Старый сон о странном
Старый сон
Мы совершили преступление. Я и соучастник. И мы спасаемся от преследователей бегством. Бежим по городу, по его дорогам и улицам, забегаем на мост, бежим по мосту. Нас преследуют на машинах и вот-вот догонят. У нас мало времени, мы устали бежать. Мне страшно, что меня поймают. Я в отчаянии. Во мне поднимается настоящая паника, я лихорадочно пытаюсь сообразить что же делать. На мосту стоит много машин. Какая-то локальная пробка - не пробка. Скорее затруднённое движение. У меня есть какое-то оружие и я решаю угнать машину. Мой соучастник со мной. Мы подбегаем к одной из машин с двух сторон. Я распахиваю дверь и истерично угрожая оружием выгоняю водителя из машины. Мой соучастник вытряхивает пассажиров. Пассажиры возмущаются, но довольно вяло. Водитель спокоен. Он смотрит на меня с каким-то странным выражением на лице. Я начинаю лихорадочно разбираться с машиной, у меня трясутся руки и ничего не получается. И тут происходит странное: водитель помогает мне. Он рассказывает как правильно заводить машину, как лучше переключать скорости, ещё какие-то детали. Потом подводит к багажнику и показывает, что в нём лежат палатка, спальный мешок, верёвка и куча других полезных вещей, которые могут пригодиться мне в бегах. Я приглядываюсь к водителю и понимаю, что он знает обо мне что-то очень важное, но моему сознанию не доступное - и ему жаль меня. На его лице написана столь же глубокая жалость, сколь велико моё отчаяние и страх перед погоней. И тут меня волной накрывает полное осознание того, что этот водитель, случайно попавшийся мне на дороге, именно тот человек, которого я ищу всю жизнь - моя единственная любовь. Любовь к нему внезапно захлёстывает всё моё существо, я начинаю задыхаться от этого поглотившего меня чувства и вижу, что он понимает всё, что со мной происходит, видит мои чувства. Более того - он понял всё ещё даже раньше чем я, и поэтому жалеет меня. Но тут мой соучастник начинает торопиться, потому что погоня уже совсем близко и нам нужно немедленно уезжать. Отчаяние во мне достигает крайней степени. Я люблю, люблю самой большой и сильной любовью в своей жизни, но за мной гонятся и мне нужно покинуть любимого. И я начинаю умолять его бежать со мной. Умолять со всей силой постигнувшего меня отчаяния, так, как не умоляла ещё никогда никого в своей жизни. Он медленно качает головой: нет. И я понимаю что это не страх, не жестокость, а что-то другое. Какое-то более глубокое видение. Он не хочет бежать со мной потому что знает, что моё бегство бессмысленно. Бессмысленно в принципе. В его реальности нет никаких оснований для этого бегства и его переполняет жалость от того, что я не могу этого понять. Но объяснить мне что-либо он тоже не в силах и поэтому просто отрицательно качает головой. Он не может меня остановить, и поэтому пытается хотя бы как-то облегчить мне путь - добровольно отдаёт машину, какие-то вещи. С одной стороны я осознаю всё это, а с другой стороны у меня нет ни сил, ни времени вникнуть. И поэтому я с сердцем, переполненным болью и отчаянием, сажусь за руль машины, мой соучастник на пассажирское сидение, мы отрываемся от погони, а тот, кого я полюбила самой большой любовью в моей жизни остаётся позади.
Мы совершили преступление. Я и соучастник. И мы спасаемся от преследователей бегством. Бежим по городу, по его дорогам и улицам, забегаем на мост, бежим по мосту. Нас преследуют на машинах и вот-вот догонят. У нас мало времени, мы устали бежать. Мне страшно, что меня поймают. Я в отчаянии. Во мне поднимается настоящая паника, я лихорадочно пытаюсь сообразить что же делать. На мосту стоит много машин. Какая-то локальная пробка - не пробка. Скорее затруднённое движение. У меня есть какое-то оружие и я решаю угнать машину. Мой соучастник со мной. Мы подбегаем к одной из машин с двух сторон. Я распахиваю дверь и истерично угрожая оружием выгоняю водителя из машины. Мой соучастник вытряхивает пассажиров. Пассажиры возмущаются, но довольно вяло. Водитель спокоен. Он смотрит на меня с каким-то странным выражением на лице. Я начинаю лихорадочно разбираться с машиной, у меня трясутся руки и ничего не получается. И тут происходит странное: водитель помогает мне. Он рассказывает как правильно заводить машину, как лучше переключать скорости, ещё какие-то детали. Потом подводит к багажнику и показывает, что в нём лежат палатка, спальный мешок, верёвка и куча других полезных вещей, которые могут пригодиться мне в бегах. Я приглядываюсь к водителю и понимаю, что он знает обо мне что-то очень важное, но моему сознанию не доступное - и ему жаль меня. На его лице написана столь же глубокая жалость, сколь велико моё отчаяние и страх перед погоней. И тут меня волной накрывает полное осознание того, что этот водитель, случайно попавшийся мне на дороге, именно тот человек, которого я ищу всю жизнь - моя единственная любовь. Любовь к нему внезапно захлёстывает всё моё существо, я начинаю задыхаться от этого поглотившего меня чувства и вижу, что он понимает всё, что со мной происходит, видит мои чувства. Более того - он понял всё ещё даже раньше чем я, и поэтому жалеет меня. Но тут мой соучастник начинает торопиться, потому что погоня уже совсем близко и нам нужно немедленно уезжать. Отчаяние во мне достигает крайней степени. Я люблю, люблю самой большой и сильной любовью в своей жизни, но за мной гонятся и мне нужно покинуть любимого. И я начинаю умолять его бежать со мной. Умолять со всей силой постигнувшего меня отчаяния, так, как не умоляла ещё никогда никого в своей жизни. Он медленно качает головой: нет. И я понимаю что это не страх, не жестокость, а что-то другое. Какое-то более глубокое видение. Он не хочет бежать со мной потому что знает, что моё бегство бессмысленно. Бессмысленно в принципе. В его реальности нет никаких оснований для этого бегства и его переполняет жалость от того, что я не могу этого понять. Но объяснить мне что-либо он тоже не в силах и поэтому просто отрицательно качает головой. Он не может меня остановить, и поэтому пытается хотя бы как-то облегчить мне путь - добровольно отдаёт машину, какие-то вещи. С одной стороны я осознаю всё это, а с другой стороны у меня нет ни сил, ни времени вникнуть. И поэтому я с сердцем, переполненным болью и отчаянием, сажусь за руль машины, мой соучастник на пассажирское сидение, мы отрываемся от погони, а тот, кого я полюбила самой большой любовью в моей жизни остаётся позади.