Листая дневники. Сто лет тому назад...
Корней Чуковский 3 февраля 1921 года: Вчера в Доме Ученых встретил в вестибюле Анну Ахматову: весела, молода, пополнела! - Приходите ко мне сегодня, я вам дам бутылку молока - для вашей девочки. Вечером я забежал к ней - и дала! Чтобы в феврале 1921 года один человек предложил другому - бутылку молока!
Это было время, когда в стране не было электричества, дров, хлеба, молока, одежды, обуви, а у Корнея Ивановича на руках была годовалая Мурочка: В своей каторжной маете - работая за десятерых - для того чтобы накормить 8 человек, которых содержу я один, - я имел утренние часы для себя, только ими и жил. Я ложился в 7-8 часов, вставал в 4 и писал или читал. Теперь, чуть я сяду за стол, Марья Борисовна несет ко мне Мурку - подержи! - и пропало все, я сижу и болтаю два-три часа: кисанька, кисанька мяу, мяу, кисанька делает мяу, а собачка гав, гав, собачка делает гав, гав, а лошадка но, но! гоп! гоп! - и это каждый день. Безумно завидую тем, кто имеет хоть 4 часа в день - для писания. Это время есть у всех. Я один - такой проклятый. После убаюкивания Мурки я занимаюсь с Бобой. Вот и улетает мое утро. А в 11 час. куда-нибудь - в Петросовет попросить пилу для распилки дров, или в Дом Ученых, не дают ли перчатки, или в Дом Литераторов - нет ли капусты, или в Петрокомнетр, когда же будут давать паек, или на Мурманку - нельзя ли получить продукты без карточки, и т. д. А воинская повинность, а детские документы, а дрова, а манная крупа для Мурочки - из-за фунта этой крупы я иногда трачу десятки часов.
Ещё одна запись десять дней спустя. 14 февраля 1921. Читаю - Сокровище Смиренных Метерлинка, о звездах, судьбах, ангелах, тайнах - и невольно думаю: а все же Метерлинк был сыт. Теперь мне нельзя читать ни о чем, я всегда думаю о пище; вчера читал Чехова Учитель словесности, и меня ужасно поразило то место, где говорится, что они посетили молочницу, спросили молока, но не пили. Не пили молока!!! Я сказал детям, и оказывается, они все запомнили это место и удивлялись ему, как я...
...Завтра я еду вместе с Мстиславом Добужинским в Псковскую губернию, в имение Дома Искусств Холомки, спасать свою семью и себя - от голода, который надвигается все злее.