О важном
Ежик решил написать письмо ей!
А чтобы его прочли все, то решил опубликовать на весь лес.
В виде дацзыбао. О такой разновидности эпистолярного жанра
Ежику рассказал весьма симпатичный и смышленый песик, который
прибился к животному сообществу, успешно сбежав из какой-то там
Чайны, где содержался в вольере при маленьком провинциальном
ресторанчике с такими же как и он откормленными собратьями.
Ежик расстелил на пне посреди поляны широкий и длинный лист
бумаги. Приготовил кисть и тушь. В тушь он поначалу хотел
капнуть немного свой крови, но при зрелом размышлении решил,
что это мальчишество. Любовь нужно доказывать не содержанием
гемоглобина в чернилах, а порывами ураганной страсти, которые
опрокидывают даже заглавные буквы в любовном письме.
Ого! Попробовать что ли женские любовные романы пописать? -
шевельнулась мысль в левом полушарии мозга Ежика. Мысль небрежно
перекатилась в правое полушарие, приняло непристойную позу и
обернулась в виде обложки журнала "Хастлер", куда Ежик непременно
решил направить какой-нибудь рассказ, а напишет сей эроопус Ежик
в ближайшее полнолуние, когда уровни серотонина, эндорфина и
прочей половой блажи начнут пульсировать в венах в максимальном
режиме.
"Дорогая!" - вывел он. Не годится, подумал Ежик и зачеркнул.
Слишком интимно-фамильярно! Тут Ежику вспомнились стринги,
которые были на Ежихе, когда он лез по дереву. И нужное слово
пришло само собой.
"Прелестница!" Опять двадцать пять! Так тоже не годится.
Ежик живо представил всех тех поклонников, которые вот уже лет
десять вьются вокруг нее в надежде на ее благосклонность.
Ежик не хотел афишировать свои чувства к Ежихе так явно.
Надо было выбрать такое слово, чтобы оно отражало буйные эротические
фантазии, но в то же время, были как бы прикрыты вуалью невинного
юношеского влечения к своему идеал-фетишу.
"Фигасе!" - как я сформулировал, похвалил себя Ежик. И опять
начал думать.
"Дружище!" - придумал он. Не подходит по стилистике, оценил
вступление Ежик. Что в сущности обозначает слово "дружище"?
"Дружище" значит, что ты лишь слегка обозначаешь некую симпатию
к своему собеседнику, так ведь? О какой некой симпатии может идти
речь, если в моей дорожной карте выстраивания отношений с Ежихой,
конечным пунктом обозначен феерический секс под звездным небом,
под аккомпанемент лесных шорохов и тяжких воздыханий моих конкурентов,
не реализовавших свои инстинкты и потерпевшие поражение в борьбе за
обладание нежным запястьем недотроги-Ежихи.
"Девочка моя!" - Ежик прикинул и такой вариант. Н-да! Час от часу
не легче! Я что, так стар, что девушку в самом расцвете половой
привлекательности, называю девочкой? Да и неприлично, в конце концов.
Ежик провел всю ночь в поисках волшебного слова, которое могло бы
отразить всю широту и глубину его чувств по отношению к Ежихе...
Лишь перед самым рассветом искреннее и горячее сердце подсказало
Ежику волшебное вступление к письму и Ежик аккуратно и каллиграфически
перенес его кистью и тушью на белый лист бумаги.
...Утром все жители леса собрались и мешая друг другу читали по
слогам вывешенное на самой высокой ели дацзыбао.
Там была всего одна строчка - "Мой милый друг!"
Ниже сверкал своей белизной длинный и широкий чистый лист.
Собравшиеся терялись в догадках, от кого и кому написано столь странное
письмо, и что все это означает.
Ежиха же стояла поодаль и думала о том, как много смысла можно вместить
в эти три слова, и еще подумала о том, что иногда чистая белая бумага может
рассказать о сочинителе этого письма побольше иной библиотеки, и в особенности,
о его чистом и искреннем сердце...
А чтобы его прочли все, то решил опубликовать на весь лес.
В виде дацзыбао. О такой разновидности эпистолярного жанра
Ежику рассказал весьма симпатичный и смышленый песик, который
прибился к животному сообществу, успешно сбежав из какой-то там
Чайны, где содержался в вольере при маленьком провинциальном
ресторанчике с такими же как и он откормленными собратьями.
Ежик расстелил на пне посреди поляны широкий и длинный лист
бумаги. Приготовил кисть и тушь. В тушь он поначалу хотел
капнуть немного свой крови, но при зрелом размышлении решил,
что это мальчишество. Любовь нужно доказывать не содержанием
гемоглобина в чернилах, а порывами ураганной страсти, которые
опрокидывают даже заглавные буквы в любовном письме.
Ого! Попробовать что ли женские любовные романы пописать? -
шевельнулась мысль в левом полушарии мозга Ежика. Мысль небрежно
перекатилась в правое полушарие, приняло непристойную позу и
обернулась в виде обложки журнала "Хастлер", куда Ежик непременно
решил направить какой-нибудь рассказ, а напишет сей эроопус Ежик
в ближайшее полнолуние, когда уровни серотонина, эндорфина и
прочей половой блажи начнут пульсировать в венах в максимальном
режиме.
"Дорогая!" - вывел он. Не годится, подумал Ежик и зачеркнул.
Слишком интимно-фамильярно! Тут Ежику вспомнились стринги,
которые были на Ежихе, когда он лез по дереву. И нужное слово
пришло само собой.
"Прелестница!" Опять двадцать пять! Так тоже не годится.
Ежик живо представил всех тех поклонников, которые вот уже лет
десять вьются вокруг нее в надежде на ее благосклонность.
Ежик не хотел афишировать свои чувства к Ежихе так явно.
Надо было выбрать такое слово, чтобы оно отражало буйные эротические
фантазии, но в то же время, были как бы прикрыты вуалью невинного
юношеского влечения к своему идеал-фетишу.
"Фигасе!" - как я сформулировал, похвалил себя Ежик. И опять
начал думать.
"Дружище!" - придумал он. Не подходит по стилистике, оценил
вступление Ежик. Что в сущности обозначает слово "дружище"?
"Дружище" значит, что ты лишь слегка обозначаешь некую симпатию
к своему собеседнику, так ведь? О какой некой симпатии может идти
речь, если в моей дорожной карте выстраивания отношений с Ежихой,
конечным пунктом обозначен феерический секс под звездным небом,
под аккомпанемент лесных шорохов и тяжких воздыханий моих конкурентов,
не реализовавших свои инстинкты и потерпевшие поражение в борьбе за
обладание нежным запястьем недотроги-Ежихи.
"Девочка моя!" - Ежик прикинул и такой вариант. Н-да! Час от часу
не легче! Я что, так стар, что девушку в самом расцвете половой
привлекательности, называю девочкой? Да и неприлично, в конце концов.
Ежик провел всю ночь в поисках волшебного слова, которое могло бы
отразить всю широту и глубину его чувств по отношению к Ежихе...
Лишь перед самым рассветом искреннее и горячее сердце подсказало
Ежику волшебное вступление к письму и Ежик аккуратно и каллиграфически
перенес его кистью и тушью на белый лист бумаги.
...Утром все жители леса собрались и мешая друг другу читали по
слогам вывешенное на самой высокой ели дацзыбао.
Там была всего одна строчка - "Мой милый друг!"
Ниже сверкал своей белизной длинный и широкий чистый лист.
Собравшиеся терялись в догадках, от кого и кому написано столь странное
письмо, и что все это означает.
Ежиха же стояла поодаль и думала о том, как много смысла можно вместить
в эти три слова, и еще подумала о том, что иногда чистая белая бумага может
рассказать о сочинителе этого письма побольше иной библиотеки, и в особенности,
о его чистом и искреннем сердце...