Пока не остыло окончательно - хочу вам кое-что рассказать.
Сначала - эпиграф, куда уж без него.
"Я тоже говорить имею право
И все сейчас скажу; я не ребенок,
Получше люди слушали меня;
А не хотите, так заткните уши;
Уж лучше дать свободу языку
И высказать, что в сердце накопилось." (с) У. Шекспир, "Укрощение строптивой"
Теперь - важное: То, что написано в этом посте не имеет целью оскорбить или опозорить врачей, медсестёр или кого бы то ни было ещё, в 36 больнице или любой другой. Весь яд и ненависть, излитые ниже, обращены исключительно к системе и порождённым ей страху и боли.
В общей сложности, я провалялась в челюстно-лицевой хирургии 10 дней - с 9 по 18 апреля, включительно. Челюстно-лицевая хирургия - это вам не травматология, не реанимация, не приёмное отделение Склифа - в общем, ничего особо жуткого там не показывают. Ну, ходят люди в повязках, странно наклонив голову, ну, торчат у некоторых дренажи с разных сторон лица. В худшем случае, выглядит немного неприятно (ну ладно, мужики с расквашенными рожами выглядят страшно, но следы побоев всегда выглядят страшно).
По большей части, народ валяется с последствиями неудачно выдранного зуба, или чем-то таким. Как бы нестрашно. Операция, неделя перевязок, могучий курс антибиотиков и вы снова на свободе. Но в том-то и заковыка.
В палате, в которой я лежала, было 6 коек. Трое (включая меня) с флегмоной, тётка с неудачно выдранным и воспалившимся зубом и бабушка с камнями в слюнной железе.
Операцию под наркозом делали только мне (угадайте, почему) - остальным - под местной анастезией или вовсе на живую. Когда я задумываюсь над этим, волосы у меня по всему телу встают дыбом и прошибает холодный пот. Местная анастезия - это значит, что тебе не больно, пока делают разрез под челюстью. А потом - в полный рост. Почему? Почему, черт возьми? Когда ты попадаешь в больницу, тебе и так плохо - у тебя температура, у тебя что-то болит (иногда зуб, иногда горло, иногда что-то ещё), ты не находишь себе места, мечтая только об одном - чтобы всё это кончилось. И тут - ура, избавление! - тебя привязывают к креслу и оперируют без наркоза. А потом на тебя орут за то, что ты шатаешься и ничего не соображаешь. Или жалуешься на то, что зашлось сердце. Действительно, для старушечьего сердца обезболивающее вреднее, чем такие переживания. Тебе 80 лет, жизнь позади (тебе 20, жизнь впереди), можно и потерпеть. Господь терпел и нам велел.
В прочем, всё это отлично исполнил Р. Бернс. В стихах.
Ты, завладев моей скулой,
Пронзаешь десны мне иглой,
Сверлишь сверлом, пилишь пилой
Без остановки.
Мечусь, истерзанный и злой,
Как в мышеловке.
Так много видим мы забот,
Когда нас лихорадка бьет,
Когда подагра нас грызет
Иль резь в желудке.
А эта боль - предмет острот
И праздной шутки!
Бешусь я, исходя слюной,
Ломаю стулья, как шальной,
Когда соседи надо мной
В углу хохочут.
Пускай их бесы бороной
В аду щекочут!
Всегда жила со мной беда -
Неурожай, недуг, нужда,
Позор неправого суда,
Долги, убытки...
Но не терпел я никогда
Подобной пытки!
И я уверен, что в аду,
Куда по высшему суду
Я непременно попаду
(В том нет сомнений!),
Ты будешь первою в ряду
Моих мучений.
О дух раздора и войны,
Что носит имя сатаны
И был низвергнут с вышины
За своеволье,
Казни врагов моей страны
Зубною болью!
И дело ведь тут не в отсутствии сочувствия, не в какой-то особой жестокости - просто все так привыкли. Такова система. Система диктует правила, а люди по ним живут. Хотя в некоторые, особенно трудные минуты, хочется уже и не жить.
Вот честно, если бы я чувствовала в себе жар общественного деятеля - я бы очень потрудилась для того, чтобы во всяких "несерьёзных" отделениях больниц - челюстно-лицевых, гинекологических, урологических тоже делали наркоз. Всем. И подбирали обезболивающие так, чтобы сделать лечение не таким жутким даже для тех, у кого слабое сердце или аллергия на лидокаин. Война давно закончилась и жестокое наследие военно-полевой медицины давно пора отправить в прошлое вслед за ней. Не нужно заставлять лишний раз страдать тех, кто и без того слаб и болен. Это - издевательство.
Отметьте, я ни слова не написала про ощущения при перевязках, к примеру. Про перевязки я всё понимаю и сама.
"Молчите! Сяду вот и буду плакать,
Пока мне не удастся отомстить." (с) Там же
"Я тоже говорить имею право
И все сейчас скажу; я не ребенок,
Получше люди слушали меня;
А не хотите, так заткните уши;
Уж лучше дать свободу языку
И высказать, что в сердце накопилось." (с) У. Шекспир, "Укрощение строптивой"
Теперь - важное: То, что написано в этом посте не имеет целью оскорбить или опозорить врачей, медсестёр или кого бы то ни было ещё, в 36 больнице или любой другой. Весь яд и ненависть, излитые ниже, обращены исключительно к системе и порождённым ей страху и боли.
В общей сложности, я провалялась в челюстно-лицевой хирургии 10 дней - с 9 по 18 апреля, включительно. Челюстно-лицевая хирургия - это вам не травматология, не реанимация, не приёмное отделение Склифа - в общем, ничего особо жуткого там не показывают. Ну, ходят люди в повязках, странно наклонив голову, ну, торчат у некоторых дренажи с разных сторон лица. В худшем случае, выглядит немного неприятно (ну ладно, мужики с расквашенными рожами выглядят страшно, но следы побоев всегда выглядят страшно).
По большей части, народ валяется с последствиями неудачно выдранного зуба, или чем-то таким. Как бы нестрашно. Операция, неделя перевязок, могучий курс антибиотиков и вы снова на свободе. Но в том-то и заковыка.
В палате, в которой я лежала, было 6 коек. Трое (включая меня) с флегмоной, тётка с неудачно выдранным и воспалившимся зубом и бабушка с камнями в слюнной железе.
Операцию под наркозом делали только мне (угадайте, почему) - остальным - под местной анастезией или вовсе на живую. Когда я задумываюсь над этим, волосы у меня по всему телу встают дыбом и прошибает холодный пот. Местная анастезия - это значит, что тебе не больно, пока делают разрез под челюстью. А потом - в полный рост. Почему? Почему, черт возьми? Когда ты попадаешь в больницу, тебе и так плохо - у тебя температура, у тебя что-то болит (иногда зуб, иногда горло, иногда что-то ещё), ты не находишь себе места, мечтая только об одном - чтобы всё это кончилось. И тут - ура, избавление! - тебя привязывают к креслу и оперируют без наркоза. А потом на тебя орут за то, что ты шатаешься и ничего не соображаешь. Или жалуешься на то, что зашлось сердце. Действительно, для старушечьего сердца обезболивающее вреднее, чем такие переживания. Тебе 80 лет, жизнь позади (тебе 20, жизнь впереди), можно и потерпеть. Господь терпел и нам велел.
В прочем, всё это отлично исполнил Р. Бернс. В стихах.
Ты, завладев моей скулой,
Пронзаешь десны мне иглой,
Сверлишь сверлом, пилишь пилой
Без остановки.
Мечусь, истерзанный и злой,
Как в мышеловке.
Так много видим мы забот,
Когда нас лихорадка бьет,
Когда подагра нас грызет
Иль резь в желудке.
А эта боль - предмет острот
И праздной шутки!
Бешусь я, исходя слюной,
Ломаю стулья, как шальной,
Когда соседи надо мной
В углу хохочут.
Пускай их бесы бороной
В аду щекочут!
Всегда жила со мной беда -
Неурожай, недуг, нужда,
Позор неправого суда,
Долги, убытки...
Но не терпел я никогда
Подобной пытки!
И я уверен, что в аду,
Куда по высшему суду
Я непременно попаду
(В том нет сомнений!),
Ты будешь первою в ряду
Моих мучений.
О дух раздора и войны,
Что носит имя сатаны
И был низвергнут с вышины
За своеволье,
Казни врагов моей страны
Зубною болью!
И дело ведь тут не в отсутствии сочувствия, не в какой-то особой жестокости - просто все так привыкли. Такова система. Система диктует правила, а люди по ним живут. Хотя в некоторые, особенно трудные минуты, хочется уже и не жить.
Вот честно, если бы я чувствовала в себе жар общественного деятеля - я бы очень потрудилась для того, чтобы во всяких "несерьёзных" отделениях больниц - челюстно-лицевых, гинекологических, урологических тоже делали наркоз. Всем. И подбирали обезболивающие так, чтобы сделать лечение не таким жутким даже для тех, у кого слабое сердце или аллергия на лидокаин. Война давно закончилась и жестокое наследие военно-полевой медицины давно пора отправить в прошлое вслед за ней. Не нужно заставлять лишний раз страдать тех, кто и без того слаб и болен. Это - издевательство.
Отметьте, я ни слова не написала про ощущения при перевязках, к примеру. Про перевязки я всё понимаю и сама.
"Молчите! Сяду вот и буду плакать,
Пока мне не удастся отомстить." (с) Там же