Трудоголик 3.1.
Часть вторая. Танцы на снегу.
So tell me
Can you heal what father's done?
Or fix this hole in mother's son?
Can you heal the broken worlds within?
Can you strip away so we may start again?
Metallica. «Fixxxer».
После затяжной холодной осени пришла мягкая, пушистая зима. Волнение, поднявшееся после облавы, потихоньку улеглось. Безымянного по-прежнему искали, но уже без особого энтузиазма и надежды найти. Виктор, словно дорвавшийся до судебных процессов инквизитор, отправил на переработку сразу трех охотников. Дядя Федор угрюмо бросил главному, что дело швах, охотится некому, тем более, что из двоих лежавших в реанимации один умер, а второй неизвестно когда вернется в строй, и главный наконец-то засуетился. Надо сказать, его произошедшее с Безымянным подкосило едва ли не сильнее остальных. Тем не менее через неделю к ним прислали пятерых охотников. Все иностранцы, по обмену опытом, как сказал главный. Один ирландец, два американца, один поляк и одна японка. Общаться с ними со всеми приходилось на английском. Хотя поляк худо - бедно по-русски разумел. По крайней мере матом умел выругаться. С Яны сняли все обвинения, по большей части надуманные и дутые, но до работы все равно не допускали. А она не особенно и переживала: после Безымянного она смогла бы, наверное, работать только с Бустером или Дядей Федором, но они не стали бы работать с ней. У нее среди охотников даже прозвище появилось: noname - оператор. Яна усмехнулась, открывая дверь квартиры. А она ведь всего на одной охоте с ним была. Яна закрыла дверь, разулась и, не снимая пальто, прошла в комнату. В квартире было холодно.
-Как ты? - она бросила на постель пачку красных «Мальборо».
-Почти в норме, - ответил Безымянный, не отрывая взгляда от потолка, - по крайней мере пропало желание кого-нибудь загрызть.
Яна осмотрела жуткие шрамы на груди и плечах охотника.
-Раны совсем зажили.
-Раны - херня, - Безымянный сел и распечатал принесенные девушкой сигареты, - главное - здесь, - он постучал себя пальцем по виску.
-А там бардак полный, - добавил он, закурив.
Яна молчала.
-В моей семье, - сказал он наконец, - это проклятие лучших. Чем сильнее в тебе кровь предков, тем больше у тебя шансов стать тем, на кого ты охотишься. Не задавай вопросов, - предупредил он, увидев, что Яна открыла рот, - я вряд ли смогу ответить. Но я точно помню, что к некоторым это не относилось, и ко мне в том числе. Не знаю - почему, может какая-то особенная кровь, может еще что.
-В твоей семье все охотились? - все-таки спросила Яна.
-Я разве не говорил? Да, это целый клан, все охотники и все родня. Хотя там были люди самых разных национальностей. В первую очередь играло роль кровное родство, но не такое, каким его понимают люди. Для нас была важна именно кровь предков. Если при этом у нас были разные родители и жили мы в разных странах, это никого не волновало.
-Не понимаю.
-Я тоже. После того, как меня лишили имени, я многое забыл. Имя - часть души, когда у меня его не стало, я перестал быть тем человеком, которым являлся ранее.
-Как можно отнять у человека имя?
-Я же просил, - поморщился Безымянный, - откуда мне знать. Хотя мне почему-то кажется, что когда-то я мог это сделать. Вроде бы только один человек из всего клана мог такое сотворить. И я уверен, что когда-то мог. Вот только почему это смогла она? И почему на меня пало проклятие лучших? Я точно помню, что этого не могло произойти.
Яна сняла пальто и села на край кровати. Эти бесконечные разговоры нагоняли на нее беспросветную тоску. Ей было жаль Безымянного: почти все он помнил обрывками, кусками, которые никак не хотели складываться в единую картинку. Безымянный затушил в пепельнице окурок и протянул к ней руки. Лицо его оставалось серьезным.
-Уже можно? - спросила она.
-Если во время секса мне захочется вцепиться тебе зубами в горло, ты узнаешь об этом первой, - обнадеживающе пообещал он.
-Шах.
Бустер оттопырил и потеребил нижнюю губу. Потом вздохнул и посмотрел на часы: до заката еще сорок минут.
-Ты у Безымянного часто выигрывал? - спросил он Дядю Федора.
-Ни разу.
-Нда. А он что же, так из Польши Безымянным и приехал?
-Паспорт у него был, настоящий, но имя не его. Своего имени он к тому времени не помнил. В агентстве не стали мудрить и согласились называть его так, как он захотел. Во всех его документах имя тоже с потолка взятое.
-Это что ж, амнезия?
-Ты в цирке таким умным словам выучился?
-А ты цирк не тронь.
-Да я и не трогаю. Не амнезия, он же почти все помнит. Пробелы только в том, что касается семьи.
-Семья… Янка говорила, что его двенадцатилетняя сеструха дарила ему на день рожденья пару стволов.
-Я знаю, у меня все записано.
-Меняй профиль на аналитика.
-Нет желания становиться проктологом.
-Это ты в спецназе таким умным словам выучился?
-А ты спецназ не тронь.
-Да я и не трогаю.
В гараж въехала служебная семерка Безымянного.
-Затрахали девку, - сказал Бустер, глядя на машину, - уволили бы тогда уже что ль.
-Зачем? - удивился Дядя Федор. - Она наш лучший оператор. Скоро приставят ее к кому-нибудь из пендосов.
-Почему именно пендосов?
-Я их всех так называю, мне пох - откуда они, из Техаса, или Токио.
-Узкоглазая, кажись, не из Токио, она, по-моему, вообще с Окинавы.
-Ты и географию в цирке учил?
-А ты цирк не тронь.
-Да я и не трогаю.
-Вам еще не надоело? - спросила, подходя, Яна.
-Что именно?
-Цирк не тронь, спецназ не тронь…
-Надо ж как-то развлекаться, - пожал Бустер плечами.
-Если это шутка, то за ней должна следовать как минимум улыбка. А я более угрюмых рож, чем ваши, уже пару лет не видела.
-Ты вообще в жизни много чего не видела, - сказал Дядя Федор и беззлобно добавил, - соплячка.
-Старый пердун, - ни на секунду не задержалась с ответом Яна.
Бустер фыркнул.
-Возможно, - не стал спорить Дядя Федор, - ты мне лучше вот что скажи, никак руки не доходили спросить: почему ты кроешь Безымянного, ты же его боялась до икоты?
-Я его боялась, когда на него накатывало, а в целом… он нормальный парень… добрый…
Бустер поперхнулся дымом, осененный внезапной догадкой.
-Вы с ним что, и трахнуться успели? - страшным шепотом спросил он.
Дядя Федор махнул рукой отвесить Бустеру подзатыльник, но тот увернулся.
-Приличие надо иметь, - сказал Дядя Федор. - Тем более тоже мне бля новость, - добавил он тихо.
-Ты в спецназе приличиям выучился?
-А ты спецназ не тронь.
-Да я и…
-Ну хватит, - не выдержала Яна, - достали уже. Меня сегодня главный вызывает, кто-нибудь знает - зачем?
-Приставит тебя к кому-нибудь из пендосов.
-А почему именно пендосов?
Дядя Федор сплюнул и не стал отвечать.
So tell me
Can you heal what father's done?
Or fix this hole in mother's son?
Can you heal the broken worlds within?
Can you strip away so we may start again?
Metallica. «Fixxxer».
После затяжной холодной осени пришла мягкая, пушистая зима. Волнение, поднявшееся после облавы, потихоньку улеглось. Безымянного по-прежнему искали, но уже без особого энтузиазма и надежды найти. Виктор, словно дорвавшийся до судебных процессов инквизитор, отправил на переработку сразу трех охотников. Дядя Федор угрюмо бросил главному, что дело швах, охотится некому, тем более, что из двоих лежавших в реанимации один умер, а второй неизвестно когда вернется в строй, и главный наконец-то засуетился. Надо сказать, его произошедшее с Безымянным подкосило едва ли не сильнее остальных. Тем не менее через неделю к ним прислали пятерых охотников. Все иностранцы, по обмену опытом, как сказал главный. Один ирландец, два американца, один поляк и одна японка. Общаться с ними со всеми приходилось на английском. Хотя поляк худо - бедно по-русски разумел. По крайней мере матом умел выругаться. С Яны сняли все обвинения, по большей части надуманные и дутые, но до работы все равно не допускали. А она не особенно и переживала: после Безымянного она смогла бы, наверное, работать только с Бустером или Дядей Федором, но они не стали бы работать с ней. У нее среди охотников даже прозвище появилось: noname - оператор. Яна усмехнулась, открывая дверь квартиры. А она ведь всего на одной охоте с ним была. Яна закрыла дверь, разулась и, не снимая пальто, прошла в комнату. В квартире было холодно.
-Как ты? - она бросила на постель пачку красных «Мальборо».
-Почти в норме, - ответил Безымянный, не отрывая взгляда от потолка, - по крайней мере пропало желание кого-нибудь загрызть.
Яна осмотрела жуткие шрамы на груди и плечах охотника.
-Раны совсем зажили.
-Раны - херня, - Безымянный сел и распечатал принесенные девушкой сигареты, - главное - здесь, - он постучал себя пальцем по виску.
-А там бардак полный, - добавил он, закурив.
Яна молчала.
-В моей семье, - сказал он наконец, - это проклятие лучших. Чем сильнее в тебе кровь предков, тем больше у тебя шансов стать тем, на кого ты охотишься. Не задавай вопросов, - предупредил он, увидев, что Яна открыла рот, - я вряд ли смогу ответить. Но я точно помню, что к некоторым это не относилось, и ко мне в том числе. Не знаю - почему, может какая-то особенная кровь, может еще что.
-В твоей семье все охотились? - все-таки спросила Яна.
-Я разве не говорил? Да, это целый клан, все охотники и все родня. Хотя там были люди самых разных национальностей. В первую очередь играло роль кровное родство, но не такое, каким его понимают люди. Для нас была важна именно кровь предков. Если при этом у нас были разные родители и жили мы в разных странах, это никого не волновало.
-Не понимаю.
-Я тоже. После того, как меня лишили имени, я многое забыл. Имя - часть души, когда у меня его не стало, я перестал быть тем человеком, которым являлся ранее.
-Как можно отнять у человека имя?
-Я же просил, - поморщился Безымянный, - откуда мне знать. Хотя мне почему-то кажется, что когда-то я мог это сделать. Вроде бы только один человек из всего клана мог такое сотворить. И я уверен, что когда-то мог. Вот только почему это смогла она? И почему на меня пало проклятие лучших? Я точно помню, что этого не могло произойти.
Яна сняла пальто и села на край кровати. Эти бесконечные разговоры нагоняли на нее беспросветную тоску. Ей было жаль Безымянного: почти все он помнил обрывками, кусками, которые никак не хотели складываться в единую картинку. Безымянный затушил в пепельнице окурок и протянул к ней руки. Лицо его оставалось серьезным.
-Уже можно? - спросила она.
-Если во время секса мне захочется вцепиться тебе зубами в горло, ты узнаешь об этом первой, - обнадеживающе пообещал он.
-Шах.
Бустер оттопырил и потеребил нижнюю губу. Потом вздохнул и посмотрел на часы: до заката еще сорок минут.
-Ты у Безымянного часто выигрывал? - спросил он Дядю Федора.
-Ни разу.
-Нда. А он что же, так из Польши Безымянным и приехал?
-Паспорт у него был, настоящий, но имя не его. Своего имени он к тому времени не помнил. В агентстве не стали мудрить и согласились называть его так, как он захотел. Во всех его документах имя тоже с потолка взятое.
-Это что ж, амнезия?
-Ты в цирке таким умным словам выучился?
-А ты цирк не тронь.
-Да я и не трогаю. Не амнезия, он же почти все помнит. Пробелы только в том, что касается семьи.
-Семья… Янка говорила, что его двенадцатилетняя сеструха дарила ему на день рожденья пару стволов.
-Я знаю, у меня все записано.
-Меняй профиль на аналитика.
-Нет желания становиться проктологом.
-Это ты в спецназе таким умным словам выучился?
-А ты спецназ не тронь.
-Да я и не трогаю.
В гараж въехала служебная семерка Безымянного.
-Затрахали девку, - сказал Бустер, глядя на машину, - уволили бы тогда уже что ль.
-Зачем? - удивился Дядя Федор. - Она наш лучший оператор. Скоро приставят ее к кому-нибудь из пендосов.
-Почему именно пендосов?
-Я их всех так называю, мне пох - откуда они, из Техаса, или Токио.
-Узкоглазая, кажись, не из Токио, она, по-моему, вообще с Окинавы.
-Ты и географию в цирке учил?
-А ты цирк не тронь.
-Да я и не трогаю.
-Вам еще не надоело? - спросила, подходя, Яна.
-Что именно?
-Цирк не тронь, спецназ не тронь…
-Надо ж как-то развлекаться, - пожал Бустер плечами.
-Если это шутка, то за ней должна следовать как минимум улыбка. А я более угрюмых рож, чем ваши, уже пару лет не видела.
-Ты вообще в жизни много чего не видела, - сказал Дядя Федор и беззлобно добавил, - соплячка.
-Старый пердун, - ни на секунду не задержалась с ответом Яна.
Бустер фыркнул.
-Возможно, - не стал спорить Дядя Федор, - ты мне лучше вот что скажи, никак руки не доходили спросить: почему ты кроешь Безымянного, ты же его боялась до икоты?
-Я его боялась, когда на него накатывало, а в целом… он нормальный парень… добрый…
Бустер поперхнулся дымом, осененный внезапной догадкой.
-Вы с ним что, и трахнуться успели? - страшным шепотом спросил он.
Дядя Федор махнул рукой отвесить Бустеру подзатыльник, но тот увернулся.
-Приличие надо иметь, - сказал Дядя Федор. - Тем более тоже мне бля новость, - добавил он тихо.
-Ты в спецназе приличиям выучился?
-А ты спецназ не тронь.
-Да я и…
-Ну хватит, - не выдержала Яна, - достали уже. Меня сегодня главный вызывает, кто-нибудь знает - зачем?
-Приставит тебя к кому-нибудь из пендосов.
-А почему именно пендосов?
Дядя Федор сплюнул и не стал отвечать.