(no subject)
ЖИЛИ-БЫЛИ БЕСЫ.
Часть вторая.
Список поэтических титанов, о которых мы вкратце упомянули здесь ( https://prilepin.livejournal.com/3355002.html), далеко не полон; но в любом случае мы видим русские имена, соразмерные в смысле культурном - военному гению Конева, Тимошенко, Жукова, Мерецкова, Рокоссовского…
Мне скажут: но это же не вся русская поэзия?
Нет, конечно.
Скажут: а где Цветаева, например.
Рискну напомнить, что муж Марины Цветаевой был советским агентом, разведчиком, о чем она с какого-то момента наверняка знала. И как только его «вскрыли» - Цветаева вернулась в СССР.
И сразу имя Цветаевой в контексте белой идеи смотрится несколько, что ли, иначе, да?
Николай Гумилев, вопреки сложившемуся о нём представлению как об образцовом белогвардейце, всю Гражданскую войну работал в советских учреждениях и никак не рвался на помощь Деникину или Колчаку. Зачем же он оказался, когда Белое дело уже проиграло, в числе монархических заговорщиков - вопрос, требующий отдельного обсуждения. У меня есть свои предположения, но об этом в другой раз.
Нынешняя наша тема, напомню, другая - «бесы» (чаще всего втайне подразумевается - «еврейские бесы»), захватившие русскую власть и русскую культуру сто лет назад.
С прискорбием сообщу своим нелюбезным оппонентам, что советские литературные организации (Всероссийский союз поэтов, Союз писателей) - и в ленинские, и в сталинские времена последовательно возглавляли только исключительно русские люди: упомянутый Валерий Брюсов, Леонид Леонов, Алексей Горький, Алексей Толстой, Фадеев, Тихонов, упомянутый Алексей Сурков.
Если любой неистовый монархист сейчас, зажмурившись, вспомнит учебник советской литературы и попытается найти там хоть одного, прямо говоря, еврея в школьной программе, то ему будет даже сложнее, чем дагестанцам возле турбины. В советских учебниках, напомню, содержались следующие посвященные классикам советской литературы главы: Горький, Блок, Есенин, Маяковский, Фадеев, Шолохов, Островский, Твардовский.
Там даже Эренбурга, Пастернака и Каверина не было.
Мне скажут - ну это при Сталине и после него было! А при Ленине-то, при Ленине - всё русское было запрещено и за русскую классику полагался расстрел!
Да, из пушки «Авроры», несомненно.
Но вот вам первая советская общенациональная программа по литературе от, внимание, 1921 года.
Устное поэтическое творчество: лирика, старины, сказки, духовные (!!!) стихи.
Старинная русская письменность: «Слово о полку Игореве», «Повесть о Юлиании Лазаревской»; повести о Ерше Ершовиче, о Горе-Злочастии, о Савве Грудцыне, о Фроле Скобееве.
Михаил Ломоносов. Лирика.
Денис Фонвизин. «Недоросль».
Гаврила Державин. «Фелица», «Бог», «Памятник», «Евгению. Жизнь Званская».
Александр Радищев. «Путешествие из Петербурга в Москву» (избранные главы).
Николай Карамзин. «Бедная Лиза», «Что нужно автору?»
Василий Жуковский. «Теон и Эсхин», «Камоэнс», «Светлана», «Невыразимое».
Александр Грибоедов. «Горе от ума».
Александр Пушкин. Лирика, поэмы, «Евгений Онегин», «Борис Годунов», «Скупой рыцарь», «Моцарт и Сальери», «Повести Белкина».
Михаил Лермонтов. Лирика, «Мцыри», «Демон», «Герой нашего времени», «Песня про купца Калашникова».
Николай Гоголь. «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Тарас Бульба», «Старосветские помещики», «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем», «Шинель», «Портрет», «Ревизор», «Мертвые души».
Алексей Кольцов, Евгений Баратынский, Федор Тютчев, Афанасий Фет, Николай Некрасов. Избранные лирические стихотворения.
Александр Герцен. «Былое и думы» (отрывки).
Иван Тургенев. «Записки охотника», «Рудин», «Дворянское гнездо», «Накануне», «Отцы и дети», «Новь», «Стихотворения в прозе».
Иван Гончаров. «Обломов».
Александр Островский. «Свои люди - сочтемся» или «Бедность не порок», «Доходное место», «Гроза», «Снегурочка».
Михаил Салтыков-Щедрин. Сказки (три-четыре по выбору преподавателя), «Пошехонская старина».
Федор Достоевский. «Бедные люди», «Братья Карамазовы» (!!!) или «Преступление и наказание».
Лев Толстой. «Детство», «Отрочество», «Юность», «Война и мир», «Хаджи-Мурат», «Исповедь», «Алеша Горшок».
Глеб Успенский. «Нравы Растеряевой улицы», «Власть земли».
Всеволод Гаршин. «Художники», «Красный цветок».
Владимир Короленко. «Сон Макара», «Слепой музыкант», «Река играет», «Лес шумит».
Антон Чехов. «Степь», «Мужики», «Вишневый сад».
Максим Горький. «Челкаш», «Песня о Соколе», «Бывшие люди», «Песня о Буревестнике», «На дне», «Мать», «Детство».
Леонид Андреев. «Жили-были», «Молчание», «Жизнь человека».
Константин Бальмонт, Валерий Брюсов, Александр Блок. Избранные стихотворения.
Крестьянские и пролетарские поэты нашего времени.
Конец списка.
Ни одного автора, писавшего на иврите. И на идише - ни одного. Незадача, правда?
У вас, кстати, есть к этой ленинской литературной программе вопросы? Может, как-то её покритикуете? Обнаружите, постаравшись, там ту самую бесовщину, что «уничтожила всё русское»?
Или, напротив, честно самому себе признаетесь, что именно эта программа и заложила то самое «русское» в сознание многомиллионной массы в большинстве своем необразованного народа?
Вы ведь и сами учились примерно по этой, 1921 года программе, дорогие наши монархисты!
Да, Константин Бальмонт - поначалу самый что ни есть советский поэт (по происхождению - русский, из семьи военного) - неожиданно выехал в эмиграцию, и его из школьной программы за это убрали. Но остальными так и продолжали мучить советских детей, последовательно унижая в них национальное чувство путем изучения Ломоносова, Державина, Пушкина и Гоголя.
В связи с этим напомню две истории из жизни Ленина, которые, возможно, пояснят, отчего у «бесовских большевиков» была такая по-настоящему прекрасная программа по литературе.
Так вот; был такой советский поэт Анатолий Борисович Мариенгоф - по матери из русских дворян, по отцу - еврей.
Революцию он восторженно принял и писал, как ему казалось, крайне революционные стихи. Одно из его стихотворений дали посмотреть Ленину.
Кровью плюём зазорно
Богу в юродивый взор.
Вот на красном черным:
- Массовый террор.
Ленин прочитал и коротко резюмировал: «Больной мальчик».
Другой случай, уже после Гражданской: Ленин встречался со студентами, спросил, какую поэзию они любят.
- Нам нравится Маяковский! - сказали они. - А вам?
- Пушкин лучше, - с мягкой улыбкой ответил Ленин.
Для Ленина, поймите, даже Маяковский был чрезмерен. Ленин был безусловным русским консерватором в искусстве. Все эти заполошные революционные поэтические истерики он терпеть не мог.
- А где про евреев? - спросят меня.
Точно, мы ж про евреев.
Крупнейшие поэты русский эмиграции, последовательные ненавистники большевизма - Владислав Ходасевич и Георгий Адамович - были евреями.
Сейчас скажут: ну не одни же Ходасевич и Адамович уехали в эмиграцию?
Нет-нет.
Был, как мы уже говорили, Николай Туроверов - казак, участник Гражданской, белогвардеец - и он был сильным поэтом.
Но в ряду, где Блок, Есенин, Маяковский, он, увы, занимает уже не столь заметную позицию. С гениями рядом вообще сложно простроиться.
Эмигранты Дмитрий Мережковский и жена его Зинаида Гиппиус - тоже сильные поэты.
Однако едва ли вы будете спорить, что русский человек сегодня состоит, если говорить о поэзии, куда больше из осмысленной и запомнившейся в лучших образцах поэзии Есенина, поэзии Блока, поэзии Твардовского, и даже сама лучшая белогвардейская поэзия этому соцветию - не конкурент.
Более того: из Есенина, Твардовского, Блока соткано даже миропонимание тех русских людей, что сегодня неустанно твердят про «бесовских большевиков».
Противоречие это они несут в себе, но чаще всего о том даже не догадываются.
Если б догадывались - не торопились бы обзываться «бесами».
Те же мои оппоненты, что об этом противоречии помнят - на самом деле элементарно не жалеют русскую (советскую) национальную культуру. Они готовы выкинуть свиньям в корыто гений Блока и Есенина, сплюнуть и растереть и Маяковского, и Твардовского, лишь бы продолжать свою тоскливую песню про «бесов», захвативших сто лет назад Россию.
В этом смысле глухота их воистину поразительна: как бы спасая русский народ от «бесовщины» - они старательно не слышат золотые голоса этого самого народа.
Часть вторая.
Список поэтических титанов, о которых мы вкратце упомянули здесь ( https://prilepin.livejournal.com/3355002.html), далеко не полон; но в любом случае мы видим русские имена, соразмерные в смысле культурном - военному гению Конева, Тимошенко, Жукова, Мерецкова, Рокоссовского…
Мне скажут: но это же не вся русская поэзия?
Нет, конечно.
Скажут: а где Цветаева, например.
Рискну напомнить, что муж Марины Цветаевой был советским агентом, разведчиком, о чем она с какого-то момента наверняка знала. И как только его «вскрыли» - Цветаева вернулась в СССР.
И сразу имя Цветаевой в контексте белой идеи смотрится несколько, что ли, иначе, да?
Николай Гумилев, вопреки сложившемуся о нём представлению как об образцовом белогвардейце, всю Гражданскую войну работал в советских учреждениях и никак не рвался на помощь Деникину или Колчаку. Зачем же он оказался, когда Белое дело уже проиграло, в числе монархических заговорщиков - вопрос, требующий отдельного обсуждения. У меня есть свои предположения, но об этом в другой раз.
Нынешняя наша тема, напомню, другая - «бесы» (чаще всего втайне подразумевается - «еврейские бесы»), захватившие русскую власть и русскую культуру сто лет назад.
С прискорбием сообщу своим нелюбезным оппонентам, что советские литературные организации (Всероссийский союз поэтов, Союз писателей) - и в ленинские, и в сталинские времена последовательно возглавляли только исключительно русские люди: упомянутый Валерий Брюсов, Леонид Леонов, Алексей Горький, Алексей Толстой, Фадеев, Тихонов, упомянутый Алексей Сурков.
Если любой неистовый монархист сейчас, зажмурившись, вспомнит учебник советской литературы и попытается найти там хоть одного, прямо говоря, еврея в школьной программе, то ему будет даже сложнее, чем дагестанцам возле турбины. В советских учебниках, напомню, содержались следующие посвященные классикам советской литературы главы: Горький, Блок, Есенин, Маяковский, Фадеев, Шолохов, Островский, Твардовский.
Там даже Эренбурга, Пастернака и Каверина не было.
Мне скажут - ну это при Сталине и после него было! А при Ленине-то, при Ленине - всё русское было запрещено и за русскую классику полагался расстрел!
Да, из пушки «Авроры», несомненно.
Но вот вам первая советская общенациональная программа по литературе от, внимание, 1921 года.
Устное поэтическое творчество: лирика, старины, сказки, духовные (!!!) стихи.
Старинная русская письменность: «Слово о полку Игореве», «Повесть о Юлиании Лазаревской»; повести о Ерше Ершовиче, о Горе-Злочастии, о Савве Грудцыне, о Фроле Скобееве.
Михаил Ломоносов. Лирика.
Денис Фонвизин. «Недоросль».
Гаврила Державин. «Фелица», «Бог», «Памятник», «Евгению. Жизнь Званская».
Александр Радищев. «Путешествие из Петербурга в Москву» (избранные главы).
Николай Карамзин. «Бедная Лиза», «Что нужно автору?»
Василий Жуковский. «Теон и Эсхин», «Камоэнс», «Светлана», «Невыразимое».
Александр Грибоедов. «Горе от ума».
Александр Пушкин. Лирика, поэмы, «Евгений Онегин», «Борис Годунов», «Скупой рыцарь», «Моцарт и Сальери», «Повести Белкина».
Михаил Лермонтов. Лирика, «Мцыри», «Демон», «Герой нашего времени», «Песня про купца Калашникова».
Николай Гоголь. «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Тарас Бульба», «Старосветские помещики», «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем», «Шинель», «Портрет», «Ревизор», «Мертвые души».
Алексей Кольцов, Евгений Баратынский, Федор Тютчев, Афанасий Фет, Николай Некрасов. Избранные лирические стихотворения.
Александр Герцен. «Былое и думы» (отрывки).
Иван Тургенев. «Записки охотника», «Рудин», «Дворянское гнездо», «Накануне», «Отцы и дети», «Новь», «Стихотворения в прозе».
Иван Гончаров. «Обломов».
Александр Островский. «Свои люди - сочтемся» или «Бедность не порок», «Доходное место», «Гроза», «Снегурочка».
Михаил Салтыков-Щедрин. Сказки (три-четыре по выбору преподавателя), «Пошехонская старина».
Федор Достоевский. «Бедные люди», «Братья Карамазовы» (!!!) или «Преступление и наказание».
Лев Толстой. «Детство», «Отрочество», «Юность», «Война и мир», «Хаджи-Мурат», «Исповедь», «Алеша Горшок».
Глеб Успенский. «Нравы Растеряевой улицы», «Власть земли».
Всеволод Гаршин. «Художники», «Красный цветок».
Владимир Короленко. «Сон Макара», «Слепой музыкант», «Река играет», «Лес шумит».
Антон Чехов. «Степь», «Мужики», «Вишневый сад».
Максим Горький. «Челкаш», «Песня о Соколе», «Бывшие люди», «Песня о Буревестнике», «На дне», «Мать», «Детство».
Леонид Андреев. «Жили-были», «Молчание», «Жизнь человека».
Константин Бальмонт, Валерий Брюсов, Александр Блок. Избранные стихотворения.
Крестьянские и пролетарские поэты нашего времени.
Конец списка.
Ни одного автора, писавшего на иврите. И на идише - ни одного. Незадача, правда?
У вас, кстати, есть к этой ленинской литературной программе вопросы? Может, как-то её покритикуете? Обнаружите, постаравшись, там ту самую бесовщину, что «уничтожила всё русское»?
Или, напротив, честно самому себе признаетесь, что именно эта программа и заложила то самое «русское» в сознание многомиллионной массы в большинстве своем необразованного народа?
Вы ведь и сами учились примерно по этой, 1921 года программе, дорогие наши монархисты!
Да, Константин Бальмонт - поначалу самый что ни есть советский поэт (по происхождению - русский, из семьи военного) - неожиданно выехал в эмиграцию, и его из школьной программы за это убрали. Но остальными так и продолжали мучить советских детей, последовательно унижая в них национальное чувство путем изучения Ломоносова, Державина, Пушкина и Гоголя.
В связи с этим напомню две истории из жизни Ленина, которые, возможно, пояснят, отчего у «бесовских большевиков» была такая по-настоящему прекрасная программа по литературе.
Так вот; был такой советский поэт Анатолий Борисович Мариенгоф - по матери из русских дворян, по отцу - еврей.
Революцию он восторженно принял и писал, как ему казалось, крайне революционные стихи. Одно из его стихотворений дали посмотреть Ленину.
Кровью плюём зазорно
Богу в юродивый взор.
Вот на красном черным:
- Массовый террор.
Ленин прочитал и коротко резюмировал: «Больной мальчик».
Другой случай, уже после Гражданской: Ленин встречался со студентами, спросил, какую поэзию они любят.
- Нам нравится Маяковский! - сказали они. - А вам?
- Пушкин лучше, - с мягкой улыбкой ответил Ленин.
Для Ленина, поймите, даже Маяковский был чрезмерен. Ленин был безусловным русским консерватором в искусстве. Все эти заполошные революционные поэтические истерики он терпеть не мог.
- А где про евреев? - спросят меня.
Точно, мы ж про евреев.
Крупнейшие поэты русский эмиграции, последовательные ненавистники большевизма - Владислав Ходасевич и Георгий Адамович - были евреями.
Сейчас скажут: ну не одни же Ходасевич и Адамович уехали в эмиграцию?
Нет-нет.
Был, как мы уже говорили, Николай Туроверов - казак, участник Гражданской, белогвардеец - и он был сильным поэтом.
Но в ряду, где Блок, Есенин, Маяковский, он, увы, занимает уже не столь заметную позицию. С гениями рядом вообще сложно простроиться.
Эмигранты Дмитрий Мережковский и жена его Зинаида Гиппиус - тоже сильные поэты.
Однако едва ли вы будете спорить, что русский человек сегодня состоит, если говорить о поэзии, куда больше из осмысленной и запомнившейся в лучших образцах поэзии Есенина, поэзии Блока, поэзии Твардовского, и даже сама лучшая белогвардейская поэзия этому соцветию - не конкурент.
Более того: из Есенина, Твардовского, Блока соткано даже миропонимание тех русских людей, что сегодня неустанно твердят про «бесовских большевиков».
Противоречие это они несут в себе, но чаще всего о том даже не догадываются.
Если б догадывались - не торопились бы обзываться «бесами».
Те же мои оппоненты, что об этом противоречии помнят - на самом деле элементарно не жалеют русскую (советскую) национальную культуру. Они готовы выкинуть свиньям в корыто гений Блока и Есенина, сплюнуть и растереть и Маяковского, и Твардовского, лишь бы продолжать свою тоскливую песню про «бесов», захвативших сто лет назад Россию.
В этом смысле глухота их воистину поразительна: как бы спасая русский народ от «бесовщины» - они старательно не слышат золотые голоса этого самого народа.