"Многонационалочка"
Переводы на Донбасс идут каждые три минуты.
Интенсивность точно такая же, как в сентябре 2014-го, когда мы первый раз поехали с гуманитаркой.
Мне всё говорят: люди устали от Донбасса, их это уже не интересует.
Ну, это какие-то другие люди, я их не знаю.
Поток желающих идти в ополчение по-прежнему велик - и только то, что Донбасс справляется своими силами, - удерживает тысячи русских ребят, чтоб туда не уехать: элементарно штатка подразделений постоянно забивается, мест нет.
Говорят: идеологизированные уходят. Да, уходят. Тут же приходят другие.
Отдельная моя тихая радость - то, что пятая часть переводов от людей, которых зовут Виктория Амирсаидовна, Каринэ Закевосовна, Наида Мурадбековна, Вадим Тулкунович, Талгат Муратович и так далее.
Одни из самых больших безымянных переводов за последнее время делали люди, которые арийский отбор не прошли бы никогда б.
«Многонационалочка», как у нас самые умные, самые белолицые, самые арийские говорят. Ага, она самая.
Говорю своей жене: может быть, все, делящиеся своим - русские или, если угодно, российские люди сильнее, чем все вон те - и назвал несколько имён, которые сегодня называть не буду.
«Конечно, сильней», - спокойно ответила жена.
Интенсивность точно такая же, как в сентябре 2014-го, когда мы первый раз поехали с гуманитаркой.
Мне всё говорят: люди устали от Донбасса, их это уже не интересует.
Ну, это какие-то другие люди, я их не знаю.
Поток желающих идти в ополчение по-прежнему велик - и только то, что Донбасс справляется своими силами, - удерживает тысячи русских ребят, чтоб туда не уехать: элементарно штатка подразделений постоянно забивается, мест нет.
Говорят: идеологизированные уходят. Да, уходят. Тут же приходят другие.
Отдельная моя тихая радость - то, что пятая часть переводов от людей, которых зовут Виктория Амирсаидовна, Каринэ Закевосовна, Наида Мурадбековна, Вадим Тулкунович, Талгат Муратович и так далее.
Одни из самых больших безымянных переводов за последнее время делали люди, которые арийский отбор не прошли бы никогда б.
«Многонационалочка», как у нас самые умные, самые белолицые, самые арийские говорят. Ага, она самая.
Говорю своей жене: может быть, все, делящиеся своим - русские или, если угодно, российские люди сильнее, чем все вон те - и назвал несколько имён, которые сегодня называть не буду.
«Конечно, сильней», - спокойно ответила жена.