему разу на говно исходит... Шё ж тебе пристроил пидорасивного вовсе не по спущенной от меня маляве тот Генрих, что даже я не знаю?!
- Адик, дорогой. Ты не то, что не знаешь, но даже не представляешь до чего великий русский народ, верный брат и союзник великого немецкого народа даже в твоей австрийской хамуре балдеет на бандуре... О, хорошие стихи. Кстати, наш самый великий поэт Пушкин торчал слушать бандуристов, а мой верный соратник Ленин из Мавзолея - так вообще дня не мог прожить. И в его рабочем кабинете, и дома на балконе, зимой и летом, в шинелях и вышиванках...
Шёб ты так был здоров, как я от тебя имею! Мне же на каждый день рождения неприменно дарят гитару, балалайку и бандуру. Но после праздничного сходняка исполняю не под гитару или балалайку, а только на бандуре сам себе песни моей молодости, когда еще грешил стихами, а не марксизмом...
А твой шпиён, согласено его добровольному и чисто сердечному признанию, Генрих взял да и собрал всех кобзарей Украины на съезд, после которого их перебили его орлы, которые тоже уже жмуры. И теперь некому слагать новые песни за мое величие и мудрость, исполняя их под бандуры перед народом не только со сцены Дворца съездов.
Адик, дорогой, до какого геммороя дошло, русского Лемешева вырядили в украинскую вышиванку и тот под бандуру вместе с ансамблем русских народных инструментов даже на грампластинках запел "Повій, вітре, на Вкраїну". Все согласно моему приказу за беспощадную русификацию нашей Украины, которую ты всю дорогу ошибочно имеешь за Польшу. Вот там, где ты сейчас топчешься, еще живых бандуристов навалом... Ты мене хаваешь, Адик?
- Или! Йося, дорогой, кому же тебя не хавать до упора, как липшему корешу, а потому прямо уже...
И пошел Йося до Бреста, откуда Адик по системе бикицер отвел свои войска. И не просто славили, а благодарили кобзари мудрого вождя и учителя советского народа за чересчур многое. Что нашло даже отражение на страницах обычных книг и подарочных.
А Адик смотрел на все это и завидовал Йосе исключительно по-дружески, по доброму, белому и пушистому,думая про себя: "Или я тебе не хаваю, дорогой Йося? Или мне даже станет кисло в борщ захавать тебе еще красивше? Чтобы нет, так да".