(no subject)
В 1897 году в Одессе жило 400 тысяч человек. Малоросы (украинцы) составляли из них 5,6 %.
Читаю в одной книжке про предреволюционную Одессу, где на тот момент живут и учатся будущий русский поэт Владимир Нарбут, будущий писатель Бабель, откуда уже уехал выросший здесь Корней Чуковский и два его друга - Борис Житков и Владимир Жаботинский.
Ещё, конечно же, вспоминаются одессит Валентин Катаев, и его родной брат Евгений Петров, и будущий соавтор Петрова - Ильф, и Багрицкий, и Юрий Олеша, и так далее.
И смотришь на все эти имена, тоскуя и недоумевая: а при чём тут всё-таки Украина? Нет, ну, правда - при чём?
Какая всё-таки чепуха - вся эта самостийная история в связи с Одессой.
Теперь в Одессе встретились некто Саакашвили и Борис Гребенщиков. Всё это в центре внимания. Одно не понятно: а в этот раз мои ненаглядные и даже родные украинцы при чём? Их даже на этой, уже знаменитой фотографии - нет. Вижу только двух типичных одесситов. Мишу и Борю. Миша весел, Боря думает мысль и что-то проверяет в карманах. Одесса же.
Читаю в одной книжке про предреволюционную Одессу, где на тот момент живут и учатся будущий русский поэт Владимир Нарбут, будущий писатель Бабель, откуда уже уехал выросший здесь Корней Чуковский и два его друга - Борис Житков и Владимир Жаботинский.
Ещё, конечно же, вспоминаются одессит Валентин Катаев, и его родной брат Евгений Петров, и будущий соавтор Петрова - Ильф, и Багрицкий, и Юрий Олеша, и так далее.
И смотришь на все эти имена, тоскуя и недоумевая: а при чём тут всё-таки Украина? Нет, ну, правда - при чём?
Какая всё-таки чепуха - вся эта самостийная история в связи с Одессой.
Теперь в Одессе встретились некто Саакашвили и Борис Гребенщиков. Всё это в центре внимания. Одно не понятно: а в этот раз мои ненаглядные и даже родные украинцы при чём? Их даже на этой, уже знаменитой фотографии - нет. Вижу только двух типичных одесситов. Мишу и Борю. Миша весел, Боря думает мысль и что-то проверяет в карманах. Одесса же.