Джармуш встречает русскую национальную идею
Дорогой камрад Роман - с огромной благодарностью тебе за формулировку Русской Национальной Идеи и ее подачу между разговорами о детях и работе в кафе "Ист Буфет"!
Джармуш, посвятивший феномену социальной сегрегации большую часть своей жизни, считал, что его трудно удивить. Однако, чувство, когда он увидел на офисной кухне простуженного бородатого человека в норвежском шерстяном свитере с косичками было, несомненно, удивлением. Человек носил на свитере бэджик штатного сотрудника, и услужливая офисная дополненная реальность сообщала, что работает он в должности старшего серверного техника. На шее у человека висел веселенький разноцветный шнурок, к которому были прицеплены толстые перчатки для работы при низких температурах с торчащими из них многочисленными хвостиками контактов.
- А, матрица! Вынырнул из воображаемых миров? - приветствовал Джармуша человек и отхлебнул черной жидкости из прозрачного стакана с торчащим хвостиком чайного пакетика. Жидкость была такой горячей, что человек держал стакан при помощи специального приспособления. Выглядело элегантно и по-декадентски. Джармуш даже залюбовался. Никогда не предполагал встретить в центре Бангкока кого-то, кто пьет чай из стеклянного стакана с подстаканником. Бородатый мужчина прокашлялся, и Джармуш вспомнил о манерах.
- Добрый вечер.
- Кому вечер, - дружелюбно-снисходительно ответил мужчина и потер поросшую густой щетиной шею под воротником своего свитера. - Болит, suka, по утрам. Как ни лечись. Я даже местные травы какие-то пробовал - не помогают.
Акцент у мужчины был рычащий, чуть ли не каркающий, с печальными нисходящими интонациями в каждом предложении. Настоящий русский акцент. "Being russian" - припомнил Джармуш, из словаря идиоматических выражений - "быть последовательным пессимистом". Мужчина, тем временем, видимо, достаточно согрелся чтобы снять свитер и остался в футболке с изображением семьи Маккормиков - мужчина в бейсболке с бутылкой, женщина в майке с надписью "Я живу с идиотом" и Кенни в своей неизменной парке с бабблом, полным спецсимволов над головой. Очевидно, мужчина любил и ценил классику так же, как и китч. Чтобы сделать вид, что чем-то занят, а не просто пялится на нового знакомца, Джармуш повернулся к кофемашине.
- Плохой у вас тут кофе, матрица, - добродушно прокомментировал его действия русский, - запах у него не тот, да и на вкус дрянь. Лучше уж чай. Он неторопливо поднялся с табуретки и оказался ростом никак не ниже Джармуша, такой же костлявый и слегка сутулый. - Если хочешь хорошего кофе - заходи ко мне в шкаф. Когда в следующий раз вынырнешь из страны мечтаний. Заодно, покажу тебе своего медведя и балалайку.
- Почему балалайку? - спросил Джармуш, загипнотизированный образом русского, как змея дудкой фактира.
- Потому что мы русские! - ответил загадочно русский, сжал руку Джармуша крепким, хотя и не костоломным, как можно было бы предположить, рукопожатием, подцепил свой свитер с перчатками на шнурке и двинулся прочь. Когда он поворачивал за угол офисной перегородки, Джармуш увидел на нем мягкие тапочки, надетые поверх толстых носков. И контрастно отстроченные штаны от "викинговского" термобелья.
Встреча произвела на Джармуша слишком сильное впечатление, чтобы он мог проигнорировать приглашение русского коллеги на кофе. Он честно продержался до конца своего рабочего дня, а затем принялся разыскивать шкаф - спрятанное в глубине здания помещение, в котором содержались офисные сервера. На двери шкафа снаружи был прилеплен плакат, изображающий играющего на балалайке медведя в валяных сапогах и полярной шапке. Над медведем красовалась надпись кириллицей, та самая, которую при прощании процитировал русский, как услужливо сообщал перевод, сделанный после звездочки, как в рекламе.
Джармуш постучал и вошел в тамбур. В тамбуре по меркам теплолюбивого Джармуша стоял собачий холод. Русский, снова в свитере, сидел перед монитором архаично и сюрреалистически выглядящего компьютера и вел диалог с искусственным интеллектом здания. Позади него возвышался агрегат, напоминающий сбежавший из преддверия ада перегонный куб.
- А, матрица! Приветствовал Джармуша русский, вставая и протягивая ладонь.
- Почему ты меня все время так называешь?
- Отбрасывая очевидный ответ "потому что я русский" - потому что ты из тех, одинаковых людей-механизмов за офисными столами. Жертва системы, оккупирующей твой мозг. Фильм "Матрица" видел? Вот, "matrix has you" - это про тебя.
- Да, видел все части. И даже оба варианта - классический старый и перезапуск. Будь добр, перестань называть меня матрицей. Я - Джармуш.
- Окей, мистер Андерсон. Джармуш - тоже неплохо, "Мертвец", все такое. Уже начал свое путешествие на запад, а?
- Вроде того.
- Можешь звать меня Anatoliy Sergeevish. Не парься, это для запугивания секретарши. Я ее дрессирую, жду, когда перестанет делать ошибки, потом добавляю следющую часть имени. Для тебя я с готовностью побуду Тедом. Кофе?
- Ага. - Джармуш уже чувствовал себя слегка заразившимся странной манерой общения нового знакомого.
Русский двинулся к своему жуткому кофейному агрегату, по дороге сняв к с крючка и кинув Джармушу наверное, единственный в Тае настоящий плед из верблюжьей шерсти. Из шкафчика рядом с агрегатом он достал настоящую ручную кофемолку, родственницу той, которая хранилась как экспонат на кухне в доме Джармушева детства в Ирландии, насыпал в нее зерна из пакета, зажал коленями и принялся вертеть хрустящую и слегка застревающую где-то в районе сорока пяти градусов ручку.
- Ты знаешь, что почти все серверщики в мире - русские?
- Нет. - Джармуш не знал, но удивился весьма умеренно. - Почему?
- Потому что мы русские! Ха-ха, идеальный ответ на любой вопрос, правда? На самом деле, понятия не имею. Может, из-за образования, а может, потому что мы считаемся холодостойкими. Мы, и еще канадцы. Вот так вот, от лесорубов - в техперсонал серверных.
- Поэтому ты и ходишь в теплом?
- Ну да, знаешь, какая там температура? Почти как в промышленном холодильнике. И все равно им все время жарко. - Тед закончил молоть кофе, постучал по стенке кофемолки и высыпал содержимое лотка в одно из отверстий агрегата. Адская машина зашумела и принялась с пыхтением выпускать облака пара. Тед гордо похлопал катастрофический девайс по матовому антикоррозийному боку. - Ручная работа, сам собрал в свободное время! Ко мне же сюда мало, кто заходит.
- Ну да. - Джармуш понимающе кивнул, подтянул повыше плед и протянул руки за кружкой, в которой уже плескалась черная и густая жидкость, действительно очень похожая вкусом, цветом и запахом на настоящий несинтетический кофе. - А почему ты все время повторяешь фразу со своего плаката?
- Потому что... это наша национальная идея. Видишь ли, во времена кризиса самоидентификации, который у матушки-России происходит последние двести лет почти непрерывно, мы всегда задумываемся о национальной идее. И так за двести лет ничего и не придумали. А потом один парень взял и родил это. И как-то пошло. Национальная идея, ведь это по сути своей что? Ответ на вопрос о том, кто ты такой и почему что-то делаешь. Ну, или не делаешь. И этот ответ отлично подходит. Я его даже боссу цитирую иногда, он по первости в ступор впадал, а потом привык. Наверное, натренировался. Ну что, как кофе?
- Отличный! - Джармуш с удовольствием посмаковал содержимое кружки, поблагодарил Теда за гостеприимство и покинул предбанник серверной, чуть не забыв вернуть хозяину его плед. Медведь с балалайкой посмотрел на него с плаката, против всех правил, приклеенного к двери на сплошной лист двустороннего скотча. Специального, выдерживающего низкие температуры.
"Вот, что значит, держаться за свою национальную идею." - подумал Джармуш, с наслаждением выходя в душный и полный всевозможных запахов бангкокский вечер.
Джармуш, посвятивший феномену социальной сегрегации большую часть своей жизни, считал, что его трудно удивить. Однако, чувство, когда он увидел на офисной кухне простуженного бородатого человека в норвежском шерстяном свитере с косичками было, несомненно, удивлением. Человек носил на свитере бэджик штатного сотрудника, и услужливая офисная дополненная реальность сообщала, что работает он в должности старшего серверного техника. На шее у человека висел веселенький разноцветный шнурок, к которому были прицеплены толстые перчатки для работы при низких температурах с торчащими из них многочисленными хвостиками контактов.
- А, матрица! Вынырнул из воображаемых миров? - приветствовал Джармуша человек и отхлебнул черной жидкости из прозрачного стакана с торчащим хвостиком чайного пакетика. Жидкость была такой горячей, что человек держал стакан при помощи специального приспособления. Выглядело элегантно и по-декадентски. Джармуш даже залюбовался. Никогда не предполагал встретить в центре Бангкока кого-то, кто пьет чай из стеклянного стакана с подстаканником. Бородатый мужчина прокашлялся, и Джармуш вспомнил о манерах.
- Добрый вечер.
- Кому вечер, - дружелюбно-снисходительно ответил мужчина и потер поросшую густой щетиной шею под воротником своего свитера. - Болит, suka, по утрам. Как ни лечись. Я даже местные травы какие-то пробовал - не помогают.
Акцент у мужчины был рычащий, чуть ли не каркающий, с печальными нисходящими интонациями в каждом предложении. Настоящий русский акцент. "Being russian" - припомнил Джармуш, из словаря идиоматических выражений - "быть последовательным пессимистом". Мужчина, тем временем, видимо, достаточно согрелся чтобы снять свитер и остался в футболке с изображением семьи Маккормиков - мужчина в бейсболке с бутылкой, женщина в майке с надписью "Я живу с идиотом" и Кенни в своей неизменной парке с бабблом, полным спецсимволов над головой. Очевидно, мужчина любил и ценил классику так же, как и китч. Чтобы сделать вид, что чем-то занят, а не просто пялится на нового знакомца, Джармуш повернулся к кофемашине.
- Плохой у вас тут кофе, матрица, - добродушно прокомментировал его действия русский, - запах у него не тот, да и на вкус дрянь. Лучше уж чай. Он неторопливо поднялся с табуретки и оказался ростом никак не ниже Джармуша, такой же костлявый и слегка сутулый. - Если хочешь хорошего кофе - заходи ко мне в шкаф. Когда в следующий раз вынырнешь из страны мечтаний. Заодно, покажу тебе своего медведя и балалайку.
- Почему балалайку? - спросил Джармуш, загипнотизированный образом русского, как змея дудкой фактира.
- Потому что мы русские! - ответил загадочно русский, сжал руку Джармуша крепким, хотя и не костоломным, как можно было бы предположить, рукопожатием, подцепил свой свитер с перчатками на шнурке и двинулся прочь. Когда он поворачивал за угол офисной перегородки, Джармуш увидел на нем мягкие тапочки, надетые поверх толстых носков. И контрастно отстроченные штаны от "викинговского" термобелья.
Встреча произвела на Джармуша слишком сильное впечатление, чтобы он мог проигнорировать приглашение русского коллеги на кофе. Он честно продержался до конца своего рабочего дня, а затем принялся разыскивать шкаф - спрятанное в глубине здания помещение, в котором содержались офисные сервера. На двери шкафа снаружи был прилеплен плакат, изображающий играющего на балалайке медведя в валяных сапогах и полярной шапке. Над медведем красовалась надпись кириллицей, та самая, которую при прощании процитировал русский, как услужливо сообщал перевод, сделанный после звездочки, как в рекламе.
Джармуш постучал и вошел в тамбур. В тамбуре по меркам теплолюбивого Джармуша стоял собачий холод. Русский, снова в свитере, сидел перед монитором архаично и сюрреалистически выглядящего компьютера и вел диалог с искусственным интеллектом здания. Позади него возвышался агрегат, напоминающий сбежавший из преддверия ада перегонный куб.
- А, матрица! Приветствовал Джармуша русский, вставая и протягивая ладонь.
- Почему ты меня все время так называешь?
- Отбрасывая очевидный ответ "потому что я русский" - потому что ты из тех, одинаковых людей-механизмов за офисными столами. Жертва системы, оккупирующей твой мозг. Фильм "Матрица" видел? Вот, "matrix has you" - это про тебя.
- Да, видел все части. И даже оба варианта - классический старый и перезапуск. Будь добр, перестань называть меня матрицей. Я - Джармуш.
- Окей, мистер Андерсон. Джармуш - тоже неплохо, "Мертвец", все такое. Уже начал свое путешествие на запад, а?
- Вроде того.
- Можешь звать меня Anatoliy Sergeevish. Не парься, это для запугивания секретарши. Я ее дрессирую, жду, когда перестанет делать ошибки, потом добавляю следющую часть имени. Для тебя я с готовностью побуду Тедом. Кофе?
- Ага. - Джармуш уже чувствовал себя слегка заразившимся странной манерой общения нового знакомого.
Русский двинулся к своему жуткому кофейному агрегату, по дороге сняв к с крючка и кинув Джармушу наверное, единственный в Тае настоящий плед из верблюжьей шерсти. Из шкафчика рядом с агрегатом он достал настоящую ручную кофемолку, родственницу той, которая хранилась как экспонат на кухне в доме Джармушева детства в Ирландии, насыпал в нее зерна из пакета, зажал коленями и принялся вертеть хрустящую и слегка застревающую где-то в районе сорока пяти градусов ручку.
- Ты знаешь, что почти все серверщики в мире - русские?
- Нет. - Джармуш не знал, но удивился весьма умеренно. - Почему?
- Потому что мы русские! Ха-ха, идеальный ответ на любой вопрос, правда? На самом деле, понятия не имею. Может, из-за образования, а может, потому что мы считаемся холодостойкими. Мы, и еще канадцы. Вот так вот, от лесорубов - в техперсонал серверных.
- Поэтому ты и ходишь в теплом?
- Ну да, знаешь, какая там температура? Почти как в промышленном холодильнике. И все равно им все время жарко. - Тед закончил молоть кофе, постучал по стенке кофемолки и высыпал содержимое лотка в одно из отверстий агрегата. Адская машина зашумела и принялась с пыхтением выпускать облака пара. Тед гордо похлопал катастрофический девайс по матовому антикоррозийному боку. - Ручная работа, сам собрал в свободное время! Ко мне же сюда мало, кто заходит.
- Ну да. - Джармуш понимающе кивнул, подтянул повыше плед и протянул руки за кружкой, в которой уже плескалась черная и густая жидкость, действительно очень похожая вкусом, цветом и запахом на настоящий несинтетический кофе. - А почему ты все время повторяешь фразу со своего плаката?
- Потому что... это наша национальная идея. Видишь ли, во времена кризиса самоидентификации, который у матушки-России происходит последние двести лет почти непрерывно, мы всегда задумываемся о национальной идее. И так за двести лет ничего и не придумали. А потом один парень взял и родил это. И как-то пошло. Национальная идея, ведь это по сути своей что? Ответ на вопрос о том, кто ты такой и почему что-то делаешь. Ну, или не делаешь. И этот ответ отлично подходит. Я его даже боссу цитирую иногда, он по первости в ступор впадал, а потом привык. Наверное, натренировался. Ну что, как кофе?
- Отличный! - Джармуш с удовольствием посмаковал содержимое кружки, поблагодарил Теда за гостеприимство и покинул предбанник серверной, чуть не забыв вернуть хозяину его плед. Медведь с балалайкой посмотрел на него с плаката, против всех правил, приклеенного к двери на сплошной лист двустороннего скотча. Специального, выдерживающего низкие температуры.
"Вот, что значит, держаться за свою национальную идею." - подумал Джармуш, с наслаждением выходя в душный и полный всевозможных запахов бангкокский вечер.