Православие и народность
Василий Розанов, «Л.Н.Толстой и Русская Церковь» (1912):
Он [Л.Н.Толстой] видел темноту и корыстолюбие духовенства. Видел его мелкую бытовую неряшливость, сказывающуюся в мелкой боязни перед большою властью, непрямоту в отношениях к богатым людям, от которых оно экономически зависимо; и равнодушие к нравственному состоянию народа.
Действительно, духовенство сумело приучить весь русский народ до одного человека к строжайшему соблюдению постов; но оно ни малейше не приучило, а следовательно, и не старалось приучить, русских темных людей к исполнительности и аккуратности в работе, к исполнению семейных и общественных обязанностей, к добросовестности в денежных расчетах, к правдивости со старшими и сильными, к трезвости. Вообще не научило народ, деревни и села, упорядоченной и трудолюбивой, трезвой жизни. Это имело страшно тяжелые последствия. Бывали случаи в России, что темный человек зарежет на дороге путника; обшаривая его карманы, найдет в них колбасу; тогда он ни за что не откусит от нее куска, если даже очень голоден, если убийство случилось в постный день, когда Церковью запрещено употребление мяса. Это - ужасный случай, но он действителен».
Система денежных поборов от младших к старшим существовала уже в те времена (1912 г.):
"Епископ Рязанский и Зарайский Димитрий издал для объявления духовенству в высшей степени характерный указ, воспрещающий в категорической форме какие бы то ни было поборы со ставленников (молодых священников, только что вступающих на новые места).
В указе своем епископ, между прочим, пишет:
«До моего слуха дошло печальное известие, которое меня ошеломило и привело в ужас: будто один из иеромонахов Рязанского архиерейского дома, к которому посылаются на исповедь ставленники, требует настойчиво, грубо, с бранью и криком, с каждого из них за исповедь не менее 3 р., а с иных даже и больше, - будто бы он одного из ставленников сильно взволновал, бросив на пол полученную трехрублевку, которой ему показалось мало, будто бы ставленникам объявляется, что такие поборы узаконены и установлены самими архиереями. Предлагаю консистории объявить циркулярно всему духовенств у Рязанской епархии, что подобные поборы с ставленников незаконны, что никто из ставленников не обязан платить никому: ни духовнику за исповедь, ни протодиакону, ни иподиакону, ни певчим, никому из братии архиерейского дома и из причта кафедрального собора". (Рязанская Жизнь, 1912 г., №52.)
Он [Л.Н.Толстой] видел темноту и корыстолюбие духовенства. Видел его мелкую бытовую неряшливость, сказывающуюся в мелкой боязни перед большою властью, непрямоту в отношениях к богатым людям, от которых оно экономически зависимо; и равнодушие к нравственному состоянию народа.
Действительно, духовенство сумело приучить весь русский народ до одного человека к строжайшему соблюдению постов; но оно ни малейше не приучило, а следовательно, и не старалось приучить, русских темных людей к исполнительности и аккуратности в работе, к исполнению семейных и общественных обязанностей, к добросовестности в денежных расчетах, к правдивости со старшими и сильными, к трезвости. Вообще не научило народ, деревни и села, упорядоченной и трудолюбивой, трезвой жизни. Это имело страшно тяжелые последствия. Бывали случаи в России, что темный человек зарежет на дороге путника; обшаривая его карманы, найдет в них колбасу; тогда он ни за что не откусит от нее куска, если даже очень голоден, если убийство случилось в постный день, когда Церковью запрещено употребление мяса. Это - ужасный случай, но он действителен».
Система денежных поборов от младших к старшим существовала уже в те времена (1912 г.):
"Епископ Рязанский и Зарайский Димитрий издал для объявления духовенству в высшей степени характерный указ, воспрещающий в категорической форме какие бы то ни было поборы со ставленников (молодых священников, только что вступающих на новые места).
В указе своем епископ, между прочим, пишет:
«До моего слуха дошло печальное известие, которое меня ошеломило и привело в ужас: будто один из иеромонахов Рязанского архиерейского дома, к которому посылаются на исповедь ставленники, требует настойчиво, грубо, с бранью и криком, с каждого из них за исповедь не менее 3 р., а с иных даже и больше, - будто бы он одного из ставленников сильно взволновал, бросив на пол полученную трехрублевку, которой ему показалось мало, будто бы ставленникам объявляется, что такие поборы узаконены и установлены самими архиереями. Предлагаю консистории объявить циркулярно всему духовенств у Рязанской епархии, что подобные поборы с ставленников незаконны, что никто из ставленников не обязан платить никому: ни духовнику за исповедь, ни протодиакону, ни иподиакону, ни певчим, никому из братии архиерейского дома и из причта кафедрального собора". (Рязанская Жизнь, 1912 г., №52.)