Ленин или Крупская?
В пролетарский праздник, с которым я всех поздравляю, хочу еще раз вернуться к книге Льва Данилкина "Ленин. Пантократор солнечных пылинок". Первую рецензию можно прочитать здесь.
Горжусь собой, но я одолела тысячу страниц текста. И не пожалела. Интересные предположения выдвинул автор в конце книги. Основываются эти предположения на работе историка В. А. Сахарова «“Политическое завещание” В. И. Ленина: реальность истории и мифы политики», вышедшей в 2003 году.
Краткая справка:
К политическому завещанию Ленина относят работы, написанные им в конце жизни: «Как нам реорганизовать Рабкрин», «Лучше меньше, да лучше», «О кооперации», «Письмо к съезду», «Письмо Троцкому», «Письмо Мдивани», «Об автономизации», «Письмо Сталину».
По мнению историка авторство первых трех ленинских работ не вызывает сомнение. Они были написаны, когда Ленин был еще относительно здоров. Последние, в том числе и знаменитое "Письмо к съезду", где содержалась резкая критика Сталина, на самом деле являются фальшивкой, т.е. авторство Ленина сомнительно. К такому выводу Сахаров пришел через расследование происхождения документов, смысловой анализ и текстологическую экспертизу.
Далее цитирую Данилкина:
Подробный анализ политической ситуации 1922-1923 годов и поведения основных фигур показывает, что «общеизвестный» конфликт Ленина со Сталиным не имел под собой никакой почвы и, похоже, создан искусственно, задним числом, с помощью подложных текстов. Похоже, Сталин в 1922 году не имитировал абсолютную лояльность, одновременно изолируя Ленина от руководства партией, - но в самом деле относился к Ленину с глубочайшим уважением, хотя и в их отношениях случались дождливые дни. Но и Ленин, не нарушая естественную в силу разницы культур дистанцию, воспринимал генсека как надежного товарища и свое доверенное лицо, которого он сознательно выдвинул на ответственную должность. Тогда как отношения Ленина с Троцким - описанные самим Троцким как в высшей степени доброжелательные и направленные на заключение политического союза против генсека - не слишком подтверждаются: интенсивность личных контактов между ними в конце 1922 года особо не возросла, равно как и степень близости. Что такого произошло, чтобы Ленин вдруг «прозрел», понял, что ему нужен преемник, разочаровался в Сталине и принялся распускать перья перед Троцким, которого плохо переваривал? Ничего.
И раз Ленин, умирая, вовсе не проклинал Сталина - и между ними не было ни личного, ни политического конфликта, завершившегося запиской о разрыве отношений, - значит, нарисованный XX съездом образ Сталина как извратителя ленинской идеи является мифом и фальшивкой; Сталин оказывается не трикстером, а законным наследником.... Это не то чтобы меняет картину мира, наши представления о позднейшей деятельности Сталина остаются в силе, - однако это дает известной картине мира совсем другую рамку.
Исчезновение остро-конфликтного контекста не означает, что смерть ВИ произошла в прозаических, «неинтересных», нейтральных обстоятельствах. Напротив, с осени 1922-го вокруг него складывается некоторым образом «детективная» ситуация; оказывается, между ним и внешним миром существовал «черный кабинет», в котором шла работа с документами, ранее ускользавшая от внимания наблюдателей; с его и похожими на его - там фабриковались подложные документы, чтобы представить Ленина врагом Сталина; и эта деятельность совершалась незаконно, была преступлением.
К сожалению, в кратком пересказе может сложиться впечатление, что книга В. А. Сахарова - образчик дешевой сенсационной конспирологии. Нет ничего более далекого от истины - это очень серьезное научное исследование, получившее массу обстоятельных рецензий - не «лайков» в Сети, а аргументированных отзывов в академической среде; и если крупная работа прозорливого историка входит в оборот медленнее, чем следовало бы, то только в силу того, что ее выводы действительно революционны.
Возможно, сугубо академический характер исследования отчасти играет против автора, потому что в своих предположениях он основывается только на документах, а когда их нет - просто умолкает. Заявив о высочайшей вероятности фальсификации и доказав, что все общепринятые представления об «агонии» Ленина зиждутся на неверных представлениях, В. А. Сахаров отказывается назвать, кто именно мог быть автором текстов, замечая лишь, что если руководствоваться принципом «кому выгодно», то искать его следует «в очерченном круге политических деятелей: членов и кандидатов в члены Политбюро и политически сочувствующих им лиц из ближайшего окружения Ленина (члены семьи, секретари)», в окружении Троцкого: Радек?"
Итак, кто же по мнению Данилкина, мог быть автором политического Завещания Ленина?
Ответ лежит на поверхности. Кто ненавидел Сталина, кто мог говорить от имени вождя пролетарской революции, кто единственный мог критиковать Ильича? Кто отвечал на письма от его имени? Чьи работы путали с ленинскими? Кто обладал умом, остротой которого восхищались соратники? Да, очень похоже, что Данилкин прав, и автором последних работ Ленина является Надежда Константиновна. Для фальсификации у неё были все возможности.
И еще цитата из Данилкина.
"В целом надо признать, что отношения ВИ с женой известны нам не более, чем это дозволено посторонним, - то есть в минимальной степени.
А. Тыркова-Вильямс, приехав к Ульяновым в Женеву в 1904 году, всматривалась в эту пару особенно пристально - ей было интересно, что такого нашла в Ленине ее гимназическая подруга. «Она была им поглощена, утопала, растворялась в нем, хотя у нее самой был свой очень определенный характер, своя личность, несходная с ним. Ленин не подавил ее, он вобрал ее в себя. Надя, с ее мягким любящим сердцем, оставалась сама собой. Но в муже она нашла воплощение своей мечты. Не она ли первая признала в нем вождя? Признала и с тех пор стала его неутомимой, преданной сотрудницей».
В свете событий 1923 года замечание про «свою личность» кажется особенно важным.
Скучная, вечно больная, безобразно одетая, вздорная, одуревшая от бездетности старуха, потолок которой - педагогическая деятельность: заставить школьников в учебное время собирать шишки на топливо?
Или все же - ошеломительно красивая, весьма остроумная, очень скрытная - и очень умная женщина, которую все - кроме, видимо, ВИ - катастрофически недооценивали?
НК, похоже, единственный человек из окружения Ленина, относившийся к нему с уважительной и деловой иронией, какая ему, можно предположить, нравилась; совершенно очевидно, что она умела подмечать не только его, понятное дело, силу, но и смешные стороны - и, видимо, имела к нему свой ключ.
Манипуляции с «Завещанием» - единственный раз за четвертьвековую историю отношений этой пары, когда в поведении НК определенно есть нечто подозрительное. Однако мы можем предположить, что она и раньше проявляла «свою личность» по некоторым вопросам.
У нее была замечательная память, она хорошо - лучше многих - разбиралась в прикладной химии. Она, как нам уже доводилось говорить, была настоящей «Энигмой», шифровальной машиной РСДРП. Она была сильной, выносливой и охотно соглашалась на авантюры; 400-километровое пешее путешествие, которое они летом 1904-го совершили вдвоем по горам Швейцарии, достаточно красноречивое свидетельство. Но мы знаем о ней гораздо меньше, чем о ВИ, - прежде всего потому, что лично про себя в мемуарах она рассказывает совсем мало - и с еще большей иронией, чем о муже.
Их переписка - разумеется, существовавшая - не опубликована и, скорее всего, уничтожена или спрятана ею самой. Можно не сомневаться, что значительная часть этой переписки была шифрованной; но и кода переписки между ней и Лениным мы не знаем.
Похоже на то, что НК была главной загадкой в хорошо известной жизни Ленина; тем топором Негоро, который постоянно лежал под его компасом - и, возможно, активировался только в какие-то исключительные моменты - однако, как видим, активировался и корректировал указания магнитной стрелки.
На протяжении четверти века рядом с главным героем этой биографии постоянно находился другой человек, который вел собственную игру, выдавая себя для посторонних за предмет обстановки. И когда «бабушка божий одуванчик», на протяжении всех двадцати пяти лет не вызывавшая у тех, кто готов был вспоминать о ней, ни малейших вопросов, кроме разве что «о господи, ну почему у нее все время такое постное выражение лица», оказывается ключевой фигурой в детективе, это означает, что в истории Ленина появляется финальный твист."
Горжусь собой, но я одолела тысячу страниц текста. И не пожалела. Интересные предположения выдвинул автор в конце книги. Основываются эти предположения на работе историка В. А. Сахарова «“Политическое завещание” В. И. Ленина: реальность истории и мифы политики», вышедшей в 2003 году.
Краткая справка:
К политическому завещанию Ленина относят работы, написанные им в конце жизни: «Как нам реорганизовать Рабкрин», «Лучше меньше, да лучше», «О кооперации», «Письмо к съезду», «Письмо Троцкому», «Письмо Мдивани», «Об автономизации», «Письмо Сталину».
По мнению историка авторство первых трех ленинских работ не вызывает сомнение. Они были написаны, когда Ленин был еще относительно здоров. Последние, в том числе и знаменитое "Письмо к съезду", где содержалась резкая критика Сталина, на самом деле являются фальшивкой, т.е. авторство Ленина сомнительно. К такому выводу Сахаров пришел через расследование происхождения документов, смысловой анализ и текстологическую экспертизу.
Далее цитирую Данилкина:
Подробный анализ политической ситуации 1922-1923 годов и поведения основных фигур показывает, что «общеизвестный» конфликт Ленина со Сталиным не имел под собой никакой почвы и, похоже, создан искусственно, задним числом, с помощью подложных текстов. Похоже, Сталин в 1922 году не имитировал абсолютную лояльность, одновременно изолируя Ленина от руководства партией, - но в самом деле относился к Ленину с глубочайшим уважением, хотя и в их отношениях случались дождливые дни. Но и Ленин, не нарушая естественную в силу разницы культур дистанцию, воспринимал генсека как надежного товарища и свое доверенное лицо, которого он сознательно выдвинул на ответственную должность. Тогда как отношения Ленина с Троцким - описанные самим Троцким как в высшей степени доброжелательные и направленные на заключение политического союза против генсека - не слишком подтверждаются: интенсивность личных контактов между ними в конце 1922 года особо не возросла, равно как и степень близости. Что такого произошло, чтобы Ленин вдруг «прозрел», понял, что ему нужен преемник, разочаровался в Сталине и принялся распускать перья перед Троцким, которого плохо переваривал? Ничего.
И раз Ленин, умирая, вовсе не проклинал Сталина - и между ними не было ни личного, ни политического конфликта, завершившегося запиской о разрыве отношений, - значит, нарисованный XX съездом образ Сталина как извратителя ленинской идеи является мифом и фальшивкой; Сталин оказывается не трикстером, а законным наследником.... Это не то чтобы меняет картину мира, наши представления о позднейшей деятельности Сталина остаются в силе, - однако это дает известной картине мира совсем другую рамку.
Исчезновение остро-конфликтного контекста не означает, что смерть ВИ произошла в прозаических, «неинтересных», нейтральных обстоятельствах. Напротив, с осени 1922-го вокруг него складывается некоторым образом «детективная» ситуация; оказывается, между ним и внешним миром существовал «черный кабинет», в котором шла работа с документами, ранее ускользавшая от внимания наблюдателей; с его и похожими на его - там фабриковались подложные документы, чтобы представить Ленина врагом Сталина; и эта деятельность совершалась незаконно, была преступлением.
К сожалению, в кратком пересказе может сложиться впечатление, что книга В. А. Сахарова - образчик дешевой сенсационной конспирологии. Нет ничего более далекого от истины - это очень серьезное научное исследование, получившее массу обстоятельных рецензий - не «лайков» в Сети, а аргументированных отзывов в академической среде; и если крупная работа прозорливого историка входит в оборот медленнее, чем следовало бы, то только в силу того, что ее выводы действительно революционны.
Возможно, сугубо академический характер исследования отчасти играет против автора, потому что в своих предположениях он основывается только на документах, а когда их нет - просто умолкает. Заявив о высочайшей вероятности фальсификации и доказав, что все общепринятые представления об «агонии» Ленина зиждутся на неверных представлениях, В. А. Сахаров отказывается назвать, кто именно мог быть автором текстов, замечая лишь, что если руководствоваться принципом «кому выгодно», то искать его следует «в очерченном круге политических деятелей: членов и кандидатов в члены Политбюро и политически сочувствующих им лиц из ближайшего окружения Ленина (члены семьи, секретари)», в окружении Троцкого: Радек?"
Итак, кто же по мнению Данилкина, мог быть автором политического Завещания Ленина?
Ответ лежит на поверхности. Кто ненавидел Сталина, кто мог говорить от имени вождя пролетарской революции, кто единственный мог критиковать Ильича? Кто отвечал на письма от его имени? Чьи работы путали с ленинскими? Кто обладал умом, остротой которого восхищались соратники? Да, очень похоже, что Данилкин прав, и автором последних работ Ленина является Надежда Константиновна. Для фальсификации у неё были все возможности.
И еще цитата из Данилкина.
"В целом надо признать, что отношения ВИ с женой известны нам не более, чем это дозволено посторонним, - то есть в минимальной степени.
А. Тыркова-Вильямс, приехав к Ульяновым в Женеву в 1904 году, всматривалась в эту пару особенно пристально - ей было интересно, что такого нашла в Ленине ее гимназическая подруга. «Она была им поглощена, утопала, растворялась в нем, хотя у нее самой был свой очень определенный характер, своя личность, несходная с ним. Ленин не подавил ее, он вобрал ее в себя. Надя, с ее мягким любящим сердцем, оставалась сама собой. Но в муже она нашла воплощение своей мечты. Не она ли первая признала в нем вождя? Признала и с тех пор стала его неутомимой, преданной сотрудницей».
В свете событий 1923 года замечание про «свою личность» кажется особенно важным.
Скучная, вечно больная, безобразно одетая, вздорная, одуревшая от бездетности старуха, потолок которой - педагогическая деятельность: заставить школьников в учебное время собирать шишки на топливо?
Или все же - ошеломительно красивая, весьма остроумная, очень скрытная - и очень умная женщина, которую все - кроме, видимо, ВИ - катастрофически недооценивали?
НК, похоже, единственный человек из окружения Ленина, относившийся к нему с уважительной и деловой иронией, какая ему, можно предположить, нравилась; совершенно очевидно, что она умела подмечать не только его, понятное дело, силу, но и смешные стороны - и, видимо, имела к нему свой ключ.
Манипуляции с «Завещанием» - единственный раз за четвертьвековую историю отношений этой пары, когда в поведении НК определенно есть нечто подозрительное. Однако мы можем предположить, что она и раньше проявляла «свою личность» по некоторым вопросам.
У нее была замечательная память, она хорошо - лучше многих - разбиралась в прикладной химии. Она, как нам уже доводилось говорить, была настоящей «Энигмой», шифровальной машиной РСДРП. Она была сильной, выносливой и охотно соглашалась на авантюры; 400-километровое пешее путешествие, которое они летом 1904-го совершили вдвоем по горам Швейцарии, достаточно красноречивое свидетельство. Но мы знаем о ней гораздо меньше, чем о ВИ, - прежде всего потому, что лично про себя в мемуарах она рассказывает совсем мало - и с еще большей иронией, чем о муже.
Их переписка - разумеется, существовавшая - не опубликована и, скорее всего, уничтожена или спрятана ею самой. Можно не сомневаться, что значительная часть этой переписки была шифрованной; но и кода переписки между ней и Лениным мы не знаем.
Похоже на то, что НК была главной загадкой в хорошо известной жизни Ленина; тем топором Негоро, который постоянно лежал под его компасом - и, возможно, активировался только в какие-то исключительные моменты - однако, как видим, активировался и корректировал указания магнитной стрелки.
На протяжении четверти века рядом с главным героем этой биографии постоянно находился другой человек, который вел собственную игру, выдавая себя для посторонних за предмет обстановки. И когда «бабушка божий одуванчик», на протяжении всех двадцати пяти лет не вызывавшая у тех, кто готов был вспоминать о ней, ни малейших вопросов, кроме разве что «о господи, ну почему у нее все время такое постное выражение лица», оказывается ключевой фигурой в детективе, это означает, что в истории Ленина появляется финальный твист."