А.ПАНКРАТОВ ВЫСТУПИЛ ПРОТИВ «ЕДИНОВЕРЧЕСКИХ» УНИАТСКИХ ПРОВОКАТОРОВ
После затяжного «дипломатического» отмалчивания известный новобелокриницкий «иерей» А.Панкратов наконец-то выступил со статьей против внедренных в его новобелокриницкую «юрисдикцию» униатских провокаторов, явно подготавливающих почву для соединения новобелокриницких с сергианской лжецерковью-«московской патриархией». Хотя формально данная статья обличает только одного Майорова (весьма напоминающего своей постоянной иудопредательской «веселостью» лжеинока Всеволода Филипьева: http://procvetitel.livejournal.com/99628.html ) , но все его униатские провокаторские подельники в новобелокриницкой лжецеркви, включая Муравьева с Урушевым, сразу же отлично поняли, что и они здесь ясно подразумеваются и потому незамедлительно окрысились на Панкратова. В связи с особой актуальностью данной статьи, хорошо обличающей методы «ползуче-крысятнических», постепенных провокаторских разработок не только внутри новобелокриницкой лжецеркви, но и во многих других конфессиях и даже некоторых чисто «светских» организациях, воспроизводим ее полностью и без всяких изменений:
«ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ СТАТЬИ Р.А.МАЙОРОВА «ВНУТРЕННИЙ МИР ПЕТЕРБУРГСКОГО ЕДИНОВЕРЧЕСКОГО СВЯЩЕННИКА ИОАННА ВЕРХОВСКОГО»
Роман Александрович Майоров, кандидат исторических наук и преподаватель Духовного училища при Московской Митрополии РПСЦ, как известно, является БЫВШИМ единоверцем. Казалось бы, происшедшее около трёх лет назад присоединение к Церкви Христовой от «старообрядного» подразделения никониан ДОЛЖНО БЫЛО ЗНАМЕНОВАТЬ СЕРЬЁЗНОЕ ИЗМЕНЕНИЕ ЕГО ВЗГЛЯДОВ, в первую очередь экклезиологических. Однако анализ содержания статьи, упомянутой в заглавии (опубликована в недавно вышедшем сборнике IX научной конференции «Старообрядчество: история, культура, современность», проходившей в 2009 г. в Великом Новгороде), к глубокому сожалению, позволяет в этом усомниться. Возникают и некоторые другие вопросы к автору. Эти недоумения и излагаются ниже.
Во - первых, уже во втором абзаце ставится странный вопрос: «Как в нём (о. Верховском - о.А.П.) уживались служение Духу и усердное исполнение обряда, характерное для старообрядчества?» Что заставляет, в свою очередь, спросить: «Неужели автор считает, что названное служение и «исполнение обряда» (этот термин, кстати, как известно, богословски весьма сомнителен: в Церкви - чины и уставы, а не «обряды» - о.А.П.) суть вещи ПРОТИВОПОЛОЖНЫЕ?! В случае утвердительного ответа придётся признать, что Р.А. Майоров спорит с одним из, так сказать, КРАЕУГОЛЬНЫХ КАМНЕЙ традиционных старообрядческих (и не только) воззрений. С тем, что Предание Церкви, в том числе и т.н. «обряды», КАК РАЗ И ЕСТЬ ЖИВОЕ ПРОЯВЛЕНИЕ ДЕЙСТВИЯ ДУХА БОЖИЯ, что оно - Свыше и потому должно быть тщательно сохраняемо! Обратное же утверждают, что также хорошо известно, ПРОТЕСТАНТЫ И НОВООБРЯДЦЫ. Понятно, что такие взгляды, скорее всего, были присущи единоверцу XIX столетия о. Верховскому. Но вопрос, повторю, задаёт не он, а автор рассматриваемого материала.
Данное недоумение ещё более нарастает при знакомстве с третьим абзацем. Из коего явствует, что «евангельская справедливость», оказывается, «гораздо важнее … чем формальное выполнение канонов». В качестве «положительного» (!) примера чего приводится мнение о. Иоанна о возможности вступить в брак для католического священника, принятого Синодом В СУЩЕМ САНЕ. В то время как внушенные, согласно учению Церкви, САМИМ СВ. ДУХОМ святоотеческие правила в этом вопросе совершенно однозначны: «Рукоположенный, если сопрягается браком, ИЗВЕРГАЕТСЯ; ибо, если хочет, должен вступить в брак ПРЕЖДЕ РУКОПОЛОЖЕНИЯ» (IV Всел. Соб. пр. 6-е).
Затем данная «логика» распространяется и на вопрос об отношении о. Верховского к белокриницкой иерархии. Причём здесь ПРОТЕСТАНТСКОЕ ПО СУТИ противопоставление канонов и «духа евангельской любви» дополняется ещё и ЭКУМЕНИЧЕСКИМИ воззрениями: «Настолько ли православно сообщество старообрядцев … чтобы иметь собственную иерархию и БЫТЬ РАВНОПРАВНОЙ ЧАСТЬЮ ВСЕЛЕНСКОЙ ЦЕРКВИ НАРЯДУ С ДРУГИМИ ПОМЕСТНЫМИ ЦЕРКВАМИ? Честный ответ … очевиден - старообрядцы абсолютно православны, а значит, и иерархия благодатна». А в качестве святоотеческого обоснования сего тезиса приводятся слова первого греческого патриарха после падения Константинополя свт. Геннадия Схолария: кто в гонительное время «требует строгого соблюдения всех обычаев и уставов Церкви, … тот есть враг христианства».
Иными словами, происшедшее в 1846 г. восстановление святительского чина в Церкви Христовой о. Иоанн Верховский считал хотя и как бы терпимым, но всё же НАРУШЕНИЕМ «обычаев и уставов Церкви». Благодаря чему старообрядцы к тому же будто бы стали (!; или потенциально могли стать) «равноправной частью Вселенской (НОВООБРЯДЧЕСКОЙ - о.А.П.) Церкви». ЧТО СТАРОВЕРЫ И ЕСТЬ ВСЕЛЕНСКАЯ ЦЕРКОВЬ ВО ВСЕЙ ЕЯ ПОЛНОТЕ, О. ВЕРХОВСКИЙ, ОЧЕВИДНО, НЕ СЧИТАЛ. При этом вопрос наличия/отсутствия, так сказать, физического апостольского преемства рукоположений его не интересовал вовсе, видимо, как «НЕВАЖНЫЙ». Старообрядческие же авторы, напротив, уделяли этому ВЕСЬМА СЕРЬЁЗНОЕ ВНИМАНИЕ.
Так, свт. Арсений Уральский в 1894 г. издал труд «Другопреемство рукоположения, нисходящего от святых апостолов в старообрядствующей иерархии» (см. 2-й т. его соч., М. - Ржев, 2010. С. 258 - 369). Однако выводы, подобные изложенным выше, в статье Р.А.Майорова, увы, отсутствуют. Что, к сожалению, ВЫЗЫВАЕТ ВОПРОС О ЛИЧНОМ УПОВАНИИ АВТОРА: СТАРОВЕРЧЕСКОЕ ОНО ИЛИ, ЕСЛИ МОЖНО ТАК ВЫРАЗИТЬСЯ, «ВЕРХОВСКОЕ»?
Это недоумение подкрепляется в рассматриваемой статье ещё не раз. Поскольку ниже неоднократно и, опять-таки, без оценки с традиционных старообрядческих позиций, вновь и вновь цитируются пассажи о. Иоанна, что «каноны … ДОЛЖНЫ ПОДЧИНЯТЬСЯ божественному, духовному началу в Церкви» (КАК БУДТО ОНИ «НЕ ПОДЧИНЯЮТСЯ»!), что «верностью букве (правил Церкви - о.А.П.) … нанесён ущерб и самому (Новому) Завету» и пр. При сем в качестве примеров «ревнителей закона» приведены фигуры занимавших АНТИКАНОНИЧНУЮ ПО САМОЙ СУТИ должность обер - прокуроров Синода Д.А. Толстого и К.П. Победоносцева (!). Отчего не очень сведущий читатель может сделать вывод, что ВСЕ, ВЫСТУПАЮЩИЕ ЗА СТРОГОЕ СОБЛЮДЕНИЕ ПРАВИЛ «КОРМЧЕЙ», УПОДОБЛЯЮТСЯ НАЗВАННЫМ ЧИНОВНИКАМ (!).
Немало здесь и других странностей. Так, в качестве «ДОБРОДЕТЕЛИ» о. Иоанна приведено то, что в молодости он «испортил себе дикцию и походку», потому что это его «выделяло». В то время как традиционное учение Церкви ОСУЖДАЕТ, А НЕ ПОХВАЛЯЕТ тех, кто «представляются злоумышляющими против самих себя» телесно, называет их «противниками Божия творения» (толк. Зонара на 23-е и 24-е пр. свв. Апостол). Ниже о. Верховский справедливо назван «СВОЕГО РОДА ХАРИЗМАТОМ», но авторская оценка данного факта вновь ОТСУТСТВУЕТ.
Далее, говоря о «большом усердии»(?), с которым служил о. Иоанн, Р.А.Майоров иллюстрирует сей тезис отношением Верховского к пению. Которое, как считал единоверец, должно быть «СКОРЫМ», «протяжность (у него - о.А.П.) считалась ПРОЯВЛЕНИЕМ НЕПРОФЕССИОНАЛИЗМА» (!). Между тем древнерусское знаменное пение, употребляемое за богослужениями старообрядцами и единоверцами, как раз небыстрое по своему строю, обильное т.н. «фитами» - растянутыми порой на несколько строк нотации исполнениями какого-либо одного гласного звука. «Скорым» же является привнесённое на Русь в ходе «церковной реформы» XVII в. с Запада т.н. партесное пение, КАТОЛИЧЕСКОЕ по происхождению. И поскольку здесь в очередной раз нет проявления позиции автора, может возникнуть мнение, что и Р.А. Майоров разделяет этот ОТКРОВЕННО НЕСТАРООБРЯДЧЕСКИЙ взгляд. Также обращает на себя внимание НИКОНИАНСКАЯ редакция приведённого автором текста антифона 4-го гл. на одном из надгробий Верховских: «Сердце мое … да ВОЗНЕСЕТСЯ». В то время как в дораскольном варианте здесь стоит слово «ВОЗВЫСИТСЯ» (см. Октай, гл. 1 - 4, М., 1649. Л. 336 об.). Об этом как бы небольшом, но весьма показательном штрихе к портрету о. Иоанна в статье не упомянуто.
Но наибольшее недоумение вызывают заключительные абзацы. Где, в частности, говорится: «Все эти факты разрушают созданный миссионерами миф о Верховском как «РАСКОЛЬСТВУЮЩЕМ» пастыре и, напротив, показывают, что в ряде вопросов священник РАСХОДИЛСЯ С ТРАДИЦИОННОЙ ЭККЛЕСИОЛОГИЕЙ». Из чего недвусмысленно следует, что НАПИСАВШИЙ СИЕ СЧИТАЕТ СТАРОВЕРЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ «РАСКОЛОМ», И СТРЕМИТСЯ «РЕАБИЛИТИРОВАТЬ» О. ИОАННА В ГЛАЗАХ «ПРАВОВЕРНЫХ» НОВООБРЯДЦЕВ (!). Защищая его от «миссионерских мифов» тезисом, что настоящим старовером по убеждениям он отнюдь не был. Но С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ СТАРООБРЯДЦЕВ это вовсе не «реабилитация», а вещь по сути прямо противоположная - СУГУБОЕ ОБВИНЕНИЕ! Однако этого взгляда здесь не прослеживается.
В самом конце рассматриваемого материала в который уже раз говорится о «несоответствии» «евангельской справедливости» и «формального исполнения канонов». И о том, что о. Иоанн «старался исходить из чувства христианской любви, а не формальной логики». Таким образом, И ЛЮБОВЬ, ПО Р.А.МАЙОРОВУ, «АЛОГИЧНА» (!). Последние же слова статьи говорят об о. Верховском как об «ОТВЕТСТВЕННОМ православном (?! - о.А.П.) священнике». Аз же грешный позволю себе завершить сии заметки утверждением, что данное произведение, наверное, вполне УМЕСТНОЕ В ЕДИНОВЕРИИ, ВРЯД ЛИ МОЖНО НАЗВАТЬ СТАРООБРЯДЧЕСКИМ. И пожелать автору в будущих трудах С БОЛЬШЕЙ ОПРЕДЕЛЕННОСТЬЮ ВЫРАЖАТЬ УЧЕНИЕ ЦЕРКВИ ХРИСТОВОЙ, чадом Которой он стал. Что особенно важно в том его ответственном положении в нашем Духовном училище, о коем уже было упомянуто.
Иерей Александр Панкратов (Великий Новгород),
руководитель Библиотечно - архивного отдела Митрополии,
член Канонической комиссии и Учебного совета РПСЦ»
«ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ СТАТЬИ Р.А.МАЙОРОВА «ВНУТРЕННИЙ МИР ПЕТЕРБУРГСКОГО ЕДИНОВЕРЧЕСКОГО СВЯЩЕННИКА ИОАННА ВЕРХОВСКОГО»
Роман Александрович Майоров, кандидат исторических наук и преподаватель Духовного училища при Московской Митрополии РПСЦ, как известно, является БЫВШИМ единоверцем. Казалось бы, происшедшее около трёх лет назад присоединение к Церкви Христовой от «старообрядного» подразделения никониан ДОЛЖНО БЫЛО ЗНАМЕНОВАТЬ СЕРЬЁЗНОЕ ИЗМЕНЕНИЕ ЕГО ВЗГЛЯДОВ, в первую очередь экклезиологических. Однако анализ содержания статьи, упомянутой в заглавии (опубликована в недавно вышедшем сборнике IX научной конференции «Старообрядчество: история, культура, современность», проходившей в 2009 г. в Великом Новгороде), к глубокому сожалению, позволяет в этом усомниться. Возникают и некоторые другие вопросы к автору. Эти недоумения и излагаются ниже.
Во - первых, уже во втором абзаце ставится странный вопрос: «Как в нём (о. Верховском - о.А.П.) уживались служение Духу и усердное исполнение обряда, характерное для старообрядчества?» Что заставляет, в свою очередь, спросить: «Неужели автор считает, что названное служение и «исполнение обряда» (этот термин, кстати, как известно, богословски весьма сомнителен: в Церкви - чины и уставы, а не «обряды» - о.А.П.) суть вещи ПРОТИВОПОЛОЖНЫЕ?! В случае утвердительного ответа придётся признать, что Р.А. Майоров спорит с одним из, так сказать, КРАЕУГОЛЬНЫХ КАМНЕЙ традиционных старообрядческих (и не только) воззрений. С тем, что Предание Церкви, в том числе и т.н. «обряды», КАК РАЗ И ЕСТЬ ЖИВОЕ ПРОЯВЛЕНИЕ ДЕЙСТВИЯ ДУХА БОЖИЯ, что оно - Свыше и потому должно быть тщательно сохраняемо! Обратное же утверждают, что также хорошо известно, ПРОТЕСТАНТЫ И НОВООБРЯДЦЫ. Понятно, что такие взгляды, скорее всего, были присущи единоверцу XIX столетия о. Верховскому. Но вопрос, повторю, задаёт не он, а автор рассматриваемого материала.
Данное недоумение ещё более нарастает при знакомстве с третьим абзацем. Из коего явствует, что «евангельская справедливость», оказывается, «гораздо важнее … чем формальное выполнение канонов». В качестве «положительного» (!) примера чего приводится мнение о. Иоанна о возможности вступить в брак для католического священника, принятого Синодом В СУЩЕМ САНЕ. В то время как внушенные, согласно учению Церкви, САМИМ СВ. ДУХОМ святоотеческие правила в этом вопросе совершенно однозначны: «Рукоположенный, если сопрягается браком, ИЗВЕРГАЕТСЯ; ибо, если хочет, должен вступить в брак ПРЕЖДЕ РУКОПОЛОЖЕНИЯ» (IV Всел. Соб. пр. 6-е).
Затем данная «логика» распространяется и на вопрос об отношении о. Верховского к белокриницкой иерархии. Причём здесь ПРОТЕСТАНТСКОЕ ПО СУТИ противопоставление канонов и «духа евангельской любви» дополняется ещё и ЭКУМЕНИЧЕСКИМИ воззрениями: «Настолько ли православно сообщество старообрядцев … чтобы иметь собственную иерархию и БЫТЬ РАВНОПРАВНОЙ ЧАСТЬЮ ВСЕЛЕНСКОЙ ЦЕРКВИ НАРЯДУ С ДРУГИМИ ПОМЕСТНЫМИ ЦЕРКВАМИ? Честный ответ … очевиден - старообрядцы абсолютно православны, а значит, и иерархия благодатна». А в качестве святоотеческого обоснования сего тезиса приводятся слова первого греческого патриарха после падения Константинополя свт. Геннадия Схолария: кто в гонительное время «требует строгого соблюдения всех обычаев и уставов Церкви, … тот есть враг христианства».
Иными словами, происшедшее в 1846 г. восстановление святительского чина в Церкви Христовой о. Иоанн Верховский считал хотя и как бы терпимым, но всё же НАРУШЕНИЕМ «обычаев и уставов Церкви». Благодаря чему старообрядцы к тому же будто бы стали (!; или потенциально могли стать) «равноправной частью Вселенской (НОВООБРЯДЧЕСКОЙ - о.А.П.) Церкви». ЧТО СТАРОВЕРЫ И ЕСТЬ ВСЕЛЕНСКАЯ ЦЕРКОВЬ ВО ВСЕЙ ЕЯ ПОЛНОТЕ, О. ВЕРХОВСКИЙ, ОЧЕВИДНО, НЕ СЧИТАЛ. При этом вопрос наличия/отсутствия, так сказать, физического апостольского преемства рукоположений его не интересовал вовсе, видимо, как «НЕВАЖНЫЙ». Старообрядческие же авторы, напротив, уделяли этому ВЕСЬМА СЕРЬЁЗНОЕ ВНИМАНИЕ.
Так, свт. Арсений Уральский в 1894 г. издал труд «Другопреемство рукоположения, нисходящего от святых апостолов в старообрядствующей иерархии» (см. 2-й т. его соч., М. - Ржев, 2010. С. 258 - 369). Однако выводы, подобные изложенным выше, в статье Р.А.Майорова, увы, отсутствуют. Что, к сожалению, ВЫЗЫВАЕТ ВОПРОС О ЛИЧНОМ УПОВАНИИ АВТОРА: СТАРОВЕРЧЕСКОЕ ОНО ИЛИ, ЕСЛИ МОЖНО ТАК ВЫРАЗИТЬСЯ, «ВЕРХОВСКОЕ»?
Это недоумение подкрепляется в рассматриваемой статье ещё не раз. Поскольку ниже неоднократно и, опять-таки, без оценки с традиционных старообрядческих позиций, вновь и вновь цитируются пассажи о. Иоанна, что «каноны … ДОЛЖНЫ ПОДЧИНЯТЬСЯ божественному, духовному началу в Церкви» (КАК БУДТО ОНИ «НЕ ПОДЧИНЯЮТСЯ»!), что «верностью букве (правил Церкви - о.А.П.) … нанесён ущерб и самому (Новому) Завету» и пр. При сем в качестве примеров «ревнителей закона» приведены фигуры занимавших АНТИКАНОНИЧНУЮ ПО САМОЙ СУТИ должность обер - прокуроров Синода Д.А. Толстого и К.П. Победоносцева (!). Отчего не очень сведущий читатель может сделать вывод, что ВСЕ, ВЫСТУПАЮЩИЕ ЗА СТРОГОЕ СОБЛЮДЕНИЕ ПРАВИЛ «КОРМЧЕЙ», УПОДОБЛЯЮТСЯ НАЗВАННЫМ ЧИНОВНИКАМ (!).
Немало здесь и других странностей. Так, в качестве «ДОБРОДЕТЕЛИ» о. Иоанна приведено то, что в молодости он «испортил себе дикцию и походку», потому что это его «выделяло». В то время как традиционное учение Церкви ОСУЖДАЕТ, А НЕ ПОХВАЛЯЕТ тех, кто «представляются злоумышляющими против самих себя» телесно, называет их «противниками Божия творения» (толк. Зонара на 23-е и 24-е пр. свв. Апостол). Ниже о. Верховский справедливо назван «СВОЕГО РОДА ХАРИЗМАТОМ», но авторская оценка данного факта вновь ОТСУТСТВУЕТ.
Далее, говоря о «большом усердии»(?), с которым служил о. Иоанн, Р.А.Майоров иллюстрирует сей тезис отношением Верховского к пению. Которое, как считал единоверец, должно быть «СКОРЫМ», «протяжность (у него - о.А.П.) считалась ПРОЯВЛЕНИЕМ НЕПРОФЕССИОНАЛИЗМА» (!). Между тем древнерусское знаменное пение, употребляемое за богослужениями старообрядцами и единоверцами, как раз небыстрое по своему строю, обильное т.н. «фитами» - растянутыми порой на несколько строк нотации исполнениями какого-либо одного гласного звука. «Скорым» же является привнесённое на Русь в ходе «церковной реформы» XVII в. с Запада т.н. партесное пение, КАТОЛИЧЕСКОЕ по происхождению. И поскольку здесь в очередной раз нет проявления позиции автора, может возникнуть мнение, что и Р.А. Майоров разделяет этот ОТКРОВЕННО НЕСТАРООБРЯДЧЕСКИЙ взгляд. Также обращает на себя внимание НИКОНИАНСКАЯ редакция приведённого автором текста антифона 4-го гл. на одном из надгробий Верховских: «Сердце мое … да ВОЗНЕСЕТСЯ». В то время как в дораскольном варианте здесь стоит слово «ВОЗВЫСИТСЯ» (см. Октай, гл. 1 - 4, М., 1649. Л. 336 об.). Об этом как бы небольшом, но весьма показательном штрихе к портрету о. Иоанна в статье не упомянуто.
Но наибольшее недоумение вызывают заключительные абзацы. Где, в частности, говорится: «Все эти факты разрушают созданный миссионерами миф о Верховском как «РАСКОЛЬСТВУЮЩЕМ» пастыре и, напротив, показывают, что в ряде вопросов священник РАСХОДИЛСЯ С ТРАДИЦИОННОЙ ЭККЛЕСИОЛОГИЕЙ». Из чего недвусмысленно следует, что НАПИСАВШИЙ СИЕ СЧИТАЕТ СТАРОВЕРЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ «РАСКОЛОМ», И СТРЕМИТСЯ «РЕАБИЛИТИРОВАТЬ» О. ИОАННА В ГЛАЗАХ «ПРАВОВЕРНЫХ» НОВООБРЯДЦЕВ (!). Защищая его от «миссионерских мифов» тезисом, что настоящим старовером по убеждениям он отнюдь не был. Но С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ СТАРООБРЯДЦЕВ это вовсе не «реабилитация», а вещь по сути прямо противоположная - СУГУБОЕ ОБВИНЕНИЕ! Однако этого взгляда здесь не прослеживается.
В самом конце рассматриваемого материала в который уже раз говорится о «несоответствии» «евангельской справедливости» и «формального исполнения канонов». И о том, что о. Иоанн «старался исходить из чувства христианской любви, а не формальной логики». Таким образом, И ЛЮБОВЬ, ПО Р.А.МАЙОРОВУ, «АЛОГИЧНА» (!). Последние же слова статьи говорят об о. Верховском как об «ОТВЕТСТВЕННОМ православном (?! - о.А.П.) священнике». Аз же грешный позволю себе завершить сии заметки утверждением, что данное произведение, наверное, вполне УМЕСТНОЕ В ЕДИНОВЕРИИ, ВРЯД ЛИ МОЖНО НАЗВАТЬ СТАРООБРЯДЧЕСКИМ. И пожелать автору в будущих трудах С БОЛЬШЕЙ ОПРЕДЕЛЕННОСТЬЮ ВЫРАЖАТЬ УЧЕНИЕ ЦЕРКВИ ХРИСТОВОЙ, чадом Которой он стал. Что особенно важно в том его ответственном положении в нашем Духовном училище, о коем уже было упомянуто.
Иерей Александр Панкратов (Великий Новгород),
руководитель Библиотечно - архивного отдела Митрополии,
член Канонической комиссии и Учебного совета РПСЦ»