КАК Я ПИСАЛ СОБАК
Заслуженный учитель России - моя дорогая Елизавета Капитоновна написала огромный замечательный разбор книги «Собаки и другие люди»:
https://dzen.ru/a/ZWRTyb-okQ0YAETp?share_to=link
(На фото алабай Тигл, о котором пойдет речь в тексте)
Я и тронут, и восхищён!
Книга, напомню, была написана мной зимой 2023 года; я сдал её в издательство ночью - в 2 часа ночи, и в 6 утра мы зашли колонной на территорию ЛНР.
Вышла книга вскоре после теракта.
Править я там ничего не стал, только вписал посвящение Саше Злому.
В книге он незримо присутствует почти везде (кроме последнего рассказа).
То есть, его нет, когда у нас был Шмель (потому что Шмель основную часть своей жизни прожил до приезда к нам Злого; хотя умирал на руках на руках у Злого и Маши - но этого я решил не описывать).
А дальше - с Нигги до Кая - Злой есть всегда. В том числе и в книге.
Да, он немногословен.
Он появляется у таинственного озера, в которое заходит вместе с Графом.
Он вывозит на лечение Кержака, по сути, спасая его.
Там, в Москве, он (отвечая моей жене, как бы в шутку) произносит единственную свою полную фразу за всю книгу: «Мужская работа - смерть. Мы справляемся только с этим и никогда не устаём».
Её можно читать как: «…и никогда не устаём убивать».
На самом деле её, конечно, надо читать так: «…и никогда не устаём умирать».
Потом он дарит нам Кая, и в последнем рассказе его уже нет.
Я мало рефлексирую, когда пишу. Рассказы сочиняется так, как сочиняются; логика там вторична. Это как дети: они рождаются какими они рождаются, даже если логически ты желал бы чуть иного варианта.
Короче, последний рассказ я назвал «Дом инвалидов», где инвалиды все, включая меня, а Саша отсутствует.
Более того, я там как бы и не совсем живой. «Призрак». Оставшийся со своими собаками только потому, что они и сами живые только отчасти.
Естественно, я сочинил всё это будучи необычайно здоровым и полным сил.
Так написалась.
В отличной своей статье Елизавета Капитоновна, как я вижу, не вполне понимает, зачем я именно такой финал выбрал всей книге.
Там, в финале, алабай Тигл (на фото) выходит на бой с другим, более старшим и опытным алабаем.
Но тут появляюсь я, цепляю своего алабая на поводок и говорю: «Ты победил».
Елизавета Капитоновна считает, что я просто пожалел собаку, ведь она эпилептик.
Заслуженный учитель не скрывает, что, быть может, хотела бы иного финала книги.
Открою секрет: мой редактор тоже хотел иного финала!
А я не захотел.
Ещё ничего не зная о том, что случится - я написал эту фразу в финале, которая касается всех нас. И Саши Злого она касается, и Графа.
(И надеюсь меня самого в какой-то степени).
«Всё. Ты уже победил».
Поэтому можно остановить поединок в этой точке. Ибо жизнь уже доказана.
…касательно же того, когда предполагают, что я не дал драться псу оттого, что он больной - это ерунда, уж простите.
Тигл ничего о своей болезни не знает и внимания на неё не обращает. Как и Кержак, впрочем. Наши собаки никогда не жалуются.
Но в отличие от Кержака, которому задние лапы не дают быть полноценным бойцом, Тигл и в нынешнем состоянии - ужасно опасный пёс. Для любого противника.
Поэтому если я кого пожалел, так это не его точно.
Он победил просто потому, что он готов к смерти. А он готов.
Но его даже не пугает её запах.
Потому что чужую смерть чувствует наверняка, а о своей даже не задумывается.
И вы всерьез думаете, что зная это о Тигле, я мог закончить эту книгу иначе?
Я даже права такого не имел.
Только победительная нота.
Иначе зачем это всё.
https://dzen.ru/a/ZWRTyb-okQ0YAETp?share_to=link
(На фото алабай Тигл, о котором пойдет речь в тексте)
Я и тронут, и восхищён!
Книга, напомню, была написана мной зимой 2023 года; я сдал её в издательство ночью - в 2 часа ночи, и в 6 утра мы зашли колонной на территорию ЛНР.
Вышла книга вскоре после теракта.
Править я там ничего не стал, только вписал посвящение Саше Злому.
В книге он незримо присутствует почти везде (кроме последнего рассказа).
То есть, его нет, когда у нас был Шмель (потому что Шмель основную часть своей жизни прожил до приезда к нам Злого; хотя умирал на руках на руках у Злого и Маши - но этого я решил не описывать).
А дальше - с Нигги до Кая - Злой есть всегда. В том числе и в книге.
Да, он немногословен.
Он появляется у таинственного озера, в которое заходит вместе с Графом.
Он вывозит на лечение Кержака, по сути, спасая его.
Там, в Москве, он (отвечая моей жене, как бы в шутку) произносит единственную свою полную фразу за всю книгу: «Мужская работа - смерть. Мы справляемся только с этим и никогда не устаём».
Её можно читать как: «…и никогда не устаём убивать».
На самом деле её, конечно, надо читать так: «…и никогда не устаём умирать».
Потом он дарит нам Кая, и в последнем рассказе его уже нет.
Я мало рефлексирую, когда пишу. Рассказы сочиняется так, как сочиняются; логика там вторична. Это как дети: они рождаются какими они рождаются, даже если логически ты желал бы чуть иного варианта.
Короче, последний рассказ я назвал «Дом инвалидов», где инвалиды все, включая меня, а Саша отсутствует.
Более того, я там как бы и не совсем живой. «Призрак». Оставшийся со своими собаками только потому, что они и сами живые только отчасти.
Естественно, я сочинил всё это будучи необычайно здоровым и полным сил.
Так написалась.
В отличной своей статье Елизавета Капитоновна, как я вижу, не вполне понимает, зачем я именно такой финал выбрал всей книге.
Там, в финале, алабай Тигл (на фото) выходит на бой с другим, более старшим и опытным алабаем.
Но тут появляюсь я, цепляю своего алабая на поводок и говорю: «Ты победил».
Елизавета Капитоновна считает, что я просто пожалел собаку, ведь она эпилептик.
Заслуженный учитель не скрывает, что, быть может, хотела бы иного финала книги.
Открою секрет: мой редактор тоже хотел иного финала!
А я не захотел.
Ещё ничего не зная о том, что случится - я написал эту фразу в финале, которая касается всех нас. И Саши Злого она касается, и Графа.
(И надеюсь меня самого в какой-то степени).
«Всё. Ты уже победил».
Поэтому можно остановить поединок в этой точке. Ибо жизнь уже доказана.
…касательно же того, когда предполагают, что я не дал драться псу оттого, что он больной - это ерунда, уж простите.
Тигл ничего о своей болезни не знает и внимания на неё не обращает. Как и Кержак, впрочем. Наши собаки никогда не жалуются.
Но в отличие от Кержака, которому задние лапы не дают быть полноценным бойцом, Тигл и в нынешнем состоянии - ужасно опасный пёс. Для любого противника.
Поэтому если я кого пожалел, так это не его точно.
Он победил просто потому, что он готов к смерти. А он готов.
Но его даже не пугает её запах.
Потому что чужую смерть чувствует наверняка, а о своей даже не задумывается.
И вы всерьез думаете, что зная это о Тигле, я мог закончить эту книгу иначе?
Я даже права такого не имел.
Только победительная нота.
Иначе зачем это всё.