О СЕРГИАНСТВЕ (РАСПУТИНЩИНЕ) НЕЧЕСТИВОГО ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ П
Существует несколько ярких определений сергианской ереси. Так, например, лжеархиепископ Андрей князь Ухтомский назвал декларацию лжемитрополита Сергия Страгородского «квинтэссенций цезарепапистского хамства», а глава белогвардейской РЗЦ Виталий Устинов определил сергианскую ересь просто, как «вхождение в Церковь не Божьей воли», т.е. когда «
( Read more... )
Но, гг. сенаторы! Догадываюсь о вашем смущении. Вам кажется, что, приглашая вас воротиться к старой Церкви, мы совращаем вас в раскол. Обязана объясниться. Всего, сейчас сказаннаго нами о церкви не следует понимать буквально; церковью, в которой быть не хочу, называю я то представление, какое составили о церкви архипастыри. Мы же желаем той Церкви, какою она быть должна и какою быть ей требует народный протест; прямее и яснее, мы желали бы в нашей господственной церкви возстановить все то, без чего Церковь не может быть истинно Христовой, не может быть созидательницею государства и хранительницею престола; возстановить то, что у ней когда-то непременно было, то что утрачено ею в несчастныя для нея времена по безразсудству архипастырей и по зверонравности Никона, и по легковерности и безсердечности Алексея Михайловича; но в обязанность вменяем себе ничего не скрывать от вас, гг. сенаторы, следовательно, не скрываю и других государей. Попробую разрешить эту, признаюсь, не малую для вас задачу. Мы в этом вопросе, так сказать, пойдем ощупью. Если бы нам, господа, нужно было возстановить какой-нибудь древний храм, лежащий в развалинах, засыпанный до половины мусором и густо заросший дикими растениями, то прежде всего нам следовало бы расчистить вход в этот храм, а затем, по мере расчистки от наростов, распознавать внутреннее устройство храма, назначение и размеры каждой его части и т.д. Мы так и сделали. Здание наше великой церкви (ибо о ней речь) мы освободили от векового мусора и от безобразивших ее пристроек и наростов, в виде обрядовых запретов и клятв соборных, в Алексеевы годы произносимых, и далее в виде определений синода 15 мая 1722 года и целаго ряда в этом направлении совершенных фактов и актов. Теперь, когда обозначился пред нами фасад этого здания, заглянем в его внутренность и постараемся по разным признакам догадаться, какова была у нас церковь до перестройщиков ея - Никона и Алексея, - носительница благодати и истины, народу учительница, государству собирательница, созидательница и объединительница, престолу крепость и слава. Сущность идей этой церкви было: сущная союзность и единность живая, деятельная и твердая. Чем этот сердечный союз был крепок?
Reply
Но вот настал Никон; признаюсь, личность возбуждающая во мне отвращение. Счастливее бы была, если бы не слыхала о имени его. Он начал реформировать свою церковь, перестраивать ее по своему. Какия же начала вложил он в основу своих перестроек? Безусловное подчинение народа духовенству, духовенства - архипастырям, архипастырей - патриархам. Подчинить себе пытался Никон и государя: он хотел сделаться папой. Порабощение народа ясно сказывается в насильственном отнятии у него обряда его предков, поддержанном клятвами, истязаниями и казнями; порабощение архипастырей - в беззаконном единоличном низложении епископа коломенскаго Павла и глубочайшей тайной прикрытаго умерщвления его; порабощение государей - внедрением в них убеждения, яко бы они обязаны мечем своим служить всевластительскому папе-патриарху, мечем смирять непокорение папе-патриарху народа и епископов. Что же вышло? Народ возстал за древнюю, под видом обряда Никоном окончательно разрушенную, апостольскую церковность, и за древнюю сердечную взаимно единость, основанную на вере, благочестии, любви и свободе. Возстал против соединения в лице патриарха обеих властей и епископа и царя. Никон внес смуту и разделения в отечественную мирную до него и целостно единую церковь. На одной стороне стали архипастыри со своими реформами и насилием, с своими триперстием и проклятиями, а с другой - народ с обычною всем народам инстинктивною наклонностью охранять все унаследованное от предков, а прежде и паче всего свободу. Известный обряд, как и всякий предмет, даже обряд православный, богоугодный и спасительный, но в руках насильных и жестоких властей ставший поводом и орудием порабощения народа, становится ему ненавистным, как знамя и символ его порабощения. Входим в чувства народа, таковым для последняго должно быть и триперстие, навязанное нам греками при помощи проклятий, истязаний и смертельных казней. Для народа оно стало символом порабощения, для архипастырей - знаком его победы и торжества над народом. Ежели перенесемся на тот момент, когда совершались реформы и заглянем в совесть каждаго из тех, кому пришлось отечественное двуперстие менять на указанное триперстие, то в большинстве увидим невежество, которое прямодушно поверило реформаторам, будто двуперстие есть обряд погрешительный, неправославный, небогоугодный и неспасительный, и благодушно последовало за правительством, затем - покорность из страха истязаний; то не похвально, а это уже совсем предосудительно. Теперь разберем, к которому из этих разрядов принадлежит предок каждаго из нас, господа. Переменившим двуперстие на триперстие, во всяком случае не думаю, чтобы можно было каждому из нас гордиться его доблестью, и если при этом припомним, какая идея была соединяема со введением триперстия, то поймем и смысл, и правость, и неодолимость, поймем родной протест и предупреждения против триперстия и неприязни его к тем, кого зовут “щепотниками”. Наконец, Никон внес разлад и разделение между народом и престолом; до него государи были отцами своего народа, самодержавными охранителями православных на любви и свободе, на единости престола с народом в верности веры отцов, в верности обрядов и обычаев предков, основателей отношений государей к их народу. Никон из Алексея царя-отца сделал тирана и истязателя своего народа. И какого народа? Подобно которому по преданности к царю своему нет другого в мире. Что Алексей сделал из своего народа? Народ стал видеть в своих царях антихристов, и мы его не виним: народ подлинно испытал на себе руку последних. И для чего все это?
Reply
Поймите, св. синод еще не знает нас, не знает, в чем мы видим крепость и силу нашего царствования; еще не знает, как мы относимся к притязаниям некоторых государей, их императорским мечам. Св. синод еще не знает, как мы относимся к этому громаднаго значения деянию, образцоваго между царями, Алексея и к деланию вливающаго в народной организм превратностей бездушнаго и безсердечнаго института. Св. синод еще не знает, как несвойственно нашему уму и сердцу, как мерзит нашей душе убивать в народе дух и жизнь, совесть, смысл и свободу. И вот он, синод, при первой встрече с нами уже спешит предложить нам быть его провидением и сохранять неодолимость. Чью неодолимость? Да старинных “зазираний”, осуждений, истязаний и смертельных казней, и все это против двуперстия и тому подобных староотечественных обрядов, словом охранять неодолимость и старых и нынешних нелепостей. Синод возводит нас в свое провидение, в провидение своей церкви! Так вот для каких услуг приглашает нас этот коллегиум. Но кто решится принять такой сюрприз? Чего же ждать церкви от этого лишеннаго жизни и мертвящаго института, которому вручена вся власть царя; но об этом не сегодня.
“Вы, - говорит нам св. синод, - разрушаете церковь!” Гг. сенаторы! Мы только частию обозрели здание церкви, только частию уразумели, что такое церковь и что такое требуется от церкви великаго народа, чтобы она подлинно была Церковью. Но вы уже догадываетесь, что наша отечественная церковь лежит в развалинах, если в церкви нашей что еще и осталось живого и берегущаго ея жизнь, то это чуть ли не один народный протест. Ясно, что архипастыри сбивают нас с толку, стращая разрушением церкви, самими ими давно разрушенной.
“Вы, - говорит нам святейший синод, - разрушаете престол!” Но, господа, мы уже видели, какия услуги престолу оказало российское архипастырство со времени Никона, какую пропасть изрыло оно между престолом и народом. Все то, что в те времена было в русском народе лучшаго, великодушнаго, живого, энергичнаго, все стало на сторону протеста. А последовавшие за Никоном государи обременили себя легковерием, а народ заставили видеть в них тиранов и, как сказали мы, - антихристов.
Reply
Reply
Тогда-то, гг. сенаторы, нам можно будет управлять народом, Провидением вверенным нам. Народная жизнь в начальных, элементарных ея проявлениях будет расти, цвести и приносить плоды сторицею под святым и животворящим пестунством Самого Христа и Его Церкви, которая тогда будет матерью, и кормилицею и нянькой народа, а пастыри ея - и попечителями, и учителями, и судьями, и отцами. Тогда-то сердечный союз между народом и престолом, союз, указуемый самой натурой вещей, союз между Церковью и государством, Самим Господом заповеданный и благословляемый только в Российской империи, только между русским православным народом и его царями возможно осуществиться на радость небесам, на удивление миру и на страх нашим врагам!
- Великая государыня! - отвечают члены синода. - Сам Бог говорит твоими устами, преклоняемся пред верховностью твоих уроков. Содрагаемся последствий, но уступаем двуперстие твоей непреклонной воле. Твоя непреклонная решимость на крайния меры будет нам оправданием пред нашей совестью и церковью, и потомством. Но, государыня! Забудь, забудь о свободе исповеданий, забудь обо всем, что мы сегодня от тебя выслушали, дозволь и нам забыть все это.
- Благодарю вас, преосвященные отцы! Со временем поймете, какую услугу церкви, государству и престолу оказали вы вашим согласием. На этот раз принимаю от вас для нашего народа одно двуперстие. Все остальное до времени оставляю на успех ваших совестей. Высоко держите свое знамя, свое дорогое 13 мая 1667 года. Мы желали бы, чтобы подвиги ваши в этом направлении, хотя по временам, делались нам известными; особенно занимает нас определение вашего собора о Исусовой молитве. Уверяем вас, что каждый раз, как только будем слышать о подвигах ваших, веселость будет облетать до нас от кабинета и гостиной до самых прачечных. Но забыть сказаннаго нами не дозволяем. Напротив, гг. сенаторы! Прошу каждаго из вас сохранить память о сегодняшней нашей конференции, чтобы нам самим напомнить о ней, если бы нам когда-нибудь, паче чаяния, изменила память. Секретарь, пишите:
“На общей конференции сената и синода 15-го сентября 1763 года определено (есть): тех, кои церкви Божией во всем повинуются (есть), в церковь Божию ходят (есть), отца духовнаго имеют (есть) и все обязанности христианския исполняют, а только двуперстным сложением крестятся (есть), таинства ея не лишать (есть), за раскольников не признавать (есть) и от двойного подушнаго оклада освобождать” (есть).
Reply
15-го мая 1722 г. русский правительствующий синод издал следующий указ: “Которые хотя святей церкви повинуются и вся церковныя таинства приемлют, а крест на себе изображают двумя персты, а не треперстным сложением: тех, кои с противным мудрованием, и которые хотя и по невежеству и от упорства то творят, обеих писать в раскол не взирая ни на что” (Собрание постановлений по части раскола, кн. I, стр. 35). В этом указе откровенно выражен взгляд высшей церковной власти господствующей церкви на двоеперстное сложение. Оно считалось столь опасным, в такой степени еретичным, что даже ни повиновение церкви, ни принятие всех церковных таинств не спасало двоеперстников от позорнаго клейма раскольников. “Ни на что не взирая”, синод приказал записывать их в раскол. Это был приговор почти смертный, так как “запись в раскол” ставила двоеперстников в ужасающия условия жизни, обрекала их на постоянныя преследования, тяжкия наказания и даже на медленную смерть в тюрьме, ссылке, или просто на виселице и плахе. Синод в своем походе против старообрядцев и вообще двоеперстников до того забывал страх Божий и превосходил всякую меру строгости, что иногда государственная власть вынуждалась останавливать синод в его антихристианском рвении. К таким воздействиям светской власти на духовную относится и знаменитая речь императрицы Екатерины Великой, сказанныя ею на общей конференции (совещании) синода и сената 15 сентября 1763 г. Мудрая правительница России заставила синод тогда же издать другой указ о двоеперстниках, совершенно противоположный вышеприведенному, изданному синодом 15-го мая 1722 г. С новым своим указом синод, разумеется, не был согласен, но у него не хватило смелости пойти против велений Великой повелительницы. Мудрая императрица по многим церковным делам и вопросам заставляла синод, вопреки его желаний, идти за собой. “Власть синода, - говорится в “Богословской энциклопедии”, - была сильно ограничена Екатериной. Под давлением светской власти синод часто бывал вынужден изменять и уничтожать свои определения” (т. V, стол. 339). Императрица Екатерина II любила проучить духовную власть, она говорила речи в самом синоде и в лицо обвиняла духовенство в “хищничестве” (там же, стол. 341). В своих выступлениях против духовной власти и ея беззаконий Екатерина была прямолинейна, откровенна и даже резка. Эти качества ея особенно ярко сказались в знаменитой речи ея, сказанной на конференции синода и сената 15-го сентября 1763 г. Печатаем эту речь полностью, как она воспроизведена по архивным документам известным единоверческим священником Иоанном Верховским. Впервые речь Екатерины была напечатана в III т. “Исторических изследований, служащих к оправданию старообрядцев” В.М. Карловича. Отсюда мы ее и заимствуем.»
Reply
Leave a comment