Петроград 1917: уничтожение полиции
Это произошло при Временном правительстве Керенского, с его ведома и по его указанию - разгром прежней, царской полиции. До этого был выпущен «Приказ №1», ликвидировавший субординацию в армии. Вот два удара, нанесенные по силовым ведомствам России, уничтожившие её и приведшие впоследствии к катастрофе российского государства. В этой катастрофе мы живем и поныне.
Я помню одну нашу знакомую (1903-1992), которая девочкой была свидетельницей этих событий. Она училась в Петрограде в Елизаветинском институте. В те дни Февральской революции начальство из опасения заперло всех в здании, но учащиеся залезли на подоконники и смотрели, как везли и вели на расстрел городовых и полицейских. Девочки радовались этому и аплодировали… Вот такие были настроения у учениц престижных заведений.
Одним словом, всё это было мощным прорывом Агенды (мировой повестки дня разрушения, The Satanic Cult), которую мы можем наблюдать также в настоящее время: уличные бои с полицией и ненависть к ней, сокращение армии, ослабление полиции (разоружение ее, набор женщин). В западных странах это делается постепенно и почти незаметно для обывателей, в России было вот так кроваво.
Февральская революция 1917 г. По воспоминаниям генерала К.И. Глобачева. (взято у https://ukhudshanskiy.livejournal.com/)
...Между тем восстание все разрасталось; к 5 часам дня [28 февраля 1917 г. - прим.] беспорядки распространились на Петербургскую сторону; начались грабежи магазинов и частных квартир, обезоружение офицеров на улицах, избиения и убийства городовых, аресты и убийства жандармских офицеров и унтер-офицеров. Словом, уже в пять часов дня ясно стало, что власть не существует, а столица находится в распоряжении черни. <…>
Дикая злоба обратилась именно на полицию, тем более что представители полиции оказались действительно достойными и твердыми в своей служебной чести слугами государственности и гибли жертвами расправы, доблестной смертью, в мучениях и страданиях <…>.
Мятежники «рыскали по всему городу, разыскивая городовых и околоточных, выражали бурный восторг, найдя новую жертву для утоления своей жажды невинной крови, и не было издевательств, глумлений, оскорблений и истязаний, которых не испробовали звери над своими жертвами.
Иван Владимиров. (Его картины периода революции сохранились лишь потому, что сразу же были вывезены в Америку.)
Мальчишки, остервенелые революционные мегеры, бежали вприпрыжку вокруг каждой группы убийц и указывали им, где искать полицейских.
Те зверства, которые совершались взбунтовавшейся чернью февральские дни по отношению к чинам полиции, корпуса жандармов и даже строевых офицеров, не поддаются описанию. Они нисколько не уступают тому, что впоследствии проделывали со своими жертвами большевики в своих чрезвычайках. Я говорю только о Петрограде, не упоминая уже о том, что, как всем теперь известно, творилось в Кронштадте. Городовых, прятавшихся по подвалам и чердакам, буквально раздирали на части, некоторых распинали у стен, некоторых разрывали на две части, привязав за ноги к двум автомобилям, некоторых изрубали шашками. Были случаи, что арестованных чинов полиции кто из чинов полиции не успел переодеться в штатское платье и скрыться, так беспощадно убивали. Одного, например, пристава привязали веревками к кушетке и вместе с нею живым сожгли.
Пристава Новодеревенского участка, только что перенесшего тяжелую операцию удаления аппендицита, вытащили с постели и выбросили на улицу, где он сейчас же и умер.
Толпа, ворвавшаяся в губернское жандармское управление, жестоко избила начальника управления генерал-лейтенанта Волкова, сломала ему ногу, после чего потащила к Керенскому в Государственную думу.
Увидав израненного и обезображенного Волкова, Керенский заверил его, что он будет находиться в полной безопасности, но в Думе его не оставил и не отправил в госпиталь, что мог сделать, а приказал отнести его в одно из временных мест заключений, где в ту же ночь пьяный начальник караула его застрелил. Строевых офицеров особенно в старших чинах, арестовывали на улицах и избивали. Я лично видел генерал-адъютанта Баранова, жестоко избитого во время ареста на улице и приведенного в Государственную думу с забинтованной головой.
Таких примеров можно было бы привести сколько угодно. Все это Керенский называл в то время "гневом народным".
Глобачев К.И. Правда о русской революции: Воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения.
P.S. Временное правительство, кстати, ничего не сделало для расследования массовых убийств полицейских в революционные дни. 6 марта «Временные» ликвидировали Корпус жандармов, а 11 марта 1917, не долго думая, упразднили «старую» полицию как таковую, заменив на «Временное управление по делам общественной полиции и обеспечению имущественной безопасности граждан».
Общество следствия и наказания виновных тоже не требовало - вовсе наоборот, «церберы царизма» считались наказанными справедливо.
Я помню одну нашу знакомую (1903-1992), которая девочкой была свидетельницей этих событий. Она училась в Петрограде в Елизаветинском институте. В те дни Февральской революции начальство из опасения заперло всех в здании, но учащиеся залезли на подоконники и смотрели, как везли и вели на расстрел городовых и полицейских. Девочки радовались этому и аплодировали… Вот такие были настроения у учениц престижных заведений.
Одним словом, всё это было мощным прорывом Агенды (мировой повестки дня разрушения, The Satanic Cult), которую мы можем наблюдать также в настоящее время: уличные бои с полицией и ненависть к ней, сокращение армии, ослабление полиции (разоружение ее, набор женщин). В западных странах это делается постепенно и почти незаметно для обывателей, в России было вот так кроваво.
Февральская революция 1917 г. По воспоминаниям генерала К.И. Глобачева. (взято у https://ukhudshanskiy.livejournal.com/)
...Между тем восстание все разрасталось; к 5 часам дня [28 февраля 1917 г. - прим.] беспорядки распространились на Петербургскую сторону; начались грабежи магазинов и частных квартир, обезоружение офицеров на улицах, избиения и убийства городовых, аресты и убийства жандармских офицеров и унтер-офицеров. Словом, уже в пять часов дня ясно стало, что власть не существует, а столица находится в распоряжении черни. <…>
Дикая злоба обратилась именно на полицию, тем более что представители полиции оказались действительно достойными и твердыми в своей служебной чести слугами государственности и гибли жертвами расправы, доблестной смертью, в мучениях и страданиях <…>.
Мятежники «рыскали по всему городу, разыскивая городовых и околоточных, выражали бурный восторг, найдя новую жертву для утоления своей жажды невинной крови, и не было издевательств, глумлений, оскорблений и истязаний, которых не испробовали звери над своими жертвами.
Иван Владимиров. (Его картины периода революции сохранились лишь потому, что сразу же были вывезены в Америку.)
Мальчишки, остервенелые революционные мегеры, бежали вприпрыжку вокруг каждой группы убийц и указывали им, где искать полицейских.
Те зверства, которые совершались взбунтовавшейся чернью февральские дни по отношению к чинам полиции, корпуса жандармов и даже строевых офицеров, не поддаются описанию. Они нисколько не уступают тому, что впоследствии проделывали со своими жертвами большевики в своих чрезвычайках. Я говорю только о Петрограде, не упоминая уже о том, что, как всем теперь известно, творилось в Кронштадте. Городовых, прятавшихся по подвалам и чердакам, буквально раздирали на части, некоторых распинали у стен, некоторых разрывали на две части, привязав за ноги к двум автомобилям, некоторых изрубали шашками. Были случаи, что арестованных чинов полиции кто из чинов полиции не успел переодеться в штатское платье и скрыться, так беспощадно убивали. Одного, например, пристава привязали веревками к кушетке и вместе с нею живым сожгли.
Пристава Новодеревенского участка, только что перенесшего тяжелую операцию удаления аппендицита, вытащили с постели и выбросили на улицу, где он сейчас же и умер.
Толпа, ворвавшаяся в губернское жандармское управление, жестоко избила начальника управления генерал-лейтенанта Волкова, сломала ему ногу, после чего потащила к Керенскому в Государственную думу.
Увидав израненного и обезображенного Волкова, Керенский заверил его, что он будет находиться в полной безопасности, но в Думе его не оставил и не отправил в госпиталь, что мог сделать, а приказал отнести его в одно из временных мест заключений, где в ту же ночь пьяный начальник караула его застрелил. Строевых офицеров особенно в старших чинах, арестовывали на улицах и избивали. Я лично видел генерал-адъютанта Баранова, жестоко избитого во время ареста на улице и приведенного в Государственную думу с забинтованной головой.
Таких примеров можно было бы привести сколько угодно. Все это Керенский называл в то время "гневом народным".
Глобачев К.И. Правда о русской революции: Воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения.
P.S. Временное правительство, кстати, ничего не сделало для расследования массовых убийств полицейских в революционные дни. 6 марта «Временные» ликвидировали Корпус жандармов, а 11 марта 1917, не долго думая, упразднили «старую» полицию как таковую, заменив на «Временное управление по делам общественной полиции и обеспечению имущественной безопасности граждан».
Общество следствия и наказания виновных тоже не требовало - вовсе наоборот, «церберы царизма» считались наказанными справедливо.