О СПРАВЕДЛИВОСТИ И СУРОВОЙ КОРСИКАНСКОЙ ЭКЗОТИКЕ
From: (Anonymous)
2011-09-21 07:32 am (UTC)
А.Грибановский о справедливости: (Link)
"ТОТ, КТО ХОЧЕТ справедливо относиться к людям, должен оценивать их не столько по отрицательным, сколько по положительным качествам, т. е. не по тому, чего недостает им, а по тому, что они имеют, хотя бы иногда и в незначительной степени."
(Reply) (Thread)
From: procvetitel
2011-09-21 08:40 am (UTC)
Re: А.Грибановский о справедливости: (Link)
Вновь мысль вполне верная и глубокая, если только ее толковать в соответствии с Истинным Христианством. Многие же понимают «справедливость» слишком однобоко и превратно. А об особо экзотическом старинном корсиканском понимании справедливости, чести и милосердия, есть весьма яркая и назидательная новелла Проспера Мериме «Маттео Фальконе»:
«Если пойти на северо-запад от Порто-Веккьо [город и порт на
юго-восточном побережье Корсики], в глубь острова, то местность начнет
довольно круто подниматься, и после трехчасовой ходьбы по извилистым
тропкам, загроможденным большими обломками скал и кое-где пересеченным
оврагами, выйдешь к обширным зарослям _маки. Маки_ - РОДИНА корсиканских
пастухов и ВСЕХ, КТО НЕ В ЛАДАХ С ПРАВОСУДИЕМ. Надо сказать, что
корсиканский земледелец, не желая брать на себя труд унавоживать свое
поле, выжигает часть леса: НЕ ЕГО ЗАБОТА, ЕСЛИ ОГОНЬ РАСПРОСТРАНИТСЯ ДАЛЬШЕ, ЧЕМ ЭТО НУЖНО; что бы там ни было, он уверен, что получит хороший
урожай на земле, удобренной золой сожженных деревьев. После того как
колосья собраны (солому оставляют, так как ее трудно убирать), корни
деревьев, оставшиеся в земле нетронутыми, пускают на следующую весну
частые побеги; через несколько лет они достигают высоты в семь-восемь
футов. Вот эта-то густая поросль и называется _маки_. Она состоит из самых
разнообразных деревьев и кустарников, перепутанных как попало. Только с
топором в руке человек может проложить в них путь; а бывают _маки_ такие
густые и непроходимые, что даже муфлоны [порода диких баранов, более
крупных, чем домашние, и с более грубой шерстью] не могут пробраться
сквозь них.
ЕСЛИ ВЫ УБИЛИ ЧЕЛОВЕКА, БЕГИТЕ В МАКИ ПОРТО-ВЕККЬО, И ВЫ ПРОЖИВЕТЕ ТАМ В БЕЗОПАСНОСТИ, ИМЕЯ ПРИ СЕБЕ ДОБРОЕ РУЖЬЕ, ПОРОХ И ПУЛИ/…/
…Прошло около десяти минут, а Маттео все молчал. Мальчик тревожно
поглядывал то на мать, то на отца, который, опираясь на ружье, смотрел на
сына с выражением сдержанного гнева.
- ХОРОШО НАЧИНАЕШЬ! - СКАЗАЛ НАКОНЕЦ МАТТЕО ГОЛОСОМ СПОКОЙНЫМ, НО СТРАШНЫМ ДЛЯ ТЕХ, КТО ЗНАЛ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА.
- Отец! - вскричал мальчик; глаза его наполнились слезами, он сделал
шаг вперед, как бы собираясь упасть перед ним на колени.
Но Маттео закричал:
- Прочь!
И мальчик, рыдая, остановился неподвижно в нескольких шагах от отца.
Подошла Джузеппа. Ей бросилась в глаза цепочка от часов, конец которой
торчал из-под рубашки Фортунато.
- Кто дал тебе эти часы? - спросила она строго.
- Дядя сержант.
Фальконе выхватил часы и, с силой швырнув о камень, разбил их
вдребезги.
- Жена! - сказал он. - МОЙ ЛИ ЭТО РЕБЕНОК?
Смуглые щеки Джузеппы стали краснее кирпича.
- Опомнись, Маттео! Подумай, кому ты это говоришь!
- ЗНАЧИТ, ЭТОТ РЕБЕНОК ПЕРВЫЙ В НАШЕМ РОДУ СТАЛ ПРЕДАТЕЛЕМ.
Рыдания и всхлипывания Фортунато усилились, а Фальконе по-прежнему не
сводил с него своих рысьих глаз. Наконец он стукнул прикладом о землю и,
вскинув ружье на плечо, пошел по дороге в _маки_, приказав Фортунато
следовать за ним. Мальчик повиновался.
Джузеппа бросилась к Маттео и схватила его за руку.
- Ведь это твой сын! - вскрикнула она дрожащим голосом, впиваясь
черными глазами в глаза мужа и словно пытаясь прочесть то, что творилось в
его душе.
- Оставь меня, - сказал Маттео. - Я ЕГО ОТЕЦ!
Джузеппа поцеловала сына и, плача, вернулась в дом. Она бросилась на
колени перед образом Богоматери и стала горячо молиться. Между тем
Фальконе, пройдя шагов двести по тропинке, спустился в небольшой овраг.
Попробовав землю прикладом, он убедился, что земля рыхлая и что копать ее
будет легко. Место показалось ему пригодным для исполнения его замысла.
- Фортунато! Стань у того большого камня.
Исполнив его приказание, Фортунато упал на колени.
- Молись!
- Отец! Отец! Не убивай меня!
- МОЛИСЬ! - ПОВТОРИЛ МАТТЕО ГРОЗНО.
Запинаясь и плача, мальчик прочитал "Отче наш" и "Верую". ОТЕЦ В КОНЦЕ КАЖДОЙ МОЛИТВЫ ТВЕРДО ПРОИЗНОСИЛ «АМИНЬ».
- Больше ты не знаешь молитв?
- Отец! Я знаю еще "Богородицу" и литанию, которой научила меня тетя.
- Она очень длинная... Ну все равно, читай.
Литанию мальчик договорил совсем беззвучно.
- Ты кончил?
- Отец, пощади! Прости меня! Я никогда больше не буду! Я попрошу дядю
капрала, чтобы Джаннетто помиловали!
Он лепетал еще что-то; Маттео вскинул ружье и, прицелившись, сказал:
- ДА ПРОСТИТ ТЕБЯ БОГ!
Фортунато сделал отчаянное усилие, чтобы встать и припасть к ногам
отца, но не успел. МАТТЕО ВЫСТРЕЛИЛ, И МАЛЬЧИК УПАЛ МЕРТВЫЙ.
ДАЖЕ НЕ ВЗГЛЯНУВ НА ТРУП, МАТТЕО ПОШЕЛ ПО ТРОПИНКЕ К ДОМУ ЗА ЛОПАТОЙ, ЧТОБЫ ЗАКОПАТЬ СЫНА. Не успел он пройти и нескольких шагов, как увидел
Джузеппу: она бежала, встревоженная выстрелом.
- Что ты сделал? - воскликнула она.
- СОВЕРШИЛ ПРАВОСУДИЕ.
- Где он?
- В овраге. Я сейчас похороню его. ОН УМЕР ХРИСТИАНИНОМ. Я ЗАКАЖУ ПО НЕМ ПАНИХИДУ…»
Полностью можно прочесть здесь: http://procvetitel.livejournal.com/175557.html (в комментариях)
2011-09-21 07:32 am (UTC)
А.Грибановский о справедливости: (Link)
"ТОТ, КТО ХОЧЕТ справедливо относиться к людям, должен оценивать их не столько по отрицательным, сколько по положительным качествам, т. е. не по тому, чего недостает им, а по тому, что они имеют, хотя бы иногда и в незначительной степени."
(Reply) (Thread)
From: procvetitel
2011-09-21 08:40 am (UTC)
Re: А.Грибановский о справедливости: (Link)
Вновь мысль вполне верная и глубокая, если только ее толковать в соответствии с Истинным Христианством. Многие же понимают «справедливость» слишком однобоко и превратно. А об особо экзотическом старинном корсиканском понимании справедливости, чести и милосердия, есть весьма яркая и назидательная новелла Проспера Мериме «Маттео Фальконе»:
«Если пойти на северо-запад от Порто-Веккьо [город и порт на
юго-восточном побережье Корсики], в глубь острова, то местность начнет
довольно круто подниматься, и после трехчасовой ходьбы по извилистым
тропкам, загроможденным большими обломками скал и кое-где пересеченным
оврагами, выйдешь к обширным зарослям _маки. Маки_ - РОДИНА корсиканских
пастухов и ВСЕХ, КТО НЕ В ЛАДАХ С ПРАВОСУДИЕМ. Надо сказать, что
корсиканский земледелец, не желая брать на себя труд унавоживать свое
поле, выжигает часть леса: НЕ ЕГО ЗАБОТА, ЕСЛИ ОГОНЬ РАСПРОСТРАНИТСЯ ДАЛЬШЕ, ЧЕМ ЭТО НУЖНО; что бы там ни было, он уверен, что получит хороший
урожай на земле, удобренной золой сожженных деревьев. После того как
колосья собраны (солому оставляют, так как ее трудно убирать), корни
деревьев, оставшиеся в земле нетронутыми, пускают на следующую весну
частые побеги; через несколько лет они достигают высоты в семь-восемь
футов. Вот эта-то густая поросль и называется _маки_. Она состоит из самых
разнообразных деревьев и кустарников, перепутанных как попало. Только с
топором в руке человек может проложить в них путь; а бывают _маки_ такие
густые и непроходимые, что даже муфлоны [порода диких баранов, более
крупных, чем домашние, и с более грубой шерстью] не могут пробраться
сквозь них.
ЕСЛИ ВЫ УБИЛИ ЧЕЛОВЕКА, БЕГИТЕ В МАКИ ПОРТО-ВЕККЬО, И ВЫ ПРОЖИВЕТЕ ТАМ В БЕЗОПАСНОСТИ, ИМЕЯ ПРИ СЕБЕ ДОБРОЕ РУЖЬЕ, ПОРОХ И ПУЛИ/…/
…Прошло около десяти минут, а Маттео все молчал. Мальчик тревожно
поглядывал то на мать, то на отца, который, опираясь на ружье, смотрел на
сына с выражением сдержанного гнева.
- ХОРОШО НАЧИНАЕШЬ! - СКАЗАЛ НАКОНЕЦ МАТТЕО ГОЛОСОМ СПОКОЙНЫМ, НО СТРАШНЫМ ДЛЯ ТЕХ, КТО ЗНАЛ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА.
- Отец! - вскричал мальчик; глаза его наполнились слезами, он сделал
шаг вперед, как бы собираясь упасть перед ним на колени.
Но Маттео закричал:
- Прочь!
И мальчик, рыдая, остановился неподвижно в нескольких шагах от отца.
Подошла Джузеппа. Ей бросилась в глаза цепочка от часов, конец которой
торчал из-под рубашки Фортунато.
- Кто дал тебе эти часы? - спросила она строго.
- Дядя сержант.
Фальконе выхватил часы и, с силой швырнув о камень, разбил их
вдребезги.
- Жена! - сказал он. - МОЙ ЛИ ЭТО РЕБЕНОК?
Смуглые щеки Джузеппы стали краснее кирпича.
- Опомнись, Маттео! Подумай, кому ты это говоришь!
- ЗНАЧИТ, ЭТОТ РЕБЕНОК ПЕРВЫЙ В НАШЕМ РОДУ СТАЛ ПРЕДАТЕЛЕМ.
Рыдания и всхлипывания Фортунато усилились, а Фальконе по-прежнему не
сводил с него своих рысьих глаз. Наконец он стукнул прикладом о землю и,
вскинув ружье на плечо, пошел по дороге в _маки_, приказав Фортунато
следовать за ним. Мальчик повиновался.
Джузеппа бросилась к Маттео и схватила его за руку.
- Ведь это твой сын! - вскрикнула она дрожащим голосом, впиваясь
черными глазами в глаза мужа и словно пытаясь прочесть то, что творилось в
его душе.
- Оставь меня, - сказал Маттео. - Я ЕГО ОТЕЦ!
Джузеппа поцеловала сына и, плача, вернулась в дом. Она бросилась на
колени перед образом Богоматери и стала горячо молиться. Между тем
Фальконе, пройдя шагов двести по тропинке, спустился в небольшой овраг.
Попробовав землю прикладом, он убедился, что земля рыхлая и что копать ее
будет легко. Место показалось ему пригодным для исполнения его замысла.
- Фортунато! Стань у того большого камня.
Исполнив его приказание, Фортунато упал на колени.
- Молись!
- Отец! Отец! Не убивай меня!
- МОЛИСЬ! - ПОВТОРИЛ МАТТЕО ГРОЗНО.
Запинаясь и плача, мальчик прочитал "Отче наш" и "Верую". ОТЕЦ В КОНЦЕ КАЖДОЙ МОЛИТВЫ ТВЕРДО ПРОИЗНОСИЛ «АМИНЬ».
- Больше ты не знаешь молитв?
- Отец! Я знаю еще "Богородицу" и литанию, которой научила меня тетя.
- Она очень длинная... Ну все равно, читай.
Литанию мальчик договорил совсем беззвучно.
- Ты кончил?
- Отец, пощади! Прости меня! Я никогда больше не буду! Я попрошу дядю
капрала, чтобы Джаннетто помиловали!
Он лепетал еще что-то; Маттео вскинул ружье и, прицелившись, сказал:
- ДА ПРОСТИТ ТЕБЯ БОГ!
Фортунато сделал отчаянное усилие, чтобы встать и припасть к ногам
отца, но не успел. МАТТЕО ВЫСТРЕЛИЛ, И МАЛЬЧИК УПАЛ МЕРТВЫЙ.
ДАЖЕ НЕ ВЗГЛЯНУВ НА ТРУП, МАТТЕО ПОШЕЛ ПО ТРОПИНКЕ К ДОМУ ЗА ЛОПАТОЙ, ЧТОБЫ ЗАКОПАТЬ СЫНА. Не успел он пройти и нескольких шагов, как увидел
Джузеппу: она бежала, встревоженная выстрелом.
- Что ты сделал? - воскликнула она.
- СОВЕРШИЛ ПРАВОСУДИЕ.
- Где он?
- В овраге. Я сейчас похороню его. ОН УМЕР ХРИСТИАНИНОМ. Я ЗАКАЖУ ПО НЕМ ПАНИХИДУ…»
Полностью можно прочесть здесь: http://procvetitel.livejournal.com/175557.html (в комментариях)