22-24 декабря 1812 года. Вильно.
Не менее тяжёлые испытания, что обрушились на отступавшую французскую армию, легли и на главные силы русской армии под командованием фельдмаршала Кутузова, шедшие параллельным маршем, и изнурённые утомительными переходами. Несмотря на то, что снабжение наших войск было более регулярным, тылы отставали, отмечались серьёзные перебои, а болезни и морозы косили всех одинаково.
Император Александр I в Вильно 1812 года
Борис ЧОРИКОВ
После переправы через Березину настали страшные морозы. Я не мог проехать верхом более десяти минут, и так как снег не позволял долго идти пешком, я то садился на лошадь, то слезал с нее и разрешил моим гусарам проделывать то же самое. Я предохранял свои ноги от мороза, засовывая их в меховые шапки французских гренадер, коими была усеяна дорога. Мои гусары страшно страдали... Сумский полк насчитывал не более ста двадцати лошадей, годных идти в атаку... Наша пехота была видимо расстроена. Ничто не делает человека столь малодушным, как холод: когда солдатам удавалось забраться куда-нибудь под крышу, то не было никакой возможности выгнать их оттуда. Они предпочитали умереть. Рискуя сгореть, солдаты забирались даже в русские печи. Надобно было видеть все эти ужасы собственными глазами, чтобы поверить этому. (из Записок генерала Владимира Ивановича Левенштерна)
По оценкам историков Евгения Тарле, Николая Троицкого к Неману Кутузов привёл чуть более четверти численного состава, вышедшего из Тарутино. Прав был Стендаль, отмечавший, что ...русская армия прибыла в Вильну не в лучшем виде, чем наша.
Это были не только и не столько боевые потери, а по большей части раненые, больные, ослабленные, просто отставшие, многие из которых затем вернулись в строй. Положение дел не скрывал и сам генерал-фельдмаршал в рапорте из Вильно: Главная армия пришла в такое состояние, что слабость ее в числе людей должно было утаить не только от неприятеля, но и от самих чиновников, в армии служащих. А посему по мнению светлейшего князя Кутузова дальнейшее уничтожение армии Наполеона должно было быть выполнено без участия главной армии, нуждавшейся в отдыхе; войскам же адмирала Чичагова, генералов Витгенштейна и Платова предписывалось безостановочно следовать за неприятелем до самой Вислы.
Император Александр I
Томас ЛОУРЕНС
22 декабря в Вильно из Санкт-Петербурга на тройке лошадей, запряженных в дорожные сани, прибыл император Александр I, которого при полном параде, со строевым рапортом в руке, встречал главнокомандующий князь Голенищев-Кутузов. Его Императорское Величество обнял Михаила Илларионовича и рука об руку прошёл в свой кабинет. После аудиенции фельдмаршал был награждён орденом Святого Георгия 1-й степени, став таким образом первым полным его кавалером. Дань уважения и почести со стороны императора к народному любимцу были соблюдены. Кстати, сказать, что все были в восторге от этого, нельзя. По свидетельству Николая Троицкого многие участники событий были возмущены, так, например, генерал-лейтенант Hиколай Раевский в письме жене Софье Алексеевне писал 25 декабря: Раздают много наград, но лишь некоторые даются не случайно. ...Кутузов, князь Смоленский, грубо солгал о наших последних делах. Он приписал их себе и получил Георгиевскую ленту. Ещё более язвительно высказался флигель-адъютант полковник Aрсений Закревский (будущий граф, генерал от инфантерии, московский генерал-губернатор и министр внутренних дел): Надели на Старую Камбалу Георгия 1-го класса. Если спросите, за что, то ответа от меня не дождетесь. В письме к министру внутренних дел академику Осипу Козодавлеву генерал от инфантерии Aлександр Римский-Корсаков констатировал: Интриг - пропасть, иному переложили награды, а другому не домерили, а лейб-гвардии полковник и поэт-сатирик Сергей Марин конкретизировал: За одного порядочного производятся пять дрянных, чему все свидетели.
Последний прижизненный портрет М.И. Кутузова,
изображённого с Георгиевской лентой ордена Святого Георгия 1-й степени
Роман ВОЛКОВ
23 декабря в день рождения императора победа над французами была отпразднована обедом и балом, на котором фельдмаршал Кутузов поверг к ногам императора несколько отбитых французских знамён.
А в это же время в Санкт-Петербурге другой герой войны 1812 года генерал Михаил Богданович Барклай-де-Толли присутствовал на приёме в Зимнем дворце, где был встречен придворными очень холодно. Его не узнавали (или делали вид) даже знакомые, и лишь после того, как очаровательная императрица Елизавета Алексеевна выказала Михаилу Богдановичу свои симпатии и расположение, на него обратили внимание. Это очень подействовало на Барклая и он, приехав домой, опять слёг.
Император Александр I
Из книги Год 1812, серия Роковые годы. Документальная хроника.
В Вильно 24 декабря русский император подписал Манифест
О прощении жителей от Польши присоединенных областей, участвовавших с Французами в войне против России:
БОЖИЕЮ МИЛОСТИЮ
МЫ АЛЕКСАНДР ПЕРВЫЙ
ИМПЕРАТОР И САМОДЕРЖЕЦ Всероссийский,
и прочая, и прочая, и прочая
Объявляем всенародно
В настоящую ныне с французами войну главная часть жителей в прежде бывших польских, ныне же российских областях и округах, пребыли НАМ верны; почему и разделяют со всеми НАШИМИ верноподданными НАШУ признательность и благоволение. Но другие различными образами навлекли на себя праведный НАШ гнев: одни по вступлении неприятеля в пределы НАШЕЙ ИМПЕРИИ, устрашась насилия и принуждения, или мечтая спасти имущества свои от разорения и грабительства, вступили в налагаемые от него звания и должности. Другие, которых число меньше, но преступления несравненно больше, пристали еще прежде нашествия на их земли к стране чуждого для них пришельца, и подъемля вместе с ним оружие против НАС, восхотели лучше быть постыдными его рабами, нежели НАШИМИ верноподданными. Сих последних долженствовал бы наказать меч правосудия; но видя излившийся на них гнев Божий, поразивший их вместе с теми, которых владычеству они вероломно покорились, и уступая вопиющему в НАС гласу милосердия и жалости, объявляем НАШЕ Всемилостивейшее общее и частное прощение, предая все прошедшее вечному забвению и глубокому молчанию, и запрещая впредь чинить какое либо по делам сим притязание или изыскание, в полной уверенности, что сии отпавшие от НАС почувствуют кротость сих с ними поступок и чрез два месяца от сего числа возвратятся в свои области. Когда же и после сего останется кто из них в службе НАШИХ неприятелей, не желая воспользоваться сею НАШЕЮ милостию и продолжая и после прощения пребывать в том же преступлении, таковых, яко совершенных отступников, Россия не примет уже в свои недра, и все имущества их будут конфискованы. Пленные, взятые с оружием в руках, хотя не изъемлются из сего всеобщего прощения, но без нарушения справедливости не можем МЫ последовать движениям НАШЕГО сердца, доколе плен их разрешится окончанием настоящей войны. Впрочем и они в свое время вступят в право сего НАШЕГО всем и каждому прощения.
Тако да участвует всяк во всеобщей радости о совершенном истреблении и разрушении сил всенародных врагов, и да приносит с неугнетенным сердцем чистейшее Всевышнему благодарение!
Между тем надеемся, что сие НАШЕ чадолюбивое и по единому подвигу милосердия соделанное прощение приведет в чистосердечное раскаяние виновных, и всем вообще областей сих жителям докажет, что они, что народ издревле единоязычный и единоплеменный с россиянами, нигде и никогда не могут быть толико щастливы и безопасны, как в совершенном во едино тело слиянии с могущественною и великодушною Россиею.
На подлинном написано собственною ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА рукою тако:
АЛЕКСАНДР.
г. Вильно
Декабря 12 дня 1812 года
Русская армия в Вильно получила отдых, пополнилась резервами с тем, чтобы в январе 1813 года выступить в Заграничный поход.