...день 3
В каждой профессии случаются творческие кризисы. Но с ними, как с болезнями или автокатастрофами - никогда не успеваешь подготовиться. Я позанималась дыхательной гимнастикой, отрегулировала температуру и влажность в комнате (поверьте мне, это важно), намазалась контактным гелем, проверила и подключила подушку. Подушка - это, на самом деле, скорее кушетка - сложно сконструированный ортопедический матрас, обеспечивающий спящему максимальный комфорт, и при этом напичканный датчиками. А внизу, примерно под тем местом, где располагаются плечи, стоит аккумулятор. Он-то и производит "мел". Из которого потом делают те бутылочки, которые вы покупаете упаковками по шесть, чтобы подготовиться к экзамену за двое суток.
Мой сигнал пробуждения - жаворонок. Да, знаю, это довольно смешно, но так уж получилось. И еще - холод. я люблю просыпаться в легкой прохладе, когда воздух, касаясь кожи, как бы поглаживает ее, напоминая, как приятно еще пару минут понежиться в постели, под одеялом, прежде, чем вставать. Пробуждение - такой же важный момент, как и сам сон, поэтому вся домашняя техника должна быть идеально настроена. Вывести ее из строя может разве что сильный перебой в питании, но на этот случай у меня припасен UPS.
Я проснулась в душной молчаливой темноте. По затылку и шее сзади словно ползли гигантские колючие мурашки. Подушка нервно заерзала подо мной, реагируя на преждевременное пробуждение. Сон, который я видела, испарялся из памяти, поэтому я вскочила с подушки, схватила блокнот, и принялась строчить. Когда я тороплюсь, почерк у меня становится крупным, излишне округлым и неразборчивым, похожим на детский. Привычка записывать сны - это сродни профессиональной деформации. Закончив, и отбросив в сторону карандаш, я размяла затекшие пальцы и посмотрела на часы-проектор. Три часа ночи. Чуть больше половины сеанса. Обычно я хорошо сплю, ровный спокойный сон всегда мне удавался. Впрочем, в случае необходимости доспать обычно вполне возможно. Я сделала несколько вдохов, настроилась на мирный лад, обновила слой геля на шее и затылке и легла. Однако, воспоминания о сне взбудоражили меня, мысли никак не хотели успокаиваться, несясь и несясь вскачь неровными кругами. Через пятнадцать минут подушка рассерженно запиликала и убрала контакты.
Я снова села. Между лопаток чесалось, колючие мурашки расползлись по спине до самых ягодиц, покрыли всю голову, атаковали уши и десантировались на лоб. Я запустила пальцы в волосы и с раздражением заметила, как они слиплись от геля. Во рту стоял привкус сливочного крема, но почему-то он вовсе не казался успокаивающим или приятным. Подушка снова напомнила мне, что сеанс прерван - нужно было либо его завершить, либо продолжить. Но сон не шел.
Поскольку я - не мастер экзотики, а обычная рабочая лошадка, моя норма выработки - около шести часов "чистого мела" за сеанс. Это довольно много, редко кто может выжать больше половины своей нормы сна обратно, и то это дается довольно тяжело. На сей раз аккумулятор в основании подушки показывал мне рекордно низкую цифру - около двадцати минут. Количество, с которым в "СноВидениях" не станут даже связываться.
Мой сигнал пробуждения - жаворонок. Да, знаю, это довольно смешно, но так уж получилось. И еще - холод. я люблю просыпаться в легкой прохладе, когда воздух, касаясь кожи, как бы поглаживает ее, напоминая, как приятно еще пару минут понежиться в постели, под одеялом, прежде, чем вставать. Пробуждение - такой же важный момент, как и сам сон, поэтому вся домашняя техника должна быть идеально настроена. Вывести ее из строя может разве что сильный перебой в питании, но на этот случай у меня припасен UPS.
Я проснулась в душной молчаливой темноте. По затылку и шее сзади словно ползли гигантские колючие мурашки. Подушка нервно заерзала подо мной, реагируя на преждевременное пробуждение. Сон, который я видела, испарялся из памяти, поэтому я вскочила с подушки, схватила блокнот, и принялась строчить. Когда я тороплюсь, почерк у меня становится крупным, излишне округлым и неразборчивым, похожим на детский. Привычка записывать сны - это сродни профессиональной деформации. Закончив, и отбросив в сторону карандаш, я размяла затекшие пальцы и посмотрела на часы-проектор. Три часа ночи. Чуть больше половины сеанса. Обычно я хорошо сплю, ровный спокойный сон всегда мне удавался. Впрочем, в случае необходимости доспать обычно вполне возможно. Я сделала несколько вдохов, настроилась на мирный лад, обновила слой геля на шее и затылке и легла. Однако, воспоминания о сне взбудоражили меня, мысли никак не хотели успокаиваться, несясь и несясь вскачь неровными кругами. Через пятнадцать минут подушка рассерженно запиликала и убрала контакты.
Я снова села. Между лопаток чесалось, колючие мурашки расползлись по спине до самых ягодиц, покрыли всю голову, атаковали уши и десантировались на лоб. Я запустила пальцы в волосы и с раздражением заметила, как они слиплись от геля. Во рту стоял привкус сливочного крема, но почему-то он вовсе не казался успокаивающим или приятным. Подушка снова напомнила мне, что сеанс прерван - нужно было либо его завершить, либо продолжить. Но сон не шел.
Поскольку я - не мастер экзотики, а обычная рабочая лошадка, моя норма выработки - около шести часов "чистого мела" за сеанс. Это довольно много, редко кто может выжать больше половины своей нормы сна обратно, и то это дается довольно тяжело. На сей раз аккумулятор в основании подушки показывал мне рекордно низкую цифру - около двадцати минут. Количество, с которым в "СноВидениях" не станут даже связываться.