О правильной терминологии и корневой проблеме
Originally posted by trim_c at О правильной терминологии и корневой проблеме
Правда второй половины ХХ века допускает
некоторую долю лжи и называется подлинной
/Михаил Жванецкий/
Перед вами несколько сокращенная мной статья Владислава Иноземцева для ресурса
, речь пойдет о российской трактовке термина "либерализм", за который мне порой обидно: либерализм в той же степенине может отвечать за то, что творилось и творится в России его именем, как Иисус не мог отвечать за дела святейшей Инквизиции
Последние кадровые назначения, письмо С. Глазьева А. Кудрину, волна нападок на премьера Д. Медведева и другие недавние события спровоцировали дискуссию о том, откажутся ли власти от формально исповедуемого ими экономического либерализма.
Данное обсуждение, однако, кажется мне совершенно бессмысленным, как и вопрос о том, кто сейчас находится в отечественной элите в большинстве - «либералы» или «силовики». Тому есть две причины.
Во-первых, говоря о «либералах», в России, не понимают (а скорее, умышленно извращают) содержание этого понятия.
Уже больше 30 лет либералами в мире называют не столько адептов ничем не ограниченного рынка (они чаще всего именую себя либертарианцами), сколько сторонников социального государства в экономике, максимальной открытости в политике и равенства в общественной жизни. Содержание современного либерального подхода - в противовес консервативному и неоконсервативному - прекрасно изложено, например, в книге нобелевского лауреата П. Кругмана «Кредо либерала», и это показывает всю неадекватность обвинений отечественных экономистов-рыночников в «либерализме». В российской экономике сегодня нет практически ничего либерального: здесь доминирует тотальный монополизм; финансовые успехи компаний зависят в большей степени от меры их сотрудничества с властью, чем от чего-либо иного; социальное неравенство остается запредельно высоким, а интересы креативного класса вообще никак не представлены на политическом уровне.
В российской экономике заметно причудливое сочетание государственного капитализма с финансовой открытостью, которая призвана обеспечить:
- приток дешевых инвестиций и заемного капитала извне и вывод прибылей в иные, более безопасные юрисдикции;
- льготные ставки подоходного налога даже для сверхвысоких доходов;
- относительно простой режим создания новых предприятий и достаточно условная борьба с различными схемами ухода от налогов.
В данной системе основным принципом является не помощь индивидуальному предпринимательству и мелкому бизнесу, а потворствование крупным корпорациям. Если применять к нам американскую терминологию, то мы явно живем не в «либеральную эпоху» Great Society, а скорее, в Gilded Age, в которую крупному капиталу было позволено практически все.
Во-вторых, сформированная в стране система вообще не предполагает никакого деления на «либералов», «консерваторов» или «социалистов», на «демократов» и «государственников», на «силовиков» или сторонников мягкого «общественного договора». Все эти разговоры можно было вести до тех пор, пока в России существовали элементы народовластия и от общественного мнения хоть что-то зависело (как и от результатов выборов). Между тем вся история последних 15 лет - это история становления корпоративного государства фашистского типа (какое было построено в свое время в Италии или существовало в Германии почти все 1930-е годы). В такой системе основным качеством любого человека является статус «винтика», его функциональная пригодность к работе в единой структуре, управляющей обществом в соответствии с волей вождя. «Либерализм» в данном случае может быть - и довольно часто является - не более чем имиджем, за которым ничего не стоит.
Дебаты А. Кудрина и С. Глазьева, показушные противостояния Д. Медведева и И. Сечина, сколько бы ни уделялось им внимания, не имеют ничего общего с борьбой «либералов» и «силовиков». Российская политическая верхушка сегодня является намного более сплоченной, чем когда бы то ни было. Она объединена деньгами, ради которых живут и действуют наши чиновники; страхом перед возможной дестабилизацией ситуации; и конечно, сознанием огромных нарушений законов и Конституции, формирующих мощную круговую поруку. Решения, которые принимаются сегодня и будут приниматься в ближайшие годы, определяются и будут определяться только одной идеологией - идеологией личного и корпоративного выживания нынешней элиты и ее вождя, а вовсе не либеральными, консервативными или социалистическими представлениями отдельных «политиков».
Либеральная система - в любой ее интерпретации - предполагает наличие конкуренции в экономике и в политике. Это обеспечивает ей если и не устойчивость, то последовательность и преемственность. Задачей либерализма в его современном понимании является формирование центристской и взвешенной позиции, вокруг которой способны консолидироваться мыслящие граждане.
А ценой функционирования персоналистской системы является ее невоспроизводимость в условиях отсутствия вождя. Ни один суперперсоналистский режим - даже тот, который не был уничтожен в войне, - не мог существовать без его создателя (можно вспомнить Испанию Ф. Франко, Пoртугалию А. Салазара, Парагвай А. Стресснера и массу других). Опыт 2008-2011 годов явственно показал невозможность сохранения системы в неизменном виде, даже притом что ее создатель лишь немного отпускает «вожжи», оставаясь активным политическим субъектом. И этот факт свидетельствует о том, что отечественная политическая система давно прошла «точку невозврата» и не может быть реформирована.
Ну, разумеется, почти тотальный монополизм, обеспечивающий супердоходы высших чиновников и приближенных олигархов, засилье крупного капитала и бесправие малого бизнеса, произвол карательных органов, давно заменивших правоохранительные, полная подчиненность судебной системы системе исполнительной власти, ничтожество общественных организаций и постоянный прессинг их со стороны государства, нулевое значение выборов - все это признаки корпоративного государства. А такое государство со свободой - любой - никак не совместимо. А значит и разговоры о "либерализме в России" имеют смысла не более, чем диссертации о сатире в СССР, - это обсуждение того, чего в реальности нет.
НО мне особенно хочется обратить внимание на последний абзац, в котором обсуждается неизлечимый дефект персоналистских - проблема передачи власти. Когда-то у меня были серьезные споры на эту тему с давним сторонником Путина и известным блогером Львом Вершининым. Потому что на мой взгляд именно это - центральная проблема нынешней политической системы России.
Иноземцев обращает внимание на то, что большинство подобных режимов распались вместе со смертью их создателей.
Действительно, в процессе функционирования режима его создатель прилагает максимум усилий к зачистке политического поля, чтобы ликвидировать даже слабые возможности к тому, чтобы на его власть мог бы покуситься как "ставленник народа", так и выдвиженец из его ближайшего окружения. Т.е. седлать невозможным лишения себя власти как через выборы, так и через дворцовый переворот, причем от последнего в силу реальности потенциальной угрозы страховка должна быть куда надежнее.
В итоге ликвидируются любые механизмы как легальные, так и полулегальные выдвижения нового лидера. Вот в СССР существовал такой механизм в виде Политбюро и ЦК, пусть обескровленный, но легальный и что очень важно - легитимный, т .е. признаваемый как законом (легальность) так и общественным мнением (легитимность). А значит Политбюро могло избрать нового лидера, которому на некоторое время была обеспечена власть, признаваемая как элитами, так и народом.
Сейчас функции ЦК исполняет Администрация президента, а функции Политбюро не исполняет никто. При этом в СССР ЦК как орган власти опирался на доверие правящей партии и на доверие большинства населения (когда доверие пропало, пропал и СССР), и отчасти это доверие обеспечивалось пусть сложной, но системой выборов членов ЦК.
Тогда как АП никто не выбирал, она назначена лично нацлидером, а значит ее легитимность полностью продуцирована его личностью, и в отсутствие нацлидера она равна нулю. Потому в случае его смерти (болезни, бегства, утраты адекватности) исполнить роль ЦК как механизма избрания нового лидера АП никак не сможет
Соответственно в России нет не только механизма смены нацлидера, нету даже протеза такого механизма. А последние действия власти направлены лишь на дальнейшее сужение возможности ее легальной (и легитимной!) смены. И общество при этом являет полнейшее равнодушие и к этим переменам, и к отсутствию общественных организаций, и к отсутствию выраженного общественного мнения тоже.
И я плохо представляю себе, каков может быть механизм формирования новой власти, такой власти, чтобы она была легитимной, т.е. признавалась как законная власть, и в обществе, и в элитах. Т.е. мне непонятно прежде всего как достичь консенсуса элит в ситуации, когда механизмы выработки такого консенсуса отсутствуют, а победы жаждут многие.
Учитывая не только величину куша при выигрыше - самое страшное это перспектива утраты всего при проигрыше. А в таких случаях договориться крайне сложно.
Потому я согласен, что в российских условиях и для традиционной русской ментальности "царский" тип власти наиболее понятный, приемлемый и эффективный. Огромность пространства и низкая самодисциплина населения требуют высокой централизации власти.
Но имперская система обеспечивала механизм наследственной смены власти, признаваемый всеми и на всех уровнях. А вот власть "царская" в кавычках, власть, мимикрирующая под демократию и создающая муляжи и симулякры демократического государства, таких механизмов не создает.
Муляж демократического медведя можно показать в витрине, но вот бегать по лесу и наводить порядок он не способен. И уж тем более муляж не способен избрать своего конструктора-модернизатора
Правда второй половины ХХ века допускает
некоторую долю лжи и называется подлинной
/Михаил Жванецкий/
Перед вами несколько сокращенная мной статья Владислава Иноземцева для ресурса
, речь пойдет о российской трактовке термина "либерализм", за который мне порой обидно: либерализм в той же степенине может отвечать за то, что творилось и творится в России его именем, как Иисус не мог отвечать за дела святейшей Инквизиции
Последние кадровые назначения, письмо С. Глазьева А. Кудрину, волна нападок на премьера Д. Медведева и другие недавние события спровоцировали дискуссию о том, откажутся ли власти от формально исповедуемого ими экономического либерализма.
Данное обсуждение, однако, кажется мне совершенно бессмысленным, как и вопрос о том, кто сейчас находится в отечественной элите в большинстве - «либералы» или «силовики». Тому есть две причины.
Во-первых, говоря о «либералах», в России, не понимают (а скорее, умышленно извращают) содержание этого понятия.
Уже больше 30 лет либералами в мире называют не столько адептов ничем не ограниченного рынка (они чаще всего именую себя либертарианцами), сколько сторонников социального государства в экономике, максимальной открытости в политике и равенства в общественной жизни. Содержание современного либерального подхода - в противовес консервативному и неоконсервативному - прекрасно изложено, например, в книге нобелевского лауреата П. Кругмана «Кредо либерала», и это показывает всю неадекватность обвинений отечественных экономистов-рыночников в «либерализме». В российской экономике сегодня нет практически ничего либерального: здесь доминирует тотальный монополизм; финансовые успехи компаний зависят в большей степени от меры их сотрудничества с властью, чем от чего-либо иного; социальное неравенство остается запредельно высоким, а интересы креативного класса вообще никак не представлены на политическом уровне.
В российской экономике заметно причудливое сочетание государственного капитализма с финансовой открытостью, которая призвана обеспечить:
- приток дешевых инвестиций и заемного капитала извне и вывод прибылей в иные, более безопасные юрисдикции;
- льготные ставки подоходного налога даже для сверхвысоких доходов;
- относительно простой режим создания новых предприятий и достаточно условная борьба с различными схемами ухода от налогов.
В данной системе основным принципом является не помощь индивидуальному предпринимательству и мелкому бизнесу, а потворствование крупным корпорациям. Если применять к нам американскую терминологию, то мы явно живем не в «либеральную эпоху» Great Society, а скорее, в Gilded Age, в которую крупному капиталу было позволено практически все.
Во-вторых, сформированная в стране система вообще не предполагает никакого деления на «либералов», «консерваторов» или «социалистов», на «демократов» и «государственников», на «силовиков» или сторонников мягкого «общественного договора». Все эти разговоры можно было вести до тех пор, пока в России существовали элементы народовластия и от общественного мнения хоть что-то зависело (как и от результатов выборов). Между тем вся история последних 15 лет - это история становления корпоративного государства фашистского типа (какое было построено в свое время в Италии или существовало в Германии почти все 1930-е годы). В такой системе основным качеством любого человека является статус «винтика», его функциональная пригодность к работе в единой структуре, управляющей обществом в соответствии с волей вождя. «Либерализм» в данном случае может быть - и довольно часто является - не более чем имиджем, за которым ничего не стоит.
Дебаты А. Кудрина и С. Глазьева, показушные противостояния Д. Медведева и И. Сечина, сколько бы ни уделялось им внимания, не имеют ничего общего с борьбой «либералов» и «силовиков». Российская политическая верхушка сегодня является намного более сплоченной, чем когда бы то ни было. Она объединена деньгами, ради которых живут и действуют наши чиновники; страхом перед возможной дестабилизацией ситуации; и конечно, сознанием огромных нарушений законов и Конституции, формирующих мощную круговую поруку. Решения, которые принимаются сегодня и будут приниматься в ближайшие годы, определяются и будут определяться только одной идеологией - идеологией личного и корпоративного выживания нынешней элиты и ее вождя, а вовсе не либеральными, консервативными или социалистическими представлениями отдельных «политиков».
Либеральная система - в любой ее интерпретации - предполагает наличие конкуренции в экономике и в политике. Это обеспечивает ей если и не устойчивость, то последовательность и преемственность. Задачей либерализма в его современном понимании является формирование центристской и взвешенной позиции, вокруг которой способны консолидироваться мыслящие граждане.
А ценой функционирования персоналистской системы является ее невоспроизводимость в условиях отсутствия вождя. Ни один суперперсоналистский режим - даже тот, который не был уничтожен в войне, - не мог существовать без его создателя (можно вспомнить Испанию Ф. Франко, Пoртугалию А. Салазара, Парагвай А. Стресснера и массу других). Опыт 2008-2011 годов явственно показал невозможность сохранения системы в неизменном виде, даже притом что ее создатель лишь немного отпускает «вожжи», оставаясь активным политическим субъектом. И этот факт свидетельствует о том, что отечественная политическая система давно прошла «точку невозврата» и не может быть реформирована.
Ну, разумеется, почти тотальный монополизм, обеспечивающий супердоходы высших чиновников и приближенных олигархов, засилье крупного капитала и бесправие малого бизнеса, произвол карательных органов, давно заменивших правоохранительные, полная подчиненность судебной системы системе исполнительной власти, ничтожество общественных организаций и постоянный прессинг их со стороны государства, нулевое значение выборов - все это признаки корпоративного государства. А такое государство со свободой - любой - никак не совместимо. А значит и разговоры о "либерализме в России" имеют смысла не более, чем диссертации о сатире в СССР, - это обсуждение того, чего в реальности нет.
НО мне особенно хочется обратить внимание на последний абзац, в котором обсуждается неизлечимый дефект персоналистских - проблема передачи власти. Когда-то у меня были серьезные споры на эту тему с давним сторонником Путина и известным блогером Львом Вершининым. Потому что на мой взгляд именно это - центральная проблема нынешней политической системы России.
Иноземцев обращает внимание на то, что большинство подобных режимов распались вместе со смертью их создателей.
Действительно, в процессе функционирования режима его создатель прилагает максимум усилий к зачистке политического поля, чтобы ликвидировать даже слабые возможности к тому, чтобы на его власть мог бы покуситься как "ставленник народа", так и выдвиженец из его ближайшего окружения. Т.е. седлать невозможным лишения себя власти как через выборы, так и через дворцовый переворот, причем от последнего в силу реальности потенциальной угрозы страховка должна быть куда надежнее.
В итоге ликвидируются любые механизмы как легальные, так и полулегальные выдвижения нового лидера. Вот в СССР существовал такой механизм в виде Политбюро и ЦК, пусть обескровленный, но легальный и что очень важно - легитимный, т .е. признаваемый как законом (легальность) так и общественным мнением (легитимность). А значит Политбюро могло избрать нового лидера, которому на некоторое время была обеспечена власть, признаваемая как элитами, так и народом.
Сейчас функции ЦК исполняет Администрация президента, а функции Политбюро не исполняет никто. При этом в СССР ЦК как орган власти опирался на доверие правящей партии и на доверие большинства населения (когда доверие пропало, пропал и СССР), и отчасти это доверие обеспечивалось пусть сложной, но системой выборов членов ЦК.
Тогда как АП никто не выбирал, она назначена лично нацлидером, а значит ее легитимность полностью продуцирована его личностью, и в отсутствие нацлидера она равна нулю. Потому в случае его смерти (болезни, бегства, утраты адекватности) исполнить роль ЦК как механизма избрания нового лидера АП никак не сможет
Соответственно в России нет не только механизма смены нацлидера, нету даже протеза такого механизма. А последние действия власти направлены лишь на дальнейшее сужение возможности ее легальной (и легитимной!) смены. И общество при этом являет полнейшее равнодушие и к этим переменам, и к отсутствию общественных организаций, и к отсутствию выраженного общественного мнения тоже.
И я плохо представляю себе, каков может быть механизм формирования новой власти, такой власти, чтобы она была легитимной, т.е. признавалась как законная власть, и в обществе, и в элитах. Т.е. мне непонятно прежде всего как достичь консенсуса элит в ситуации, когда механизмы выработки такого консенсуса отсутствуют, а победы жаждут многие.
Учитывая не только величину куша при выигрыше - самое страшное это перспектива утраты всего при проигрыше. А в таких случаях договориться крайне сложно.
Потому я согласен, что в российских условиях и для традиционной русской ментальности "царский" тип власти наиболее понятный, приемлемый и эффективный. Огромность пространства и низкая самодисциплина населения требуют высокой централизации власти.
Но имперская система обеспечивала механизм наследственной смены власти, признаваемый всеми и на всех уровнях. А вот власть "царская" в кавычках, власть, мимикрирующая под демократию и создающая муляжи и симулякры демократического государства, таких механизмов не создает.
Муляж демократического медведя можно показать в витрине, но вот бегать по лесу и наводить порядок он не способен. И уж тем более муляж не способен избрать своего конструктора-модернизатора