Путешествие в детство
Наверняка я не первая и не последняя, кто мечтал пройтись улицам, где бегал в те времена, когда мир казался безграничным, а все дороги открытыми. С возрастом понимаешь, что любовь к этим местам, по сути проекция родительской любви к тебе, их заботы и надежного крыла, под которым было так тепло и уютно. Но мечта остается.
Так получилось, что неожиданно моя мечта осуществилась, я ступила на благословенную для себя землю. Это небольшой район Берлина, знаменитый подписанием акта о безоговорочной капитуляции Германии, Карлсхорст. Первый момент, выхожу из здания вокзала, упираюсь в торец бывшего Дома офицеров - из глаз слезы, которые трудно сдержать. Что-то остается там же и тем же, что-то - нет. На том же месте - стоянка для велосипедов, а цветочный магазин, где всегда покупались хризантемы, закрыт. В здании бывшего Дома офицеров та же дверь в музыкальную школу, в которой я барабанила по клавишам, а теперь продолжают барабанить немецкие дети. Удивительно, но школа носит имя Шостаковича, кажется и в наши времена она носила его имя. Бережное отношение к истории или просто неумение плевать в свое пусть и не приятное прошлое? Не знаю.
Но вот слезы ушли, и я уже не ощущаю трепета. Идем дальше.
В детском магазинчике, чьи витрины завораживали нас, по-прежнему выставлены игрушки, в пекарне пекут хлеб, в бывшей школе живут люди, на первом этаже детский сад. Кирхи, естественно, остались кирхами. Все и твое, и чужое. Горка с которой зимой катались на скользанке, оказалась совсем маленькой, фонтан давно засыпали, дома покрасили в яркие веселые цвета. Красиво, но тебе не хватает аутентичной серой шубы на стенах.
В Музее капитуляции, где нас принимали в комсомол, на удивление много людей, видимо потому, что вход в музей бесплатный. Чтобы не снимать одежду, времени было немного, сказала, что загляну только в зал, где ставили подписи под историческим документом Жуков и Кейтель. За спиной услышала, как мужчина сказал товарищу, что дети русских, которые тут служили, постоянно ездят, смотрят. Сказано было с долей гордости, вероятно за то, что жившие тут когда-то люди, пусть чужаки, полюбили его страну всем сердцем.
Но я уже понимаю, что что-то ушло, что-то внутри окаменело. Наверное потому, что нет на земле самых дорогих мне людей, а именно их любовь делала в воспоминаниях эти дома и улицы такими прекрасными. Да и неумолимо бегущее вперед время многое стерло безвозвратно.
А какие были у вас впечатления от посещения мест, где прошло детство?
Так получилось, что неожиданно моя мечта осуществилась, я ступила на благословенную для себя землю. Это небольшой район Берлина, знаменитый подписанием акта о безоговорочной капитуляции Германии, Карлсхорст. Первый момент, выхожу из здания вокзала, упираюсь в торец бывшего Дома офицеров - из глаз слезы, которые трудно сдержать. Что-то остается там же и тем же, что-то - нет. На том же месте - стоянка для велосипедов, а цветочный магазин, где всегда покупались хризантемы, закрыт. В здании бывшего Дома офицеров та же дверь в музыкальную школу, в которой я барабанила по клавишам, а теперь продолжают барабанить немецкие дети. Удивительно, но школа носит имя Шостаковича, кажется и в наши времена она носила его имя. Бережное отношение к истории или просто неумение плевать в свое пусть и не приятное прошлое? Не знаю.
Но вот слезы ушли, и я уже не ощущаю трепета. Идем дальше.
В детском магазинчике, чьи витрины завораживали нас, по-прежнему выставлены игрушки, в пекарне пекут хлеб, в бывшей школе живут люди, на первом этаже детский сад. Кирхи, естественно, остались кирхами. Все и твое, и чужое. Горка с которой зимой катались на скользанке, оказалась совсем маленькой, фонтан давно засыпали, дома покрасили в яркие веселые цвета. Красиво, но тебе не хватает аутентичной серой шубы на стенах.
В Музее капитуляции, где нас принимали в комсомол, на удивление много людей, видимо потому, что вход в музей бесплатный. Чтобы не снимать одежду, времени было немного, сказала, что загляну только в зал, где ставили подписи под историческим документом Жуков и Кейтель. За спиной услышала, как мужчина сказал товарищу, что дети русских, которые тут служили, постоянно ездят, смотрят. Сказано было с долей гордости, вероятно за то, что жившие тут когда-то люди, пусть чужаки, полюбили его страну всем сердцем.
Но я уже понимаю, что что-то ушло, что-то внутри окаменело. Наверное потому, что нет на земле самых дорогих мне людей, а именно их любовь делала в воспоминаниях эти дома и улицы такими прекрасными. Да и неумолимо бегущее вперед время многое стерло безвозвратно.
А какие были у вас впечатления от посещения мест, где прошло детство?