Кто одинок, тот не будет покинут
Небо было желтым, как латунь; его еще не закоптило дымом. За крышами фабрики оно светилось особенно сильно. Вот-вот должно было взойти солнце. Я посмотрел на часы - еще не было восьми. Я пришел на четверть часа раньше обычного...
Так начинаются мои любимые "Три товарища", Ремарка. Удивительная, очень настоящая и какая-то добрая книга. Читал уже довольно давно, но воспоминания остались самые приятные. Несмотря на то, что, как правило, герои Ремарка не отличаются оптимизмом, а те ситуации, в которые они попадают, ой как нельзя назвать приятными и милыми приключениями, впечатление от этих романов у меня остаются самые благоприятные. И вот почему. Мир, в котором они живут... такой дурацкий, такой жестокий и злой, удивительно симпатичен. Потому что в этом вечном хаосе, находясь в каком-то жизненном вакууме, с трудом глотая воздух и болтая ногами, под которыми никак неполучается найти почвы, герои остаются настоящими людьми. Настоящими. В современном искусстве, хоть изобразительном, хоть не очень изобразительном, настоящего, пожалуй, и не осталось совсем. Есть концепты, перфомансы, какие-то акции... которые по-своему интересны, не спорю, часто даже с какой-то болью и неподдельным желанием что-то сказать, но всё же - производные от абсрудистского и абстрактного понимания жизни. И это неплохо, это просто время такое. У Ремарка - другое. Там есть настоящие люди, которые просто хотят жить. Дышать. Есть. Пить. Любить. Курить. Спать. Без нудного морализаторства, он мог в какой-то очень правильной и очень понятной форме рассказать обо всем том, ради чего и стоит жить. Потеряв с лишком большую часть себя, чтобы иметь что-то общее с людьми на этих улицах и в этом времени, его герои верят только в то, чем можно оправдать это "потерянное" существование. В дружбу. В любовь. В табак. В еду... Только не принимай ничего близко к сердцу. Ведь то, что примешь, хочется удержать. А удержать нельзя ничего.
Люблю старое кино. По-настоящему старое, снятое настолько давно, что к сегодняшнему дню уже ни один из его создателей не остался в живых. Там всегда такой удивительный свет, и какая-то совсем другая игра актёров, и какая-то совсем другая операторская работа... Помните? "Римские каникулы", "Как украсть миллион", "12 разгневанных мужчин" (кстати, свой фильм "12" Михалков снял по нему, и, мягко говоря, схалтурил - ремейк во всем проигрывает оригиналу), "Окно во двор"... они такие тёплые и умилительные, что их нужно просто в качестве рецепта выписывать при депрессиях. Недавно удалось посмотреть ещё одно такое - "Три товарища", год выпуска одна тысяча девятьсот тридцать восьмой. Да-да, именно по книге. Автор сценария (!) - Френсис Скотт Фицджеральд. С огромным трепетом и волнением ждал своего знакомства с этой лентой...
Скажу честно - фильм хороший. Старый, добрый и милый. Но к книге он имеет слабое отношение. Американцы, конечно, Ремарка перелопатили. Ну ладно, что многие эпизоды не попали в картину - всё вместить в полуторачасовое кино невозможно это понятно. Они переделали начало. Они переделали финал. Они потеряли главное - этот натянутый нерв... Годфрид сроду не был никаким активистом партии. У американцев он почему-то именно активист, за что его и убивают. Ну всё же было не так! Годфрида убили не потому, что он активист партии, а потому, что в него попала пуля... чувствуете разницу? Но это ещё далеко не всё. Они зачем-то вписали целую сцену, о которой Ремарк и не помышлял даже. Начинается фильм в 1918 году, три товарища празднуют окончание войны. И тут зашедший к ним командир говорит главному герою, что на следующий день его самолёт взорвут. И он идёт к самолёту, забирает с него значок с надписью "Малыш" и сам его подрывает. А потом этот значок появляется на "четвёртом товарище" - автомобиле. В книге они звали его Карл. И он был действительно настоящим товарищем. Здесь он получился "Малыш", и играет какую-то абсолютно посредственную роль...
"Вам хорошо, вы одиноки", - сказал мне Хассе. Что ж, и впрямь все отлично, - кто одинок, тот не будет покинут. Но иногда по вечерам это искусственное строение обрушивалось и жизнь становилась рыдающей стремительной мелодией, вихрем дикой тоски, желаний, скорби и надежд. Вырваться бы из этого бессмысленного отупения, бессмысленного вращения этой вечной шарманки, - вырваться безразлично куда. Ох, эта жалкая мечта о том, чтоб хоть чуточку теплоты, - если бы она могла воплотиться в двух руках и склонившемся лице! Или это тоже самообман, отречение и бегство? Бывает ли что-нибудь иное, кроме одиночества?
Я закрыл окно. Нет, иного не бывает. Для всего иного слишком мало почвы под ногами.
Вот именно этого и не хватило фильму. Отсутствие этого постоянного, ноющего и подкатывающего откуда-то изнутри вопроса "Бывает ли что-нибудь иное, кроме одиночества?" делает фильм таким милым и добрым и таким непохожим на книгу. Фицджеральд сделал своё сценарно-кинематографическое произведение на основе "Трёх товарищей". Хорошее, добротное. Но другое.
...а финал книги помните?.. он производит впечатление лопнувшей перетянутой струны нервов...
Она умерла в последний час ночи, еще до того, как начался рассвет. Она умирала трудно и мучительно, и никто не мог ей помочь. Она крепко сжимала мою руку, но уже не узнавала меня.
Кто-то когда-то сказал:
- Она умерла.
- Нет, - возразил я. - Она еще не умерла. Она еще крепко держит мою руку.
Свет. Невыносимо яркий свет. И люди. И врач. Я медленно разжимаю пальцы. И ее рука падает. Кровь. Искаженное удушьем лицо. Страдальчески застывшие глаза. Шелковистые каштановые волосы.
- Пат, - говорю я. - Пат!
И впервые она не отвечает мне.
- Хочу остаться один, - говорю я.
- А не следовало бы сперва... - говорит кто-то.
- Нет, - отвечаю я. - Уходите, не трогайте.
Потом я смыл с нее кровь. Я одеревенел. Я причесал ее. Она остывала. Я перенес ее в мою постель и накрыл одеялами. Я сидел возле нее и не мог ни о чем думать. Я сидел на стуле и смотрел на нее. Вошла собака и села рядом со мной. Я видел, как изменялось лицо Пат. Я не мог ничего делать. Только сидеть вот так опустошенно и глядеть на нее. Потом наступило утро, и ее уже не было.
Фильм, разумеется, заканчивается по-другому. Нет, Пат и в фильме умерла, но накал финала, мягко говоря, совсем не такой... и есть ещё одна сцена. Которой не было в книге и в помине. За несколько секунд до титров двое оставшихся товарищей идут по кладбищу, где навещали Годфрида и Пат, и обсуждают предстоящую поездку в Южную Америку. В общем, всё по законам Голливуда...
Так начинаются мои любимые "Три товарища", Ремарка. Удивительная, очень настоящая и какая-то добрая книга. Читал уже довольно давно, но воспоминания остались самые приятные. Несмотря на то, что, как правило, герои Ремарка не отличаются оптимизмом, а те ситуации, в которые они попадают, ой как нельзя назвать приятными и милыми приключениями, впечатление от этих романов у меня остаются самые благоприятные. И вот почему. Мир, в котором они живут... такой дурацкий, такой жестокий и злой, удивительно симпатичен. Потому что в этом вечном хаосе, находясь в каком-то жизненном вакууме, с трудом глотая воздух и болтая ногами, под которыми никак неполучается найти почвы, герои остаются настоящими людьми. Настоящими. В современном искусстве, хоть изобразительном, хоть не очень изобразительном, настоящего, пожалуй, и не осталось совсем. Есть концепты, перфомансы, какие-то акции... которые по-своему интересны, не спорю, часто даже с какой-то болью и неподдельным желанием что-то сказать, но всё же - производные от абсрудистского и абстрактного понимания жизни. И это неплохо, это просто время такое. У Ремарка - другое. Там есть настоящие люди, которые просто хотят жить. Дышать. Есть. Пить. Любить. Курить. Спать. Без нудного морализаторства, он мог в какой-то очень правильной и очень понятной форме рассказать обо всем том, ради чего и стоит жить. Потеряв с лишком большую часть себя, чтобы иметь что-то общее с людьми на этих улицах и в этом времени, его герои верят только в то, чем можно оправдать это "потерянное" существование. В дружбу. В любовь. В табак. В еду... Только не принимай ничего близко к сердцу. Ведь то, что примешь, хочется удержать. А удержать нельзя ничего.
Люблю старое кино. По-настоящему старое, снятое настолько давно, что к сегодняшнему дню уже ни один из его создателей не остался в живых. Там всегда такой удивительный свет, и какая-то совсем другая игра актёров, и какая-то совсем другая операторская работа... Помните? "Римские каникулы", "Как украсть миллион", "12 разгневанных мужчин" (кстати, свой фильм "12" Михалков снял по нему, и, мягко говоря, схалтурил - ремейк во всем проигрывает оригиналу), "Окно во двор"... они такие тёплые и умилительные, что их нужно просто в качестве рецепта выписывать при депрессиях. Недавно удалось посмотреть ещё одно такое - "Три товарища", год выпуска одна тысяча девятьсот тридцать восьмой. Да-да, именно по книге. Автор сценария (!) - Френсис Скотт Фицджеральд. С огромным трепетом и волнением ждал своего знакомства с этой лентой...
Скажу честно - фильм хороший. Старый, добрый и милый. Но к книге он имеет слабое отношение. Американцы, конечно, Ремарка перелопатили. Ну ладно, что многие эпизоды не попали в картину - всё вместить в полуторачасовое кино невозможно это понятно. Они переделали начало. Они переделали финал. Они потеряли главное - этот натянутый нерв... Годфрид сроду не был никаким активистом партии. У американцев он почему-то именно активист, за что его и убивают. Ну всё же было не так! Годфрида убили не потому, что он активист партии, а потому, что в него попала пуля... чувствуете разницу? Но это ещё далеко не всё. Они зачем-то вписали целую сцену, о которой Ремарк и не помышлял даже. Начинается фильм в 1918 году, три товарища празднуют окончание войны. И тут зашедший к ним командир говорит главному герою, что на следующий день его самолёт взорвут. И он идёт к самолёту, забирает с него значок с надписью "Малыш" и сам его подрывает. А потом этот значок появляется на "четвёртом товарище" - автомобиле. В книге они звали его Карл. И он был действительно настоящим товарищем. Здесь он получился "Малыш", и играет какую-то абсолютно посредственную роль...
"Вам хорошо, вы одиноки", - сказал мне Хассе. Что ж, и впрямь все отлично, - кто одинок, тот не будет покинут. Но иногда по вечерам это искусственное строение обрушивалось и жизнь становилась рыдающей стремительной мелодией, вихрем дикой тоски, желаний, скорби и надежд. Вырваться бы из этого бессмысленного отупения, бессмысленного вращения этой вечной шарманки, - вырваться безразлично куда. Ох, эта жалкая мечта о том, чтоб хоть чуточку теплоты, - если бы она могла воплотиться в двух руках и склонившемся лице! Или это тоже самообман, отречение и бегство? Бывает ли что-нибудь иное, кроме одиночества?
Я закрыл окно. Нет, иного не бывает. Для всего иного слишком мало почвы под ногами.
Вот именно этого и не хватило фильму. Отсутствие этого постоянного, ноющего и подкатывающего откуда-то изнутри вопроса "Бывает ли что-нибудь иное, кроме одиночества?" делает фильм таким милым и добрым и таким непохожим на книгу. Фицджеральд сделал своё сценарно-кинематографическое произведение на основе "Трёх товарищей". Хорошее, добротное. Но другое.
...а финал книги помните?.. он производит впечатление лопнувшей перетянутой струны нервов...
Она умерла в последний час ночи, еще до того, как начался рассвет. Она умирала трудно и мучительно, и никто не мог ей помочь. Она крепко сжимала мою руку, но уже не узнавала меня.
Кто-то когда-то сказал:
- Она умерла.
- Нет, - возразил я. - Она еще не умерла. Она еще крепко держит мою руку.
Свет. Невыносимо яркий свет. И люди. И врач. Я медленно разжимаю пальцы. И ее рука падает. Кровь. Искаженное удушьем лицо. Страдальчески застывшие глаза. Шелковистые каштановые волосы.
- Пат, - говорю я. - Пат!
И впервые она не отвечает мне.
- Хочу остаться один, - говорю я.
- А не следовало бы сперва... - говорит кто-то.
- Нет, - отвечаю я. - Уходите, не трогайте.
Потом я смыл с нее кровь. Я одеревенел. Я причесал ее. Она остывала. Я перенес ее в мою постель и накрыл одеялами. Я сидел возле нее и не мог ни о чем думать. Я сидел на стуле и смотрел на нее. Вошла собака и села рядом со мной. Я видел, как изменялось лицо Пат. Я не мог ничего делать. Только сидеть вот так опустошенно и глядеть на нее. Потом наступило утро, и ее уже не было.
Фильм, разумеется, заканчивается по-другому. Нет, Пат и в фильме умерла, но накал финала, мягко говоря, совсем не такой... и есть ещё одна сцена. Которой не было в книге и в помине. За несколько секунд до титров двое оставшихся товарищей идут по кладбищу, где навещали Годфрида и Пат, и обсуждают предстоящую поездку в Южную Америку. В общем, всё по законам Голливуда...