День за днём. 15-16 ноября 1812 года
Между Корытней и Красным, 15 ноября 1812 года
Христиан Вильгельм Фабер дю ФОР
Между Корытней и Красным, 15 ноября 1812 года
Христиан Вильгельм Фабер дю ФОР
14 ноября около пяти часов утра главная квартира императора и его гвардия покинули Смоленск Через четыре часа остатки 25-й (вюртембергской) дивизии последовали за ними. Эти несколько сотен бойцов (одна бригада, примерно 200 человек, осталась в городе, чтобы присоединиться к арьергарду под командованием маршала Нея), 4 орудия и беспорядочная толпа людей, по большей части безоружных и одетых самым невероятным образом, - все вместе образовывали группу численностью в несколько тысяч человек офицеров и солдат всех родов войск, слуг, маркитантов; да еще плюс к ним ломовые лошади, фургоны и прочие транспортные средства всех видов. Едва войска вышли за ворота города, как начались потери: лошади, впряженные в упряжь одной из четырех пушек, упали от истощения и не могли идти дальше. Орудие пришлось разбить.
Так мы с трудом тащились по глубокому снегу до Корытни, отмечая свой путь следами нашего изнеможения: брошенными фургонами, трупами людей и лошадей. Добрались до места только в начале ночи, которую также провели на бивуаке в снегу.
Между Корытней и Красным, 15 ноября 1812 года
Христиан Вильгельм Фабер дю ФОР
Между Корытней и Красным, 15 ноября
Христиан Вильгельм Фабер дю ФОР
Около полудня 15 ноября мы возобновили движение к Красному. Вскоре услышали впереди пушечную стрельбу, поначалу приняв ее за взрывы уничтожаемых фургонов с порохом. Но это была атака русских на императорскую гвардию. Узнали мы об этом позже, когда, придя на место, тоже подверглись атаке. Внезапно сквозь хлопья снега мы заметили отряд казаков, которые неслись через дорогу, и вскоре обнаружили на нашем левом фланге длинные темные цепи неприятельской конницы, пехоты и артиллерии. Приблизившись, они приветствовали нашу колонну смертоносным залпом ядер и картечи. Это был Милорадович с 20 тысячами русских, которые, стремясь отрезать нам путь к отступлению, заняли дорогу между Красным и деревней, расположенной на этой дороге.
Продолжая продвижение вперед под прикрытием двойного ряда берез на обочине дороги, мы завязали перестрелку. Насколько это было возможно для нашего слабого отряда, попытались противопоставить неприятельской артиллерии огонь трех наших пушек, хотя на каждую оставалось всего несколько снарядов. Но едва мы попытались отстегнуть передки лафетов, как большая часть наших лошадей была перебита огнем противника, и мы уже не могли передвигать орудия. Неблагоприятная боевая обстановка и попытка оказать сопротивление противнику, значительно превосходящему нас по численности, привели к тому, что везти дальше орудия было невозможно, это стало бы чистым безумием и привело к гибели всех наших товарищей. Пришлось прокладывать путь через ряды противника, преградившего нам путь к императорской гвардии. Мы заклепали пушки и оставили их казакам, следовавшим за нами плотной колонной. Во главе нее шли те, кто сохранил оружие. Они направились к деревне, чтобы выбить из нее русских.
Однако противник не стал дожидаться нашей атаки. Он отступил в сторону. Милорадович, вместо того чтобы отрезать нам путь и взять в плен, что было бы легко сделать и с десятой частью тех сил, которыми он располагал, ограничился сопровождением нашего отряда в течение некоторого времени, двигаясь по нашему левому флангу и обстреливая нас из пушек Так мы и прошли, несмотря на потери, мимо неприятельской артиллерии и ночью прибыли в Красное.
Бивак в Красном, 16 ноября 1812 года
Христиан Вильгельм ФАБЕР дю ФОР
Бивак в Красном, 16 ноября 1812 года
Христиан Вильгельм ФАБЕР дю ФОР
Нам удалось проложить путь сквозь русские порядки и уже ночью добраться до Красного. Молодая гвардия под командованием Мортье остановилась вне Красного, прямо на дороге из Корытни. Императорская квартира и Старая гвардия, насчитывавшая тогда около 5000 человек, заняли все дома в этом маленьком городке. Прочим частям оставался выбор разбить лагерь на снегу либо остановиться на улицах, во дворах и садах. Повезло тем, кто оказался близко к какому-нибудь огню! Так мы дождались следующего дня.
16 ноября стали видны бреши, проделанные неприятелем в наших рядах, - потери в орудиях и снаряжении. Нам же во всем объеме стал ясен масштаб нашего необъяснимого бедствия. Путь к спасению, казалось, был отрезан Кутузовым и его 90-тысячной армией, как накануне этот путь отрезал Милорадович и его 20 тысяч русских. Дорога впереди нас была занята противником. Главные силы этой армии нависали над нашим левым флангом, а Милорадович, стоя на дороге между Красным и Корытней, стремился отрезать нам путь назад в Смоленск и воспрепятствовать соединению с Евгением, Неем и Даву, войска которых еще находились возле этого города. Однако все это не лишило нас мужества. Мы верили в Наполеона и его звезду, убежденные в том, что он проведет нас непобежденными сквозь русскую армию, хотя мы не могли даже выдержать неравный бой с враждебным климатом. И наши надежды не были обмануты.
Весь день 16 ноября прошел в ожидании трех корпусов, оставшихся в Смоленске, и в проведении действий, призванных облегчить их соединение с нами, чтобы отвлечь русских от Красного. Гром пушек и ружейной стрельбы вокруг этого городка не смолкал. В ночь с 16 на 17 ноября гвардия сумела проложить вице-королю и остаткам его корпуса путь к нам. Но поскольку Ней и Даву к полудню 17-го еще не появились, а нам следовало опасаться, что, задерживаясь в Красном, мы рискуем найти переправу через Днепр возле Орши перерезанной, приходилось думать о том, чтобы проложить дорогу на Лядь. С этой целью императорская гвардия выступила из Красного и выполнила маневр влево против русских. Они поспешно отступили. Как по волшебству стрельба вокруг Красного внезапно прекратилась. И, не потревоженные неприятелем, даже не видя его, мы к наступлению ночи достигли Ляди.
А завтра посмотрим, что там было под Красным на самом деле.