БОЯКОВ. 60
Сегодня режиссеру Эдуарду Боякову - 60.
Это был первый (и едва ли не последний) режиссер такого уровня, что приехал на Донбасс в те ещё времена, когда цвела «русская весна». Он и Сергей Пускепалис.
Бояков поставил спектакль в Донецке. Встречался с Захарченко. Работал на свободу Донбасса, когда это ещё не было официальной политикой государства.
Потом у нас появился фестиваль «Традиция» - и Бояков стал его мозговым центром. «Традиция» за 6 лет до начала СВО стала местом сборки всех наших - тех, кого потом назовут z-поэтами и z-музыкантами, z-философами и z-артистами. Сережа Пускепалис был с нами и Сергей Маховиков, Дугин и Даша, Долгарева и Ревякина, и Караулов, и все-все, и «Калинов мост», и Бранимир, и Джанго, и «Аффинаж»…
Потом у нас появился театр в Москве, и это было единственное место даже не в столице, а в самой России, где по сути был создан культурный штаб поддержки Донбасса: артисты, режиссеры, философы и поэты, которые за нас, - были у нас. За 4 года до начала СВО!
Когда погиб Захарченко - театр стал единственным местом в России, где проводились ежегодные вечера памяти нашего командира. СВО ещё не началось, но на культурном фронте мы его уже вели.
Помимо того, театр выдал три спектакля, в том числе «Лавр», что стали самыми посещаемыми в Москве. Три первых места!
…короче, у Боякова теперь нет своего театра.
Нахожу это кромешным… недоразумением.
К Эдуарду, как к любому из нас, «могут быть вопросы», но люди, но товарищи, но господа - объясните мне! - как это возможно?
Большой художник рубился за Россию задолго до того дня, когда других режиссеров стали бить палкой по голове, чтоб они, сжав зубы, вместо «Горите в аду!» - процедили: «Я против отмены русской культуры!»
И вот этому художнику мы не нашли места.
Бояков, конечно, не унывает. Он работает. Он готовит новое поколение артистов, для которых служение Отечеству будет душевной необходимостью, а не общественной нагрузкой. Бояков бодр, молод, весел.
И за это я уважаю его ещё больше.
Он в центре русского театра.
И всё же: Родина моя, неужели ты не видишь?
Это был первый (и едва ли не последний) режиссер такого уровня, что приехал на Донбасс в те ещё времена, когда цвела «русская весна». Он и Сергей Пускепалис.
Бояков поставил спектакль в Донецке. Встречался с Захарченко. Работал на свободу Донбасса, когда это ещё не было официальной политикой государства.
Потом у нас появился фестиваль «Традиция» - и Бояков стал его мозговым центром. «Традиция» за 6 лет до начала СВО стала местом сборки всех наших - тех, кого потом назовут z-поэтами и z-музыкантами, z-философами и z-артистами. Сережа Пускепалис был с нами и Сергей Маховиков, Дугин и Даша, Долгарева и Ревякина, и Караулов, и все-все, и «Калинов мост», и Бранимир, и Джанго, и «Аффинаж»…
Потом у нас появился театр в Москве, и это было единственное место даже не в столице, а в самой России, где по сути был создан культурный штаб поддержки Донбасса: артисты, режиссеры, философы и поэты, которые за нас, - были у нас. За 4 года до начала СВО!
Когда погиб Захарченко - театр стал единственным местом в России, где проводились ежегодные вечера памяти нашего командира. СВО ещё не началось, но на культурном фронте мы его уже вели.
Помимо того, театр выдал три спектакля, в том числе «Лавр», что стали самыми посещаемыми в Москве. Три первых места!
…короче, у Боякова теперь нет своего театра.
Нахожу это кромешным… недоразумением.
К Эдуарду, как к любому из нас, «могут быть вопросы», но люди, но товарищи, но господа - объясните мне! - как это возможно?
Большой художник рубился за Россию задолго до того дня, когда других режиссеров стали бить палкой по голове, чтоб они, сжав зубы, вместо «Горите в аду!» - процедили: «Я против отмены русской культуры!»
И вот этому художнику мы не нашли места.
Бояков, конечно, не унывает. Он работает. Он готовит новое поколение артистов, для которых служение Отечеству будет душевной необходимостью, а не общественной нагрузкой. Бояков бодр, молод, весел.
И за это я уважаю его ещё больше.
Он в центре русского театра.
И всё же: Родина моя, неужели ты не видишь?