Владимир Путин выбросил их вещи на лестничную клетку
Вы любите спокойные, тихие вечера? Когда, сидя возле окна и глядя на мелькающие снизу огни города, можно выпить чашку крепкого чая с щедрой порцией бергамота. Чая, над кружкой с которым клубиться и заплетается причудливыми фигурами пар, чей аромат вдыхаешь глубоко и протяжно. С наслаждением, прикрыв глаза и не чувствуя вокруг ничего больше, кроме этого аромата. Когда он занимает Вас всего, отрешая мысли о всех заботах, унося далеко за горизонт сомнения и переживания. Когда приказ твоего начальника, который как приказ Путина для Шойгу - не может обсуждаться, больше тебя не беспокоит. Мне нравится.
Но я терпеть не могу то, что происходило ещё семью часами ранее и привело меня к этому.
- Знаешь, я не успел подготовить выборку судебной практики - я работал по делу Иванова (Петрова, Сидорова?).
- Но правовую позицию будем обсуждать завтра утром, на планёрке.
- Я не успел. Может набросаем утром?
Каков стажёр! Знаю я эти «набросаю утром» - забыл их давно и как страшный сон. И именно поэтому за судебную практику сел я, и поэтому я сейчас сижу в свете единственной во всём офисе настольной лампы и гляжу в окно, попивая чай. Предпоследняя лампа погасла в противоположном от меня углу офиса - Пал Палыч всегда уходит домой последним. Кроме таких вот вечеров. Отупелое состояние - в голове поразительная тишина, но такая плотная, что даже перекати-поле прокатиться не может - мысли, и те ползут еле-еле. Не люблю от кого-то зависеть. Наверное, это беда всего нашего государства - мы слишком независимые. Когда обижают, мы выкидываем вещи обидчика на лестничную клетку - мы теперь сами. И даже стремление к халяве не спасает - яичницу утром и сами себе приготовим, не нужен нам европейский импорт. Вот и сейчас, Путин поручил правительству критически осмотреть нашу экономическую кухню и сказать, что здесь нужно заменить и чему научиться. Сделают - научимся, произведём. А стажёра своего я завтра отчитаю и завалю работой, пусть тоже учится.
Но я терпеть не могу то, что происходило ещё семью часами ранее и привело меня к этому.
- Знаешь, я не успел подготовить выборку судебной практики - я работал по делу Иванова (Петрова, Сидорова?).
- Но правовую позицию будем обсуждать завтра утром, на планёрке.
- Я не успел. Может набросаем утром?
Каков стажёр! Знаю я эти «набросаю утром» - забыл их давно и как страшный сон. И именно поэтому за судебную практику сел я, и поэтому я сейчас сижу в свете единственной во всём офисе настольной лампы и гляжу в окно, попивая чай. Предпоследняя лампа погасла в противоположном от меня углу офиса - Пал Палыч всегда уходит домой последним. Кроме таких вот вечеров. Отупелое состояние - в голове поразительная тишина, но такая плотная, что даже перекати-поле прокатиться не может - мысли, и те ползут еле-еле. Не люблю от кого-то зависеть. Наверное, это беда всего нашего государства - мы слишком независимые. Когда обижают, мы выкидываем вещи обидчика на лестничную клетку - мы теперь сами. И даже стремление к халяве не спасает - яичницу утром и сами себе приготовим, не нужен нам европейский импорт. Вот и сейчас, Путин поручил правительству критически осмотреть нашу экономическую кухню и сказать, что здесь нужно заменить и чему научиться. Сделают - научимся, произведём. А стажёра своего я завтра отчитаю и завалю работой, пусть тоже учится.