(no subject)
Юрий Михайлович Кублановский, великий поэт.
Он прислал эти, совсем новые, стихи, и я попросил у него права на первую их публикацию здесь.
Советский эмигрант, вернувшийся в Россию в 90-е, поэт - редчайший случай! - признанный Бродским, как безусловная величина, - сегодня там, где единственно и возможно быть русскому поэту: со своим народом.
Через эти строчки и Бродский, и Блок, и Тютчев передают нам поклон.
МЫСЛИ ПЕРЕД РАССВЕТОМ
Вот уж не думал,
что на старости лет
буду начинать утро
со сводок с фронта
и похожих на верлибры реляций,
мол, чего-чего, а мира
на остаток жизни
всё-таки хватит.
Хватит, чтоб подремать над альбомом,
выпить в шалмане стопку,
окские видя плёсы…
Но вот приходит догадка,
заставляющая сжиматься сердце,
взбивать кулаком подушку
в седой пелене рассвета,
что могу уже не дождаться,
как отдымят кострища кварталов
заслезится на окнах копоть,
воспалённые ссадины
побледнеют на лицах пленных,
как польётся благовест над округой,
отпоют живые погибших,
прирастёт своим же Отчизна.
1 июня 2022
Он прислал эти, совсем новые, стихи, и я попросил у него права на первую их публикацию здесь.
Советский эмигрант, вернувшийся в Россию в 90-е, поэт - редчайший случай! - признанный Бродским, как безусловная величина, - сегодня там, где единственно и возможно быть русскому поэту: со своим народом.
Через эти строчки и Бродский, и Блок, и Тютчев передают нам поклон.
МЫСЛИ ПЕРЕД РАССВЕТОМ
Вот уж не думал,
что на старости лет
буду начинать утро
со сводок с фронта
и похожих на верлибры реляций,
мол, чего-чего, а мира
на остаток жизни
всё-таки хватит.
Хватит, чтоб подремать над альбомом,
выпить в шалмане стопку,
окские видя плёсы…
Но вот приходит догадка,
заставляющая сжиматься сердце,
взбивать кулаком подушку
в седой пелене рассвета,
что могу уже не дождаться,
как отдымят кострища кварталов
заслезится на окнах копоть,
воспалённые ссадины
побледнеют на лицах пленных,
как польётся благовест над округой,
отпоют живые погибших,
прирастёт своим же Отчизна.
1 июня 2022