"По настоянию Веры З[айцевой] была в гостях у архимандрита Киприана. На стене висят Лев Толстой, Блок и Бердяев. Это мне не понравилось. Книги, лампада, узкое ложе. Я сказала ему: - Я не о грехах своих сетую. Я не чуда хочу. Догма меня не трогает. Я не хочу ни Ефрема Сирина, ни Иринея Елеонского. Я говорю о том, кто сказал «блаженны плачущие». Я - плачущая, но я не утешусь. Всё это ложь. Он сказал: - Церковь - хранительница полноты истины. То, что вы говорите, ересь. Я спросила его, почему, если церковь обладает полнотой истины, а он сын церкви, он так мрачен? Почему не радуется? Он ответил, что он всю жизнь был отчаянным пессимистом и что то, вероятно, оттого, что он физически больной человек. С больным человеком говорить мне стало неинтересно, и я ушла". (Нина Берберова, август 1942 )
Comments 1
Я сказала ему:
- Я не о грехах своих сетую. Я не чуда хочу. Догма меня не трогает. Я не хочу ни Ефрема Сирина, ни Иринея Елеонского. Я говорю о том, кто сказал «блаженны плачущие». Я - плачущая, но я не утешусь. Всё это ложь.
Он сказал:
- Церковь - хранительница полноты истины. То, что вы говорите, ересь.
Я спросила его, почему, если церковь обладает полнотой истины, а он сын церкви, он так мрачен? Почему не радуется?
Он ответил, что он всю жизнь был отчаянным пессимистом и что то, вероятно, оттого, что он физически больной человек.
С больным человеком говорить мне стало неинтересно, и я ушла".
(Нина Берберова, август 1942 )
Reply
Leave a comment