День за днём. Август 1812 года.
Император Наполеон, давший десятидневный отпуск своим войскам, покинул город Витебск 12 августа в 11 часов вечера и двинулся вдогонку за русскими армиями. 13 августа утром он был у местечка Расасно на берегу Днепра, гвардия прибыла туда же днём. В Витебске остались больные, раненые и очень маленький гарнизон.
Полк на марше
Барон Фелициан МИРБАХ-РЕЙНФЕЛЬД
А что же происходило в стане русских воинов?
Барклай-де-Толли Михаил Богданович
Несколько слов о взаимоотношениях двух русских генералов, командующих Первой и Второй Западных армий. Под Смоленском, после их соединения, генерал от инфантерии Пётр Иванович Багратион добровольно подчинил себя военному министру и изъявил готовность выполнять его распоряжения, но практически тут же стал открыто обвинять Барклая-де-Толли в неспособности руководить войсками и фактически вышел из повиновения Барклаю. А Михаил Богданович, наверное, впервые, пойдя наперекор своим принципам, в угоду требованиям военного совета (а также инициатора отхода к Рудне Багратиона) и чаяниям императора Александра Павловича, тоже начавшего склоняться к прекращению отступления, предпринял руднинские маневры, во время которых армия двигалась то в Рудню, то из Рудни, что едва не стало причиной того, что французские войска могли бы отрезать Первой и Второй Западным армиям дорогу на Москву. ...предпринимая против собственной воли движение к Рудне, он искал всякого благовидного случая приостановить его и обратиться к прежнему способу действий, которого необходимость впоследствии оказалась на самом опыте (Генерал М.И. Богданович)
А наш князь Багратион, во всем видевший происки иностранцев, и главного среди них, военного министра, открыто обвинил Барклая-де-Толли в измене. Из штаба Багратиона докладывали в столицу: Министр ведет гостя прямо на Москву. Багратион же в письме Аракчееву заявил, что быть с военным министром он никак не может и попросил о переводе из 2-й Западной армии, куда угодно, хотя полком командовать в Молдавию или на Кавказ. Потому что вся главная квартира немцами наполнена так, что русскому жить невозможно, да и толку никакого нет. Это при том, что дед исконного, судя по амбициям, русака Петра Багратиона переехал из Грузии в Россию в 1759 году, а отец, родившийся в Персии, - на шесть лет позже. А вот Михаила Богдановича, дед которого стал российским подданным аж в 1710 году, то есть за двадцать лет до рождения отца Петра Ивановича, он русским не считал...
Можно было бы выходки Багратиона списать на эмоциональность и горячий кавказский темперамент, но как-то не получается, выражения надо выбирать князю. Достаточно почитать его откровения, особенно после отхода войск от Смоленска:
Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу!... Войска 2-й армии отважно сражались у Смоленска, но подлец, мерзавец, тварь Барклай отдал даром преславную позицию... Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр может хороший по министерству, но генерал - не то, что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего отечества... ...нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества... Я, право, с ума схожу от досады (из писем Багратиона московскому генерал-губернатору Фёдору Ростопчину)
Позднее Барклай написал про свои отношения с Багратионом так: Я должен был льстить его самолюбию и уступать ему в разных случаях против собственного своего удостоверения, дабы произвести с большим успехом важнейшие предприятия
Но постоянный скулёж, жалобы и враньё всё равно не помогут Багратиону стать главнокомандующим русскими войсками. А нам остаётся согласиться со словами историка Евгения Анисимова, биографа Багратиона: Это невольно вызывает горькую улыбку - ведь оба эти человека: один - прибалтийский немец, выходец из шотландского клана, а другой - потомок грузинского царского рода, в сущности, были великими русскими полководцами, искренне преданными России - своему Отечеству...