День приезда
А я вам скажу, что лучше всего вернуться домой и лечь на свой собственный диван. Но придешь к такому выводу после того, как слетаешь в Турцию, поселишься в Стамбуле в гостинице в старом городе, посмотришь площадь Таксим, совершишь прогулку на катере по Босфору, посетишь дворец Топкапы и прилегающий к нему Гарем. И когда поездишь по этой большой стране, побываешь на побережье Средиземного моря и увидишь все эти красоты, то поймешь, что солнце, море и пальмы - это прекрасно, но душевно спокойней мне в нашем северном унылом пейзаже поздней осени. Прирослось - к этому.
У многих когда-то тоже прирослось всей жизнью, да пришлось бежать - в Стамбул, последнее прибежище для многих русских, спасавшихся от большевицкого террора в 1920 г. И мой дед, тоже так приросший к украинскому селу, был на пути в Константинополь. Дело не сложилось - по дороге его товарищ умер от тифа, и пришлось вернуться на Украину (удалось прожить до 1937 г.).
Когда сидел в ресторане при дворце Топкапы с прекрасным видом на Босфор, вспоминалось, что происходило тут и такое:
"В ноябре 1920 года конвой из более чем 100 кораблей (35) с русскими эмигрантами, направился прямым ходом из Севастополя в Стамбул, так как этот пункт назначения был самым близким и самым безопасным и запасов хватало для его достижения… число русских в Стамбуле достигло 167000 человек…
Якуп Кадри, описывая положение русских эмигрантов, в статье «Русский обман», напечатанной в «Прогрессе», отмечает: «Зрелище грузовых пароходов, на которых в последние дни прибывают из Крыма русские переселенцы, самое страшное, самое катастрофическое, самое жалкое, от него волосы становятся дыбом. Когда один из этих параходов вошел в пролив, и его можно было разглядеть вблизи, один мой товарищ заметил: Я никогда не забуду страшную давку на этом корабле. Не знаю, в каком виде находились люди внутри, но снаружи они свисали гроздьями, люди были всюду - от якорных цепей до корабельной мачты. В каждой из малюсеньких шлюпок, расположенных по обоим бортам, сидело по пятьдесят - шестьдесят человек. Им ничего не оставалось кроме как, не разжимая рук, удерживаться на палубе, чтобы не скатиться в море. Все они, потерявшие человеческий облик, выглядели как одна спошная масса грязного тряпья. В нашей памяти они запечатлелись как последние обломки еще вчера могущественной царской России, и вот на этих параходах мы видели массу безименных, бесформенных , унылых людей, вызывающих сострадание …Четыре дня они находились внутри парахода, висели гроздьями на канатах, цепях и мачтах без пищи и воды. Ради чего? Они и сами этого не знали. Ведь у них уже не осталось никаких воспоминаний, чаяний, мыслей, страхов, и надежд» (это писал турецкий журналист).
Вот этот ресторан у дворца Топкапы и вид от него на Босфор:
///
Web Counter
У многих когда-то тоже прирослось всей жизнью, да пришлось бежать - в Стамбул, последнее прибежище для многих русских, спасавшихся от большевицкого террора в 1920 г. И мой дед, тоже так приросший к украинскому селу, был на пути в Константинополь. Дело не сложилось - по дороге его товарищ умер от тифа, и пришлось вернуться на Украину (удалось прожить до 1937 г.).
Когда сидел в ресторане при дворце Топкапы с прекрасным видом на Босфор, вспоминалось, что происходило тут и такое:
"В ноябре 1920 года конвой из более чем 100 кораблей (35) с русскими эмигрантами, направился прямым ходом из Севастополя в Стамбул, так как этот пункт назначения был самым близким и самым безопасным и запасов хватало для его достижения… число русских в Стамбуле достигло 167000 человек…
Якуп Кадри, описывая положение русских эмигрантов, в статье «Русский обман», напечатанной в «Прогрессе», отмечает: «Зрелище грузовых пароходов, на которых в последние дни прибывают из Крыма русские переселенцы, самое страшное, самое катастрофическое, самое жалкое, от него волосы становятся дыбом. Когда один из этих параходов вошел в пролив, и его можно было разглядеть вблизи, один мой товарищ заметил: Я никогда не забуду страшную давку на этом корабле. Не знаю, в каком виде находились люди внутри, но снаружи они свисали гроздьями, люди были всюду - от якорных цепей до корабельной мачты. В каждой из малюсеньких шлюпок, расположенных по обоим бортам, сидело по пятьдесят - шестьдесят человек. Им ничего не оставалось кроме как, не разжимая рук, удерживаться на палубе, чтобы не скатиться в море. Все они, потерявшие человеческий облик, выглядели как одна спошная масса грязного тряпья. В нашей памяти они запечатлелись как последние обломки еще вчера могущественной царской России, и вот на этих параходах мы видели массу безименных, бесформенных , унылых людей, вызывающих сострадание …Четыре дня они находились внутри парахода, висели гроздьями на канатах, цепях и мачтах без пищи и воды. Ради чего? Они и сами этого не знали. Ведь у них уже не осталось никаких воспоминаний, чаяний, мыслей, страхов, и надежд» (это писал турецкий журналист).
Вот этот ресторан у дворца Топкапы и вид от него на Босфор:
///
Web Counter