Интервью А.О. Парфенчикова информационному телеканалу Вести-24
ВЕДУЩАЯ: Вы смотрите информационный канал "Россия-24". В нашей студии гость - директор Федеральной службы судебных приставов-главный судебный пристав России АРТУР Парфенчиков. АРТУР Олегович, здравствуйте. Спасибо, что пришли. Я знаю, что вы в эти дни подводите итоги 2009 года. Мы о них обязательно поговорим, но чуть позже. Но давайте все-таки начнем с темы, которая возникла уже в 2010 году. Все же сочетание "снос домов в московских поселках" и "судебный пристав" в последнее время чаще всего используется. Итак, московские поселки. "Речник".
Вы много раз говорили, что считаете, что судебные приставы, там работая, никаких нарушений не допустили. По-прежнему ли вы в этом уверены? Ведь есть женщина, которая утверждает, что на суде доказала, что снос ее дома был незаконен.
АРТУР ПАРФЕНЧИКОВ, директор Федеральной службы судебных приставов РФ-главный судебный пристав РФ: Наверное, начнем с последнего. Насколько мне известно, в суде решен вопрос о восстановлении срока на обжалование гражданину, который по исполнительному документу был, ну скажем так, процессуальным должником, когда сносился этот дом. Там решение еще окончательное не принято, там только восстановлен срок, насколько я знаю, на обжалование. Поэтому никакой отмены решений еще нет. И давайте подождем завершения судебной процедуры.
ВЕДУЩАЯ: То есть она поторопилась со своим заявлением. Потому что пока решен только процессуальный вопрос о том, что суд продолжит рассмотрение вопросов, которые связаны вот с этим строением. Журналистам, которые там работали, люди говорили, что это все незаконно, но они еще и жаловались на работу судебных приставов. Они говорили, что применяли грубую физическую силу, нецензурно ругались и вымогали у них деньги. Дошли ли до вас какие-то жалобы? Это, во-первых. Во-вторых, если от этого частного к общему: как вы сегодня боретесь с коррупцией в рядах службы?
АРТУР ПАРФЕНЧИКОВ: Вы знаете, если говорить о первой части вашего вопроса, у нас конкретных жалоб с конкретными фактами нет. На самом деле мне даже кажется странными такие утверждения, потому что наши силовые подразделения были привлечены туда с 24 января. Насколько я знаю, там серьезных конфликтов после этого не было. Все в общем-то стало входить в исключительно правовое поле. И, скажем, последнюю неделю с 1 по 5 февраля мы вообще занимались тем, что фиксировали добровольный снос. Поэтому каких-то конфликтов там не было между нашими работниками и должниками. По крайней мере, у нас конкретной информации нет. Есть жалобы, в том числе вот и по тому случаю, о котором вы спрашивали вначале. Мы их разбираем, рассматриваем. Мы выяснили по той жалобе, что действительно пристав действовал в данном случае в четком соответствии с результативной частью судебного решения, которое он исполнял.
Он уведомлял того должника, который был указан в исполнительном документе.
ВЕДУЩАЯ: А не связанные с "Речником", с другими поселками жалобы на какие-то коррупционные действия ваших сотрудников, они поступают, вы с ними разбираетесь?
АРТУР ПАРФЕНЧИКОВ: Конечно. Мы очень серьезное внимание уделяем работе с населением в целом. Мы в прошлом году оптимизировали, я считаю, систему личного общения наших должностных лиц с гражданами, и, в первую очередь, сделали упор на наши первичные структурные подразделения. Приказом директора предопределено сегодня в жестком режиме обязательно еженедельно обеспечивать прием, возможность приема граждан нашим руководителям структурного подразделения в вечернее время, то есть в нерабочее обязательно. И два раза в месяц, это две субботы, когда он тоже обязан присутствовать на рабочем месте именно для того, чтобы получить информацию от граждан, от сторон исполнительного производства. У нас, я считаю, очень активно действует телефон доверия в службе в каждом управлении территориальном. У нас введена система интерактивного приема заявлений. Через наш сайт можно сегодня выйти на сайт федеральной службы, на сайт конкретного территориального органа и в режиме интерактивного общения направить соответствующую жалобу. Там есть определенный порядок, который оговорен в самой этой программе, но в целом уже сегодня граждане пользуются и таким способом. И остается совершенно уже понятный порядок - это письменное обжалование. Тем более, у нас в рамках закона об исполнительном производстве действует особый порядок так называемого административного обжалования в порядке подчиненности. Это более жесткая форма, скажем так, обжалования действия
и бездействий судебного пристава, вышестоящих должностных лиц. И там более укороченный срок для решения вопроса. Он составляет всего лишь 10 дней в отличие от жалобы в обычном порядке.
ВЕДУЩАЯ: Вы довольны результатами этой деятельности - ужесточения, появления новых каких-то видов приема заявлений?
АРТУР ПАРФЕНЧИКОВ: Я хочу сказать следующее. Я знаю, что мы на правильном пути. У нас уже есть регионы, где мы отмечаем реальное снижение жалоб граждан, в том числе по таким социально значимым направлениям деятельности, как алименты, как заработная плата. Но в целом уровень жалоб по стране у нас пока остается еще на уровне 2008 года. Процент удовлетворенных жалоб он, конечно, уменьшается. Но с учетом общего роста жалоб, потому что растет количество исполнительных документов, растет наша активность, жалуются ведь не только взыскатели, но и должники, которые недовольны какими-то действиями пристава, который всегда находится где-то посреди, то есть если он действует активно, жалуются должник. Если он действует менее активно, действует взыскатель. Поэтому ему нужно пройти по линии, что называется, раздела, чтобы, по крайней мере, соблюсти права должника и удовлетворить требования взыскателя. Сложная ситуация, на самом деле.
ВЕДУЩАЯ: Если возвращаться все-таки к поселкам. В "Речнике" сейчас приостановлены работы из-за того, что идут какие-то разбирательства, в судах, в том числе. А каковы перспективы других московских поселков - "Сокол", "Вираж", "Остров фантазий"?
АРТУР ПАРФЕНЧИКОВ: По "Речнику" мы процессуальную деятельность продолжаем, потому что к нам поступают новые исполнительные документы. Мы проводим именно процессуальную деятельность по уведомлению должников состоявшихся судебных решений, выясняем их правовую позицию. Кстати, это и предписано самой структурой всех судебных решений, которые находились и находятся в "Речнике". Суть решения такова, что должник, гражданин, физическое лицо обязывается освободить конкретный земельный участок. В случае его отказа это сделать в соответствие
со статьей 206-й Гражданско-процессуального кодекса право снести строение предоставлено в данном случае взыскателю. Приставы в "Речнике" в соответствии с данной конструкцией судебного решения принудительным сносом не занимаются. Они обеспечивают процессуальный контроль и обеспечивают фиксацию исполнения судебного решения. Поэтому мы свою работу продолжаем, повторюсь уже, потому что поступают новые документы, мы продолжаем в рамках еще неоконченных старых исполнительных производств, потому что ряд из них отложены, приняты процессуальные решения, в том числе и потому, что должники добровольно заявляли о намерениях снести строения. А взыскатель действительно свои действия приостановил до окончания соответствующих проверок прокуратурой.
ВЕДУЩАЯ: А что с другими поселками? Поступили какие-то документы?
АРТУР ПАРФЕНЧИКОВ: У нас находится 19 исполнительных документов по Карамышевской набережной. Мы по ним сейчас тоже работаем. И там тоже такая же конструкция судебного решения - предложено лицам произвести снос зданий. В случае их уклонения от этого обязательства снос будет произведен, ну, по крайней мере, такое право предоставлено взыскателю. Мы сейчас работаем с должниками. Мы уведомляем их, выясняем их юридическую позицию. Там есть определенные действия со стороны должников, в том числе такие конструкции сложные, которые в каком-то смысле будут, наверное, препятствовать исполнению судебного решения в ближайшее время. Н опять-таки, мы пока свою работу еще не закончили процессуальную, мы не можем зафиксировать пока еще окончательно факт добровольного отказа от принудительного сноса. Когда мы это сделаем, взыскатель получит право производить соответствующие работы.
ВЕДУЩАЯ: В префектуре уже даже конкретную дату называют.
АРТУР ПАРФЕНЧИКОВ: Это будет решать пристав, исходя из завершенности исполнительных производств. Там их 19. Возможно, по каким-то исполнительным производствам, по каким-то строениям процессуальная работа им будет завершена. И там действительно взыскатель сможет приступить уже к реализации того права, которое ему предоставил суд на самостоятельный снос.
ВЕДУЩАЯ: Артур Олегович, еще одна зона таких потенциальных проблем, связанных с недвижимостью - это Сочи. Идет грандиозная стройка. Понятно, что не все могут быть довольны тем, как там все происходит. Есть ли там работа судебных приставов?
АРТУР ПАРФЕНЧИКОВ: Вы знаете, я эту ситуацию лично контролирую. В июле прошлого года мною было проведено специальное совещание в Адлере, где присутствовали и представители нашей службы, и руководители муниципальных образований Сочи. Мы обсуждали как раз эти проблемы. Там действительно есть исполнительные документы по освобождению земельных участков.
Мы поставили эту работу на ежемесячный контроль. Вот за январь-месяц нами окончено фактическим исполнением 12 производств, 12 участков освобождено. Планируем сейчас в начале марта провести комплексную проверку по этому направлению вместе с органами прокуратуры. И где-то в середине марта мы проведем вот очередное такое совещание, чтобы зафиксировать тот этап, на котором мы сейчас находимся. Но надо сразу отметить, что какой-то напряженности сегодня вот в этом направлении, в Сочи в частности, с освобождением земельных участков, нет. То есть там действительно идет работа. Мы, кстати, об этом говорили, когда встречались на совещании летом, что там в о идет правовой диалог, идет поиск консенсуса, ровно то, чем мы занимались последние две недели в Речнике.
ВЕДУЩАЯ: А как вы считаете, почему вот это вот напряжение возникло в отношении московских поселков. Почему именно вот сейчас возникла эта тема, ведь незаконные постройки на каких-то природоохранных территориях сносили и раньше. Почему только сейчас об этом так активно стали говорить?
АРТУР ПАРФЕНЧИКОВ: Рядом с Речником были снесены 35, вернее освобождены 35 участков садоводчеств и огородников. Это все было произведено. И опять-таки по такой же схеме. Снос производился взыскателем. Все прошло, как мы теперь понимаем, достаточно спокойно. Но я сейчас не готов давать объяснение причин, чем вызван такой ажиотаж в прессе. Может быть, конечно, само количество участков. Оно большое. Но я не хотел бы эти вопросы комментировать, потому что это не плоскость деятельности судебных приставов. Наша задача - мы получаем судебные решения, мы их исполняем. В том контексте, как это записано в решении суда. Если бы там было написано, что снос должен произвести судебный пристав, значит, сегодня бы мы занимались отбором соответствующих организаций и обеспечивали бы полное завершение этого процесса в данном контексте этого судебного решения. Там этим должен заниматься взыскатель.
ВЕДУЩАЯ: Хорошо. Другие темы. Их много. Например, трагедия в Перми, пожар в клубе, после которой начались проверки по всем городам. В этих проверках так или иначе участвуют тоже судебные приставы.
АРТУР ПАРФЕНЧИКОВ: На самом деле, активное взаимодействие с МЧС в этих вопросах началось еще задолго до трагедии в Перми. И очень жаль, что результаты нашего взаимодействия, нашей работы все-таки не привели к профилактике как раз вот этой трагедии. Мы весь прошлый год, в том числе с учетом тех проблем, которые были и в 2008 году, в том числе на социальных объектах, занимались оптимизацией нашего взаимодействия. Мы в сентябре заключили очень объемное соглашение о взаимодействии с МЧС, потому что мы были вынуждены прописать ряд вопросов этого взаимодействия, потому что в законе, к сожалению, есть определенные пробелы. Мы их, я считаю, устранили в рамках такого диалога. И мы активно работали уже в прошлом году. Такие же вопросы мы решаем и с другими уполномоченными органами. В частности, сейчас мы как раз оптимизируем эту работу с Федеральной миграционной службой. Но что касается МЧС, к нам поступило 22 тысячи решений судов, которые были инициированы нашими коллегами из МЧС как раз о приостановлении деятельности. Это на 8 тысяч больше, чем в 2008 году. И мы здесь активно работали. Естественно, после трагедии в Перми мы еще раз пересмотрели, может быть, даже опять-таки пробелы. Мы доработали еще совместный приказ. Мы определили возможность нашего взаимодействия и в выходные, и в праздничные дни, потому что это вопрос, в общем-то требующий немедленного исполнения. Мы впервые в режиме реализации этого соглашения, этого совместного приказа очень жестко отработали все новогодние праздники. Мы работали, в том числе и новогоднюю ночь, потому что там были зафиксированы факты несанкционированного открытия вот этих увеселительных особенно заведений. Выявлено было около полусотни фактов, когда действительно после опломбирования вот этих помещений владельцы открывали…
ВЕДУЩАЯ: По всей России?
АРТУР ПАРФЕНЧИКОВ: По всей России. В том числе по Москве они выявлялись. И 53 было составлено административных протоколов. И были также возбуждены уголовные дела, по 315-ой, когда фиксировались, такие случаи тоже были, неоднократные вскрытия вот этих пломб и возобновление работы вот этих вот учреждений. Это уже, конечно злостное нарушение. Мы уже приняли жесткие указания о необходимости возбуждения уголовных дел соответствующих. Наши дознаватели сейчас работают. Это ситуация по Ленинградской области, по Москве. И я считаю, что мы эти дела обязаны довести до суда, чтобы впредь было неповадно вот так вот обращаться с судебными решениями.
ВЕДУЩАЯ: Еще одна тема, которая касается очень многих, - это ваше взаимодействие с операторами мобильной связи. Можно или нельзя снимать деньги со счетов должников, со счетов сотовых телефонов?
АРТУР ПАРФЕНЧИКОВ: В этом две проблемы. На мой взгляд, они несколько требуют разного так сказать комментария. Первый вопрос - это ситуация с получением информации о номерах, о мобильных телефонах. Это то, что в первую очередь нам сегодня необходимо, в том числе и в рамках реализации наших полномочий, исходя из новой редакции Закона об исполнительном производстве, где приставу предоставлено право использовать в том числе электронные средства связи для установления контакта с должниками. И мы сегодня, в том числе на примере Речника видим, как это необходимо, принять все меры для того, чтобы установить этот контакт.
ВЕДУЩАЯ: Чтобы предупредить, да?
АРТУР ПАРФЕНЧИКОВ: Чтобы была какая-то возможность диалога правового. И, конечно, закон предусматривает возможность письменного уведомления, мы это делали, да. Он действует. Наверное, все-таки нужно использовать все средства, не ограничивать законом формальными вот этими ресурсами. Хотя, еще раз повторю, закон предусматривает и контакт по другим средствам связи. И мобильный телефон здесь как никогда, в общем-то, удобен. Потому что должника можно найти. У нас не все сегодня живут по месту регистрации. В командировках длительных. Бывают случаи, когда человеку, он не является, возможно, должником, просто выехал на дачу на длительный период. И, конечно, мобильный телефон позволяет очень быстро установить контакт. Там, где эта система у нас налажена, в том числе в режиме автоматическом. Мы зафиксировали 30% должников, которые получили уведомление по телефону, тут же добровольно платят свои долги или исполняют какие-то другие обязательства. Поэтому мы считаем, что мы имеем право требовать такую информацию. Потому что здесь, во-первых, вообще сам вопрос возникает, ведь номер мобильного телефона вряд ли можно отнести к категории персональной тайны. Но даже если выходить в плоскость, что это является персональными данными, то все равно мы в соответствии с законом, с законом об исполнительном производстве имеем право получать всю необходимую информацию. Мы сегодня получаем и банковскую тайну, и налоговую тайну. То есть уровень защиты, который гораздо выше, чем номер мобильного телефона. Мы полагаем, что, конечно, мы вправе требовать и номер мобильного телефона для выполнения своих полномочий. Далее вопрос касается списания средств со счетов мобильных телефонов. Здесь уже несколько другая ситуация. Мы считаем, и я общаюсь, в том числе и со специалистами в области гражданского права, налогового. Мы сейчас очень активно эту работу ведем. И все-таки все больше прихожу к убеждению, что действительно мы правы. Это средство вряд ли можно рассматривать как собственность мобильных операторов, потому что там нет главного критерия собственности. То есть нет абсолютной юрисдикции, то есть возможности распоряжаться этими средствами со стороны мобильного оператора.
А вот владелец мобильного телефона имеет право в любой момент эти средства забрать. И, конечно, мы считаем, что эти средства принадлежат должнику. И здесь ситуация, она в общем абсолютно прозрачное. Это однозначно имущество, которое находится у третьих лиц. И здесь в любом случае мы должны налагать эти взыскания через судебные решения. Поэтому мы, конечно, не собираемся это делать массово. Но в каких-то конкретных случаях, когда исчерпаны другие способы, мы, конечно, будем обращаться в суд и получать санкцию на обращение взыскания на эти деньги. Поэтому, если суд решил, что мы имеет такое право, то, конечно, мы будем делать. И сейчас вот последняя судебная практика - это буквально решение Верховного суда Бурятии, Верховного суда Башкирии, областного суда Мурманской области, который состоялся буквально несколько дней назад - они как раз подтверждают правоту нашей позиции. Мне кажется, вообще здесь мобильные операторы не совсем корректно прибегают к вопросам сравнения и использования специальной нормы Закона о связи, которая, это 64-я статья, регламентирует вопросы взаимодействия операторов с органами, занимающимися оперативно-розыскной деятельностью. Это специальная норма, которая относится именно к ОРД. Мы ОРД не занимаемся. Но не надо забывать о том, что есть статья 63-я Закона о связи, который как раз и регламентирует тайну связи. И вот там есть часть 1-я и часть 4-я этой статьи, которая как раз говорит о том, что тайна связи не только в отношении мобильных операторов, но и других субъектов связи может быть ограничена иными федеральными законами. Вот таким федеральным законом является закон об исполнительном производстве. Именно эта позиция дает основания судебной практике вставать на нашу сторону.
ВЕДУЩАЯ: АРТУР Олегович, а правда, что с теми, кто не платит алименты, вы работаете самым жестким образом. Правда ли, что вы можете даже зайти в квартиру, когда там нет владельца?
АРТУР ПАРФЕНЧИКОВ: На самом деле, это касается не только алиментов. Это касается любого исполнительного производства. Действительно, сегодня есть такая возможность принудительного входа в жилое помещение должника. Другой вопрос, что это крайняя мера. Мы ее используем крайне редко на самом деле. Может быть, даже, я считаю, иногда в интересах защиты взыскателя мы должны более активно ее использовать, потому что в следующем годы, мы посмотрели, там 19 случаев всего по стране зафиксировано, когда мы использовали это право. И, безусловно, мы держим это на контроле, и каждый случай является предметом специального донесения в специальный аппарат лично директору. И мы проверяем на уровне центрального аппарата, где бы это ни произошло - на Камчатке, в Москве. Проверяем не только законность формальную, но и обоснованность. Потому что, еще раз, я считаю, что эта мера должна применяться более активно, но это крайняя мера, когда использованы все другие способы уже воздействия на должника. Конечно, мы такую меру используем по алиментам.
Но понятно, что в отношении алиментщиков мы применяем и меры уголовного преследования. Мы активизировали эти вопросы. Но в то же время мы решаем вопросы, скажем так, в самом начале исполнительного производства. Мы пытаемся опять-таки вступать в диалог с должником. Более того, у нас сегодня созданы инструментарии даже трудоустройства должника. Мы сегодня заключили соглашения со службами занятости. Уже тысяча должников за прошлый год с нашей помощью получила работу. Мы с этого начинаем, понимаете. Не с того, что мы там входим в квартиру, или мы возбуждаем уголовное дело. Нет. Мы как раз пытаемся. Потому что разные ситуации по исполнительному производству. И как раз наши сегодня требования к подчиненным - подходить к каждому исполнительному производству индивидуально, потому что там за каждым исполнительным производством стоит конкретная жизненная ситуация, конкретный ребенок. И нужно разбираться. Прежде, чем применять, так сказать, дубину, нужно все-таки попробовать применить пряник. Помочь. И это действительно иногда достигается. То же самое - наше взаимодействие с конфессиями. Нас ведь даже вот, я читал некоторые заключения психологов. Нас ведь поддержали многие психологи в этом вопросе. Вот пристав, он сидит в погонах. Он, с одной стороны, - с правовой, подходит к этой позиции. А священник... Естественно, нужно определяться, кому можно сегодня рекомендовать диалог со священником, а кого нужно привлекать к уголовной ответственности. Но там, где грамотно эта работа организована, там действительно священник православный, мусульманский священник, они находят диалог уже с другой позиции - с позиции нравственности. Есть конкретные примеры, когда после таких мероприятий, этих случаев сотни уже по стране за прошлый год, когда меняется поведение должника. Даже нам удалось в некоторых ситуациях восстанавливать семьи.
Ну, не нам, конечно, а священникам, когда они побеседовали. Потому что очень сложные жизненные ситуации есть, и не ко всем нужно подходить именно с позиции только уголовного кодекса.
ВЕДУЩАЯ: АРТУР Олегович, наше время истекает. Если можно, очень коротко, вот какими итогами прошлого года вы гордитесь? Вот что вы считаете главным достижением?
АРТУР ПАРФЕНЧИКОВ: Вот самое главное достижение - это серьезное увеличение суммы взысканий по исполнительным производствам. Мы в прошлом году взыскали 280 миллиардов рублей.
Это буквально на 80 миллиардов больше, чем мы взыскали в 2008 году. И самое главное, что наибольший рост пришелся не на взыскания в консолидированный бюджет государства, хотя там тоже есть рост 25%. На 40%, или на 60 миллиардов выросли взыскания в пользу граждан и юридических лиц. Вот у нас очень часто представляют такой жесткой службой, которая действует в интересах только государства, так сказать, только государственненных структур. На самом деле, это не так. На самом деле, наша главная задача - это защита прав и интересов граждан и юридических лиц. И вот те цифры, о которых я сказал, они как раз этот вывод и подтверждают. На 60 миллиардов больше мы взыскали в пользу граждан и юридических лиц.
ВЕДУЩАЯ: Спасибо Вам большое, что нашли для нас время. Я напомню, что нашим гостем был директор Федеральной службы судебных приставов-главный судебный пристав России.