Не помню мир
Читаем современниц, родня.
Великие стихи пишутся сегодня.
Софья Юдина:
***
Я лишь сестра, ко мне приходит брат,
И вся в снегу больничная палата,
И этот снег ни в чём не виноват,
И я ни перед кем не виновата.
Я всё отдам, как шарик голубой
Взлетит земля - и я одна на свете,
Но грусть моя останется со мной -
В ней спящий камень, бабочка и ветер.
И я услышу: где-то далеко
В иных мирах мы кольцами играем,
Набрось ещё - кричу, и мне легко,
И я смеюсь, а ты непознаваем.
Огромный мой, какой нам ад и рай,
Мы рождены от ада и от рая,
Вдыхай огонь и дым, а выдыхай
Свой млечный путь от края и до края.
2025
Анна Ревякина:
* * *
Здесь всё опять по кругу - ночь за днём.
Да только стрелки влево, а не вправо.
Мы все когда-нибудь, конечно, не умрём,
мы просто станем выше на октаву
петь песенки и сочинять стишки
о чём-то зряшном и едва ли здешнем.
«Стишков стежки внутри моей башки,
и на коленях мисочка с черешней».
- Ты помнишь мир? - А что такое мир?
- Ну, это если все в своих постелях,
и телефона чёрный казимир
не сообщает: «Люди под обстрелом».
(Лежат, вжимаясь в грязный тротуар).
И нет ни свиста, ни разрывов ближних.
Есть просто мир. А смерть есть «Ритуал» -
закрытая контора рядом с книжным.
Ещё я помню, мир богат на сны:
тягучие, широкой кистью, в цвете...
И то на удочку при помощи блесны,
то по-старинке в призрачные сети
нас ловят и под утро отпускать
не то чтоб не хотят, мы сами просим.
Когда наступит мир, мы ляжем спать.
И, кажется, проспим и жизнь, и осень,
и зиму, и весну, и весь июнь -
прекрасный юный золотой бескровный.
Ты помнишь мир? - Я помню поцелуй,
а мир, прости, совсем... Совсем не помню.
Великие стихи пишутся сегодня.
Софья Юдина:
***
Я лишь сестра, ко мне приходит брат,
И вся в снегу больничная палата,
И этот снег ни в чём не виноват,
И я ни перед кем не виновата.
Я всё отдам, как шарик голубой
Взлетит земля - и я одна на свете,
Но грусть моя останется со мной -
В ней спящий камень, бабочка и ветер.
И я услышу: где-то далеко
В иных мирах мы кольцами играем,
Набрось ещё - кричу, и мне легко,
И я смеюсь, а ты непознаваем.
Огромный мой, какой нам ад и рай,
Мы рождены от ада и от рая,
Вдыхай огонь и дым, а выдыхай
Свой млечный путь от края и до края.
2025
Анна Ревякина:
* * *
Здесь всё опять по кругу - ночь за днём.
Да только стрелки влево, а не вправо.
Мы все когда-нибудь, конечно, не умрём,
мы просто станем выше на октаву
петь песенки и сочинять стишки
о чём-то зряшном и едва ли здешнем.
«Стишков стежки внутри моей башки,
и на коленях мисочка с черешней».
- Ты помнишь мир? - А что такое мир?
- Ну, это если все в своих постелях,
и телефона чёрный казимир
не сообщает: «Люди под обстрелом».
(Лежат, вжимаясь в грязный тротуар).
И нет ни свиста, ни разрывов ближних.
Есть просто мир. А смерть есть «Ритуал» -
закрытая контора рядом с книжным.
Ещё я помню, мир богат на сны:
тягучие, широкой кистью, в цвете...
И то на удочку при помощи блесны,
то по-старинке в призрачные сети
нас ловят и под утро отпускать
не то чтоб не хотят, мы сами просим.
Когда наступит мир, мы ляжем спать.
И, кажется, проспим и жизнь, и осень,
и зиму, и весну, и весь июнь -
прекрасный юный золотой бескровный.
Ты помнишь мир? - Я помню поцелуй,
а мир, прости, совсем... Совсем не помню.