МИХАЛКОВА ЖДУТ ОКАЯННЫЕ ДНИ. ОНО ЕМУ НАДО?
Сегодня несколько человек сообщили мне, что Никита Михалков собирается снимать кино в Одессе. Думаю, Михалков скорее найдет пульс на мумии в нашем Археологическом музее, чем этот безнадежно отставший от жизни ретроград снимет что-то путное за Одессу. И, если я не прав, киньте в меня жменей муныков размером с ту каменную пассажирку у стены музея. Вместо того, чтобы, как все нормальные люди, снимать очередное кино за одесских воров-налетчиков-контрабандистов, насыщенное одесской речью, от тухеса до писиса, Михалков почему-то решил экранизировать не то, что не великого Бабеля, но даже не писателя Файтельберг-Бланка, вершиной творчества которого стал многотомник «Бандитская Одесса», исполненный литературными неграми. Режиссер Михалков вообще стал без понятия, потому что ему ударила моча в голову экранизировать «Окаянные дни» ныне малоизвестного писателя Бунина, которого, в отличие от Донцовой, Сорокина и даже самого меня, не читает ни один нормальный человек, знающий толк в колбасных обрезках.
И тем более, Михалков даже не догадывается, что эти самые «Окаянные дни» сколько раз ни пытались до него экранизировать, так кроме кадухиса на живот, задумки режиссеров не имели других удовольствий, за исключений растягиваний нервов поперек характеров.
Как сейчас помню, ровно 20 лет назад заявился ко мне режиссер Павловский. Но не Александр, который сейчас еле успевает снимать очередное кино в Москве, как когда-то в Одессе, а его брат-близнец Леонид, который остался в Одессе, а потому успевает, как и раньше. Давным-давно кто-то решил: два режиссера Павловских с одной графой - для Одессы явный перебор. Потому стать одним известным режиссером выпало Александру, а Леонид, с его-то фартом, зациклился на книжке «Окаянные дни», одно название которой уже говорило о слишком многом. Деньги на экранизацию этого фильма ему выделили, и Павловский светился прожектором от предвкушения предстоящей работы, беседуя со мной за рюмкой кофе чуть выше того самого места, где Иван Бунин с геволтом на душе сочинял свои «Окаянные дни».
Между нами говоря, режиссер из Леонида Павловского никакой, он же не хавал элементарных вещей; все рассказывал мне за свое видение будущей картины и прочие мансы-мордансы. Но как человек воспитанный, причем не абы где, а в нашем дворе, я рассказал ему все, что знал о жизни Бунина в доме на Княжеской. И даже предъявил единственную сохранившуюся реликвию, оставшуюся в первозданном виде с бунинских времен. А именно - английский унитаз с львами-гербами, которым пользовался классик мировой литературы в перерывах от тех «Окаянных дней». Только вот отставший от реалий нашей жизни Никита Михалков может даже не рассчитывать на запечатлеть в кино тот унитаз, потому что его давно украли работники ЖЭКа и продали совсем не в Литературный музей.
В общем, я здорово помог уже тогда навсегда отставшему от жизни режиссеру Павловскому, сказав ему, чтоб он выбросил свое видение грядущего фильма со всеми остальными глупостями за порог моей хаты. Потому что ему элементарно не на что будет снимать это кино, хотя деньги на него есть. Режиссер слегка приглушил свет того самого прожектора, но предпочел поверить не мне, а в светлое будущее. В котором он очутился в конце того самого 1992 года, когда рубль был уже даже не деревянным, и сравнивать его с говном означало нанести последнему страшное оскорбление. Даже не в присутствии доллара, который так скакал, с понтом у него было не то, что одновременно две белых горячки, но даже жопа, которую можно мазать скипидаром.
И вот теперь, как тоже в кино «20 лет спустя», Никита Михалков решил нарваться своим характером на столь нефартовую книжку со много о чем говорящим названием. А ведь когда-то был приличным человеком, по крайней мере, в кино, бандой командовал, с пулеметом бегал, оно ему надо, этот геморрой среди мозгов?
Будем жить, будем посмотреть. Хотя хули там будет смотреть в этой фильме, даже если Михалков его снимет? Ни Мишки Япончика, ни Соньки Золотой Ручки, ни Фроима, ни тухеса, а значит и не нахеса. Разве без них может быть Одесса? Я вас просто умоляю, не делайте мне вырванные годы из еле оставшихся дней.
И тем более, Михалков даже не догадывается, что эти самые «Окаянные дни» сколько раз ни пытались до него экранизировать, так кроме кадухиса на живот, задумки режиссеров не имели других удовольствий, за исключений растягиваний нервов поперек характеров.
Как сейчас помню, ровно 20 лет назад заявился ко мне режиссер Павловский. Но не Александр, который сейчас еле успевает снимать очередное кино в Москве, как когда-то в Одессе, а его брат-близнец Леонид, который остался в Одессе, а потому успевает, как и раньше. Давным-давно кто-то решил: два режиссера Павловских с одной графой - для Одессы явный перебор. Потому стать одним известным режиссером выпало Александру, а Леонид, с его-то фартом, зациклился на книжке «Окаянные дни», одно название которой уже говорило о слишком многом. Деньги на экранизацию этого фильма ему выделили, и Павловский светился прожектором от предвкушения предстоящей работы, беседуя со мной за рюмкой кофе чуть выше того самого места, где Иван Бунин с геволтом на душе сочинял свои «Окаянные дни».
Между нами говоря, режиссер из Леонида Павловского никакой, он же не хавал элементарных вещей; все рассказывал мне за свое видение будущей картины и прочие мансы-мордансы. Но как человек воспитанный, причем не абы где, а в нашем дворе, я рассказал ему все, что знал о жизни Бунина в доме на Княжеской. И даже предъявил единственную сохранившуюся реликвию, оставшуюся в первозданном виде с бунинских времен. А именно - английский унитаз с львами-гербами, которым пользовался классик мировой литературы в перерывах от тех «Окаянных дней». Только вот отставший от реалий нашей жизни Никита Михалков может даже не рассчитывать на запечатлеть в кино тот унитаз, потому что его давно украли работники ЖЭКа и продали совсем не в Литературный музей.
В общем, я здорово помог уже тогда навсегда отставшему от жизни режиссеру Павловскому, сказав ему, чтоб он выбросил свое видение грядущего фильма со всеми остальными глупостями за порог моей хаты. Потому что ему элементарно не на что будет снимать это кино, хотя деньги на него есть. Режиссер слегка приглушил свет того самого прожектора, но предпочел поверить не мне, а в светлое будущее. В котором он очутился в конце того самого 1992 года, когда рубль был уже даже не деревянным, и сравнивать его с говном означало нанести последнему страшное оскорбление. Даже не в присутствии доллара, который так скакал, с понтом у него было не то, что одновременно две белых горячки, но даже жопа, которую можно мазать скипидаром.
И вот теперь, как тоже в кино «20 лет спустя», Никита Михалков решил нарваться своим характером на столь нефартовую книжку со много о чем говорящим названием. А ведь когда-то был приличным человеком, по крайней мере, в кино, бандой командовал, с пулеметом бегал, оно ему надо, этот геморрой среди мозгов?
Будем жить, будем посмотреть. Хотя хули там будет смотреть в этой фильме, даже если Михалков его снимет? Ни Мишки Япончика, ни Соньки Золотой Ручки, ни Фроима, ни тухеса, а значит и не нахеса. Разве без них может быть Одесса? Я вас просто умоляю, не делайте мне вырванные годы из еле оставшихся дней.