о разнице между оперой и мюзиклом
Рассуждают дико умные американские дядьки и тетьки, а я попыталась перевести их умные мысли на русский язык.
Заранее извиняюсь, если в перевод вкрались неточности - чукча не переводчик с английского:) Кое-что я просто пересказала своими словами, немного отойдя от формы оригинала. Дле тех же, кто желает ознакомиться с источником - вот ссылка: http://www.newmusicbox.org/article.nmbx?id=1195
В квадратных скобках - комментарии переводчика:), ну кроме тех мест, где стоит многоточие - там я оказалась бессильна, и за несущественностью информации предпочла ее опустить:). Хочу еще обратить ваше внимание на то, что вслед за американцами, мы будем называть музыкальным театром все, что имеет отношение к мюзиклу, т. е. эти понятия синонимичны.
Итак:
О РАЗНИЦЕ МЕЖДУ ОПЕРОЙ И МЮЗИКЛОМ
Stephen Sondheim
http://www.musicals.ru/pers/sondheim.php
живой классик американского музыкального театра
Все, что я могу сказать о разнице между оперой и музыкальным театром, это что опера - произведение для музыкального театра [т. е. просто-напросто мюзикл], которое идет в оперном театре перед оперной аудиторией. В этом гораздо больше смысла, чем может показаться на первый взгляд. У оперной аудитории свои [другие] требования к тому, что она видит на сцене, и к тем, кто на ней выступает, это обстоятельство оказывает решающее влияние на подбор исполнителей и подход к произведению. Когда оперу Менотти “Медиум” поставили на Бродвее, она была бродвейским мюзиклом. Когда она была поставлена в оперном театре, она была оперой - причем состав исполнителей вполне мог бы быть одним и тем же.
Jack Beeson
http://www.sai-national.org/phil/composers/jbeeson.html
современный американский оперный композитор
Однажды в Колумбийском университете на встрече композиторов, преподавателей и студентов Стивену Сондхайму задали вопрос: “Несколько ваших мюзиклов шли в оперных театрах, почему же вы не напишете настоящую оперу?”. Ответ был: “Потому что мне не нравится их аудитория”. Затем он [Сондхайм] спросил меня: “Почему ты не сочиняешь мюзиклы, Джек?” “Потому что мне не нравится их аудитория”. Оба ответа были игрой слов, но ведь и правда дело в ожиданиях публики. В мюзиклах каждое слово - усиленное микрофоном - обязтельно должно быть понятым. Оперная аудитория, приученная к либретто на иностранном языке, испытывает что-то вроде благоговейного ужаса, когда музыка звучит привычным образом, но при этом либретто - на [родном] английском языке, и они могут не смотреть на табло с титрами. Но ведь им есть что послушать и кроме слов: более разнообразные по тембру и диапазону голоса, ансамбли, инструменты. А теперь представьте себе мюзикл на иностранном языке!
[Как я понимаю, речь идет о том, что мюзикл без понятного публике либретто теряет значительно больше, чем опера]
Очень часто забывают, что некоторые мюзиклы являются целиком поющимися, и что некоторые оперы содержат много диалогов. Бернстайн, конечно ошибался, предсказывая, что американская опера вырастет из нашего музыкального театра, и все же сцена 'Rain in Spain' (Дожди в Испании) из “Моей прекрасной леди” или финал “Зорбы” Кандера и Эбба вполне оперные.
Philip Glass
знаменитый современный композитор-минималист
Я обычно называю операми те произведения, которые идут в оперных театрах. Я не против иногда назвать свое сочинение мюзиклом, а не оперой, если продюсер предлагает изменить жанровое определение потому что публику может отпугнуть слово "опера"; я соглашаюсь. Мне, в общем, все равно, как называть.
Я иногда сочиняю произведения для небольших театров, такие, как "В исправительной колонии" (In The Penal Colony), которое, вне всяких сомнений, является оперой, однако в театре Chadron State College [в оригинале - CSC, возможно эта аббревиатура расшифровывается как-то иначе] эта опера названа на афишах мюзиклом. Они предпочитают слово "мюзикл", потому что это вписывается в их репертуарную философию. В моем же каталоге это произведение числится как опера, и оно будет оперой, когда ее поставят в Городском театре Дармштадта (Staatstheater Darmstadt). Это разделение имеет исключительно практическое значение. Так удобнее продюсерам и публике.
"Суини Тодд" шел в Сити Опере, и в моем представлении это опера, в то время как другие произведения Сондхайма скорее относятся к музыкальному театру. Но ведь все это очень субъективно, не правда ли?
Elizabeth Swados
автор мюзиклов
Я не думаю, что эти слова применимы к произведениям, которые создаются в наше время. Термины "опера" и "мюзикл" возникли в разные периоды прошлого; в нашем настоящем мы нуждаемся в новых определениях. Новые формы - результат слияния и противопоставления старых форм, захватывающее переосмысление театра и музыки.
Dominick Argento
современный американский оперный композитор
Когда я думаю об опере, мне прежде всего приходят в голову персонажи, такие как Фигаро, Яго, Октавиан и Мими. Когда я думаю о музыкальной комедии, мне прежде всего приходят в голову песни, такие как "Old Man River," Some Enchanted Evening," "Tonight," и "Send In The Clowns". Причина в том, что музыка в опере служит для описания характеров и создания атмосферы, в то время как мелодии музкомедии, как правило, играют декоративную, вспомогательную роль. Разумеется, и там и там есть яркие исключения, однако то обстоятельство, что оперный композитор - в отличие от композитора, сочиняющего мюзиклы, - всегда является оркестровщиком, позволяет с помощью красок и тембров аккомпанирующих инструментов сфокусироваться на личности персонажа. "Old Man River" - красивая песня, и практически любая оркестровка способна донести ее красоту. "Сredo" Яго не особенно красиво (оно и не задумывалось таким), однако [оригинальная] оркестровка является его неотъемлемой частью, так как описывает Яго и то, что им движет.
Авторы мюзиклов могут указать темп песен, но ритм драматического повествования, ракурс, тональность и тому подобное - определяется другой стороной - режиссером. От постановки к постановке произведение может претерпевать значительные изменения. В опере темп, атмосфера, образы и ситуации с начала до конца контролируются одним разумом. Это художественная целостность объясняет мою уверенность в том, что "Богема" будет идти и в каком-нибудь 2100 году, в то время от "Рента" останется лишь запись в летописи Бродвея.
Mark Adamo
знаменитый современный американский композитор, автор одноактной оперы "Маленькие женщины". (http://www.schirmer.com/default.aspx?TabId=2419&State_2872=2&ComposerId_2872=9)
Даже если мы ограничим наш разговор только современными американскими произведениями, для начала необходимо определиться с терминологией. Музыкальная драма (musical play) в том виде, как ее определили Роджерс и Хаммерстайн, начинается с "Оклахомы", простирается через "Скрипача на крыше" и так до "Рэгтайма". К музыкальной комедии-"песеннику" (songbook-style musical comedy) относится большая часть мюзиклов Роджерса и Харта, Гершвина, Берлина, Комден и Грина, а также шоу Джерри Хермана. Самый свежий пример - "The Full Monty". К этому второму типу опера имеет наименьшее отношение. Если же сравнивать оперу и музыкальную драму, ключевая разница состоит в том, что либретто серьезных мюзиклов, как правило, сконструированы так, чтобы музыка и слово, в своем сочетании, обретали драматическую выразительность, в отличие от либретто современных опер, которые на удивление часто сочиняются писателями, имеющими опыт создания каких угодно текстов, кроме театральных.
Мюзикл не приветствует музыкальную усложненность, разве что усложненное использование несложного музыкального материала, именно поэтому единственным местом, где могут назвать оперой такие нагруженные музыкальным материалом шоу, как "Rent" или "Отверженные", является Бродвей. Музыкальная безыскусность вполне объяснима разным уровнем подготовки "актеров-певцов", к которым относятся и элегантный "речитативщик" Рекс Харрисон, и бродвейские оперные певцы типа Альфреда Дрейка и Барбары Кук. Мюзиклы-"песенники" проявили если не активное сопротивление, то явное отсутствие интереса к симфоническому или тематическому развитию, аналогичному драматическому. Парадоксальным образом, американская опера не всегда поощряла театральную утонченность, ограничиваясь утонченной музыкальной разработкой примитивных театральных идей. И снова это объясняется набором профессиональных навыков тех, кто выступает в опере - ведь к разряду "певцов-актеров" причисляют кого угодно - от Лорен Флэниган [американское сопрано, известное своим артистизмом] до Лучано Паваротти.
С экономической точки зрения опера и мюзикл также относятся к разным "культурам": мюзиклом занимается театральный бизнес, и 80-долларовые билеты на бродвейские шоу не противоречат его упорному стремлению позиционировать свой продукт как искусство для масс; в то время как оперой - бизнес "элитарной" классической музыки.
Имеются также и технические различия: в мюзиклах используются микрофоны (хотя так было далеко не всегда), в операх - нет, по причинам вполне объяснимым (мало кто знает, как это делать органично) и не очень (граничащее с фундаментализмом поклонение живому пению, религия, аналогичная использованию кишечных струн [речь идет о оркестрах, исполняющих старинную музыку - играющие в них струнники используют струны из кишок животных, как во времена барокко. Адамо, видать, достал аутентизм:)))] […].
Оперные композиторы сами оркеструют свои оперы; композиторы, сочиняющие для музыкального театра, практически никогда. Большинство актрис музыкального театра поют в среднем квинтой ниже, чем их оперные коллеги, используя в основном грудной регистр, которым часто злоупотребляют. Мужчины поют ниже где-то на терцию, хотя в "Маленькой серенаде" [мюзикл Стивена Сондхайма] от тенора требуется си бемоль первой октавы. Оперные певцы однозначно лучше как музыканты, их вокальный диапазон, как правило, больше, они лучше контролируют (безо всякого искусственного усиления) динамику [т. е. уровень громкости] и окраску своего голоса. Мюзикловые певцы (как правило, хотя не обходится без исключений) отличаются методичностью и творческим подходом. Других принципиальных различий для композитора и либреттиста не существует. Когда я сочинял "Маленьких женщин", я представлял себе, что пишу либретто для Бродвея, а партитуру - для Линкольн Центра [Lincoln Center for the Performing Arts включает в себя более 20-ти концертных залов и организаций, включая театры Метрополитен, Сити Оперу и др.]; подозреваю, что авторы "Порги и Бесс" и "Кандида" рассуждали точно также. Пока же, во всех постановках [думаю, тут автор имеет в виду и оперу, и мюзикл] фарсовые сцены играются также, как когда-то в музкомедии, при этом в их основе, в большинстве случаев, лежит 12-тоновый [или атональный, об этом читать тут: http://www.krugosvet.ru/articles/18/1001893/print.htm] сухой речитатив [в опере - речитатив, сопровождаемый только аккордами клавесина]. Когда мы говорим об отношениях между оперой и мюзиклом, ключевое слово - "и".
[а кто понял - молодец!]
Diane Wondisford
продюсер
Разница между оперой и музыкальным театром касается формы, драматической структуры, размаха, стиля и тональности. В опере история рассказывается с помощью арий и речитативов, крайне редко с использованием слов без аккомпанемента и иногда посредством танца.
Создавая свои произведения, авторы мюзиклов используют множество разных форм и структур. Бывает, что произведение имеет форму "классического" мюзикла, в котором история рассказывается с помощью песен, диалогов и танца. Часто музыка и тексты выступают на сцене как равноправные партнеры - например - поэзия и джаз. Композиторы, сочиняющие мюзиклы, стремятся использовать современный музыкальный язык поп-песен, этнической музыки, хип-хопа и так далее.
Поскольку оперные труппы включают в свой репертуар проверенные временем американские мюзиклы, а театры [специализирующиеся на мюзиклах] ставят оперы, разница между этими словами становится все более размытой. Композиторы, создавая свои произведения, рассматривают оперные формы через призму современной музыки, и в результате получаются любопытные гибриды - например, джазовая опера.
Лично я думаю, что самые впечатляющие современные мюзиклы объединяют в себе лучшее из обоих миров. Это происходит на уровне камерных постановок, где все компоненты - музыка, театр, визуальное искусство - сочетаются друг другом с максимальным театральным эффектом. Камерный формат в данном случае дает возможность экспериментировать и рисковать.
Заранее извиняюсь, если в перевод вкрались неточности - чукча не переводчик с английского:) Кое-что я просто пересказала своими словами, немного отойдя от формы оригинала. Дле тех же, кто желает ознакомиться с источником - вот ссылка: http://www.newmusicbox.org/article.nmbx?id=1195
В квадратных скобках - комментарии переводчика:), ну кроме тех мест, где стоит многоточие - там я оказалась бессильна, и за несущественностью информации предпочла ее опустить:). Хочу еще обратить ваше внимание на то, что вслед за американцами, мы будем называть музыкальным театром все, что имеет отношение к мюзиклу, т. е. эти понятия синонимичны.
Итак:
О РАЗНИЦЕ МЕЖДУ ОПЕРОЙ И МЮЗИКЛОМ
Stephen Sondheim
http://www.musicals.ru/pers/sondheim.php
живой классик американского музыкального театра
Все, что я могу сказать о разнице между оперой и музыкальным театром, это что опера - произведение для музыкального театра [т. е. просто-напросто мюзикл], которое идет в оперном театре перед оперной аудиторией. В этом гораздо больше смысла, чем может показаться на первый взгляд. У оперной аудитории свои [другие] требования к тому, что она видит на сцене, и к тем, кто на ней выступает, это обстоятельство оказывает решающее влияние на подбор исполнителей и подход к произведению. Когда оперу Менотти “Медиум” поставили на Бродвее, она была бродвейским мюзиклом. Когда она была поставлена в оперном театре, она была оперой - причем состав исполнителей вполне мог бы быть одним и тем же.
Jack Beeson
http://www.sai-national.org/phil/composers/jbeeson.html
современный американский оперный композитор
Однажды в Колумбийском университете на встрече композиторов, преподавателей и студентов Стивену Сондхайму задали вопрос: “Несколько ваших мюзиклов шли в оперных театрах, почему же вы не напишете настоящую оперу?”. Ответ был: “Потому что мне не нравится их аудитория”. Затем он [Сондхайм] спросил меня: “Почему ты не сочиняешь мюзиклы, Джек?” “Потому что мне не нравится их аудитория”. Оба ответа были игрой слов, но ведь и правда дело в ожиданиях публики. В мюзиклах каждое слово - усиленное микрофоном - обязтельно должно быть понятым. Оперная аудитория, приученная к либретто на иностранном языке, испытывает что-то вроде благоговейного ужаса, когда музыка звучит привычным образом, но при этом либретто - на [родном] английском языке, и они могут не смотреть на табло с титрами. Но ведь им есть что послушать и кроме слов: более разнообразные по тембру и диапазону голоса, ансамбли, инструменты. А теперь представьте себе мюзикл на иностранном языке!
[Как я понимаю, речь идет о том, что мюзикл без понятного публике либретто теряет значительно больше, чем опера]
Очень часто забывают, что некоторые мюзиклы являются целиком поющимися, и что некоторые оперы содержат много диалогов. Бернстайн, конечно ошибался, предсказывая, что американская опера вырастет из нашего музыкального театра, и все же сцена 'Rain in Spain' (Дожди в Испании) из “Моей прекрасной леди” или финал “Зорбы” Кандера и Эбба вполне оперные.
Philip Glass
знаменитый современный композитор-минималист
Я обычно называю операми те произведения, которые идут в оперных театрах. Я не против иногда назвать свое сочинение мюзиклом, а не оперой, если продюсер предлагает изменить жанровое определение потому что публику может отпугнуть слово "опера"; я соглашаюсь. Мне, в общем, все равно, как называть.
Я иногда сочиняю произведения для небольших театров, такие, как "В исправительной колонии" (In The Penal Colony), которое, вне всяких сомнений, является оперой, однако в театре Chadron State College [в оригинале - CSC, возможно эта аббревиатура расшифровывается как-то иначе] эта опера названа на афишах мюзиклом. Они предпочитают слово "мюзикл", потому что это вписывается в их репертуарную философию. В моем же каталоге это произведение числится как опера, и оно будет оперой, когда ее поставят в Городском театре Дармштадта (Staatstheater Darmstadt). Это разделение имеет исключительно практическое значение. Так удобнее продюсерам и публике.
"Суини Тодд" шел в Сити Опере, и в моем представлении это опера, в то время как другие произведения Сондхайма скорее относятся к музыкальному театру. Но ведь все это очень субъективно, не правда ли?
Elizabeth Swados
автор мюзиклов
Я не думаю, что эти слова применимы к произведениям, которые создаются в наше время. Термины "опера" и "мюзикл" возникли в разные периоды прошлого; в нашем настоящем мы нуждаемся в новых определениях. Новые формы - результат слияния и противопоставления старых форм, захватывающее переосмысление театра и музыки.
Dominick Argento
современный американский оперный композитор
Когда я думаю об опере, мне прежде всего приходят в голову персонажи, такие как Фигаро, Яго, Октавиан и Мими. Когда я думаю о музыкальной комедии, мне прежде всего приходят в голову песни, такие как "Old Man River," Some Enchanted Evening," "Tonight," и "Send In The Clowns". Причина в том, что музыка в опере служит для описания характеров и создания атмосферы, в то время как мелодии музкомедии, как правило, играют декоративную, вспомогательную роль. Разумеется, и там и там есть яркие исключения, однако то обстоятельство, что оперный композитор - в отличие от композитора, сочиняющего мюзиклы, - всегда является оркестровщиком, позволяет с помощью красок и тембров аккомпанирующих инструментов сфокусироваться на личности персонажа. "Old Man River" - красивая песня, и практически любая оркестровка способна донести ее красоту. "Сredo" Яго не особенно красиво (оно и не задумывалось таким), однако [оригинальная] оркестровка является его неотъемлемой частью, так как описывает Яго и то, что им движет.
Авторы мюзиклов могут указать темп песен, но ритм драматического повествования, ракурс, тональность и тому подобное - определяется другой стороной - режиссером. От постановки к постановке произведение может претерпевать значительные изменения. В опере темп, атмосфера, образы и ситуации с начала до конца контролируются одним разумом. Это художественная целостность объясняет мою уверенность в том, что "Богема" будет идти и в каком-нибудь 2100 году, в то время от "Рента" останется лишь запись в летописи Бродвея.
Mark Adamo
знаменитый современный американский композитор, автор одноактной оперы "Маленькие женщины". (http://www.schirmer.com/default.aspx?TabId=2419&State_2872=2&ComposerId_2872=9)
Даже если мы ограничим наш разговор только современными американскими произведениями, для начала необходимо определиться с терминологией. Музыкальная драма (musical play) в том виде, как ее определили Роджерс и Хаммерстайн, начинается с "Оклахомы", простирается через "Скрипача на крыше" и так до "Рэгтайма". К музыкальной комедии-"песеннику" (songbook-style musical comedy) относится большая часть мюзиклов Роджерса и Харта, Гершвина, Берлина, Комден и Грина, а также шоу Джерри Хермана. Самый свежий пример - "The Full Monty". К этому второму типу опера имеет наименьшее отношение. Если же сравнивать оперу и музыкальную драму, ключевая разница состоит в том, что либретто серьезных мюзиклов, как правило, сконструированы так, чтобы музыка и слово, в своем сочетании, обретали драматическую выразительность, в отличие от либретто современных опер, которые на удивление часто сочиняются писателями, имеющими опыт создания каких угодно текстов, кроме театральных.
Мюзикл не приветствует музыкальную усложненность, разве что усложненное использование несложного музыкального материала, именно поэтому единственным местом, где могут назвать оперой такие нагруженные музыкальным материалом шоу, как "Rent" или "Отверженные", является Бродвей. Музыкальная безыскусность вполне объяснима разным уровнем подготовки "актеров-певцов", к которым относятся и элегантный "речитативщик" Рекс Харрисон, и бродвейские оперные певцы типа Альфреда Дрейка и Барбары Кук. Мюзиклы-"песенники" проявили если не активное сопротивление, то явное отсутствие интереса к симфоническому или тематическому развитию, аналогичному драматическому. Парадоксальным образом, американская опера не всегда поощряла театральную утонченность, ограничиваясь утонченной музыкальной разработкой примитивных театральных идей. И снова это объясняется набором профессиональных навыков тех, кто выступает в опере - ведь к разряду "певцов-актеров" причисляют кого угодно - от Лорен Флэниган [американское сопрано, известное своим артистизмом] до Лучано Паваротти.
С экономической точки зрения опера и мюзикл также относятся к разным "культурам": мюзиклом занимается театральный бизнес, и 80-долларовые билеты на бродвейские шоу не противоречат его упорному стремлению позиционировать свой продукт как искусство для масс; в то время как оперой - бизнес "элитарной" классической музыки.
Имеются также и технические различия: в мюзиклах используются микрофоны (хотя так было далеко не всегда), в операх - нет, по причинам вполне объяснимым (мало кто знает, как это делать органично) и не очень (граничащее с фундаментализмом поклонение живому пению, религия, аналогичная использованию кишечных струн [речь идет о оркестрах, исполняющих старинную музыку - играющие в них струнники используют струны из кишок животных, как во времена барокко. Адамо, видать, достал аутентизм:)))] […].
Оперные композиторы сами оркеструют свои оперы; композиторы, сочиняющие для музыкального театра, практически никогда. Большинство актрис музыкального театра поют в среднем квинтой ниже, чем их оперные коллеги, используя в основном грудной регистр, которым часто злоупотребляют. Мужчины поют ниже где-то на терцию, хотя в "Маленькой серенаде" [мюзикл Стивена Сондхайма] от тенора требуется си бемоль первой октавы. Оперные певцы однозначно лучше как музыканты, их вокальный диапазон, как правило, больше, они лучше контролируют (безо всякого искусственного усиления) динамику [т. е. уровень громкости] и окраску своего голоса. Мюзикловые певцы (как правило, хотя не обходится без исключений) отличаются методичностью и творческим подходом. Других принципиальных различий для композитора и либреттиста не существует. Когда я сочинял "Маленьких женщин", я представлял себе, что пишу либретто для Бродвея, а партитуру - для Линкольн Центра [Lincoln Center for the Performing Arts включает в себя более 20-ти концертных залов и организаций, включая театры Метрополитен, Сити Оперу и др.]; подозреваю, что авторы "Порги и Бесс" и "Кандида" рассуждали точно также. Пока же, во всех постановках [думаю, тут автор имеет в виду и оперу, и мюзикл] фарсовые сцены играются также, как когда-то в музкомедии, при этом в их основе, в большинстве случаев, лежит 12-тоновый [или атональный, об этом читать тут: http://www.krugosvet.ru/articles/18/1001893/print.htm] сухой речитатив [в опере - речитатив, сопровождаемый только аккордами клавесина]. Когда мы говорим об отношениях между оперой и мюзиклом, ключевое слово - "и".
[а кто понял - молодец!]
Diane Wondisford
продюсер
Разница между оперой и музыкальным театром касается формы, драматической структуры, размаха, стиля и тональности. В опере история рассказывается с помощью арий и речитативов, крайне редко с использованием слов без аккомпанемента и иногда посредством танца.
Создавая свои произведения, авторы мюзиклов используют множество разных форм и структур. Бывает, что произведение имеет форму "классического" мюзикла, в котором история рассказывается с помощью песен, диалогов и танца. Часто музыка и тексты выступают на сцене как равноправные партнеры - например - поэзия и джаз. Композиторы, сочиняющие мюзиклы, стремятся использовать современный музыкальный язык поп-песен, этнической музыки, хип-хопа и так далее.
Поскольку оперные труппы включают в свой репертуар проверенные временем американские мюзиклы, а театры [специализирующиеся на мюзиклах] ставят оперы, разница между этими словами становится все более размытой. Композиторы, создавая свои произведения, рассматривают оперные формы через призму современной музыки, и в результате получаются любопытные гибриды - например, джазовая опера.
Лично я думаю, что самые впечатляющие современные мюзиклы объединяют в себе лучшее из обоих миров. Это происходит на уровне камерных постановок, где все компоненты - музыка, театр, визуальное искусство - сочетаются друг другом с максимальным театральным эффектом. Камерный формат в данном случае дает возможность экспериментировать и рисковать.