(no subject)
Полистал на сон грядущий украинские СМИ. Короче, вышло несколько десятков новостей, посвящённых нам, мне. И, знаете, я даже стал переживать как их там ломает.
С одной стороны, значит, я объелся амфетаминов и лечусь в Москве.
Но, с другой, я лично участвую в обстреле мирных сёл.
Но, с третьей, батальон у меня фейковый, а видео боёв - постановочные.
Но, с четвёртой, я военный преступник и собираюсь на Киев.
И вот им хочется объять необъятное.
Батальон прошёл километр в серую зону, но батальона при этом нет. (Кто же тогда прошёл в серую зону? Ах, отстаньте).
Прилепин лечится от какой-то там зависимости, но совершает военные преступления при этом. (Как же ж он успевает?)
И вот эти несчастные люди, собратья наши, скромные читатели Интернета, живут внутри этого гвалта - глупейшего, взаимоисключающего - и как-то выплывают.
Или не выплывают.
С одной стороны, значит, я объелся амфетаминов и лечусь в Москве.
Но, с другой, я лично участвую в обстреле мирных сёл.
Но, с третьей, батальон у меня фейковый, а видео боёв - постановочные.
Но, с четвёртой, я военный преступник и собираюсь на Киев.
И вот им хочется объять необъятное.
Батальон прошёл километр в серую зону, но батальона при этом нет. (Кто же тогда прошёл в серую зону? Ах, отстаньте).
Прилепин лечится от какой-то там зависимости, но совершает военные преступления при этом. (Как же ж он успевает?)
И вот эти несчастные люди, собратья наши, скромные читатели Интернета, живут внутри этого гвалта - глупейшего, взаимоисключающего - и как-то выплывают.
Или не выплывают.