(no subject)
В 2017 году русский философ Андрей Коробов-Латынцев переехал на Донбасс, в Донецк. И с тех пор живёт и работает там.
Несколько фрагментов его интервью.
- России как реальности никогда нет. Либо ее уже нет, потому что мы ее потеряли и оставили в прошлом, либо ее еще нет, потому что мы ее пока не построили.
- Мое личное впечатление от Донецкой Народной Республики можно, конечно же, передать словом «вольница», но это такая философская вольница. Применительно к ДНР я бы употребил выражение писателя Андрея Платонова - «страна философов». Жители Донбасса склонны к некоему природному, стихийному философствованию. Им и вправду нравится рассуждать на тему, как нам обустроить Россию, Украину, да и вообще - как обустроить весь мир.
- Могу засвидетельствовать, что философы имеют прямое отношение к образованию новой государственности в Донбассе. Вспомним, что первый председатель совета министров ДНР Александр Бородай - выпускник философского факультета МГУ, родившийся в семье известного советского философа Юрия Мефодьевича Бородая (Бородай-старший тоже выступал с достаточно консервативных, имперских позиций). Между прочим у преемника Бородая, Александра Захарченко, среди советников тоже был философ - Александр Юрьевич Казаков.
- После Второй мировой войны правая идея потерпела поражение, и на сцене истории, согласно Фукуяме, осталось две идеи - западная либерально-демократическая и левая социалистическая, главным носителем которой выступала историческая Россия. Но, в отличие от Фукуямы, я думаю, что либеральная идея подспудно подчинила себе правое мировоззрение и воскресила его, чтобы «живой труп» правой идеи, как и прежде, служил капиталистической системе. Мы это видим на примере украинского неонацизма. Он мертворожденный, он ничего не может создать - во всяком случае никакого национального возрождения на Украине не последовало после воцарения бандеровщины, а наоборот, началась национальная деградация и истерика. Поэтому в любом сегодняшнем оголтелой
национализме и неонацизме мы должны искать западные корни, поскольку он глубоко инструментален. Если говорить об его украинской версии, то инструментальность и несамостоятельность здесь очевидны. Цель - нанести наибольший урон России и русской идее в целом. Однако противопоставлять русскую идею украинскому неонацизму неправильно, поскольку последний несубъектен, а первая - серьезный и сложный концепт с исторической судьбой и великим будущим. И противопоставлять русскую идею следует вовсе не бандеровщине, а тем, кто этот украинский неонацизм против нас направил, - глобалистскому коллективному Западу.
- В восприятии украинцев декоммунизацию, наверное, можно назвать «исправлением имен», но с нашей точки зрения они занимаются не исправлением, а извращением имен. Что касается самого «великого исправления имен», это пока что самое адекватное рабочее название для того, чему надлежит осуществиться. Такая реформа должна быть глобальной, в том числе и на уровне просветительском, чтобы вернуть нашим поколениям, считающимся потерянными, имена из нашего общего прошлого. Подросток должен знать Ленина, что он написал и почему во всем мире он до сих пор считается «самым известным русским», а также большим философом и политиком. Мы не должны отказываться от советского цивилизационного проекта, который оставил нам свои важнейшие дары и на развалинах которого мы до сих пор живем. Вы помните, как писал Эдуард Лимонов: «СССР - наш Древний Рим! Над нами нависает хмуро Его тверда мускулатура. И мавзолей - неистребим!» И от дореволюционной России нельзя отказываться - это, если продолжить мысль Лимонова, наша Атлантида. Мы должны все это наследие принять и в себе примирить.
- Для исламского мира нынешний конфликт представляется чем-то вроде священной войны - благодаря грамотному пиар-менеджменту со стороны Рамзана Кадырова. Я знаю, что за счет этого мусульмане нас очень поддерживают. Как говорит Рамзан Ахматович, это война «против нациков и шайтанов», и многим эта риторика близка, и я ее тоже разделяю.
- Что касается буддизма и спецоперации.
Я родом из Забайкалья, Читы, и с «русским буддизмом» сталкивался непосредственно. У нас даже рядом со школой был буддийский дацан, а если пройти чуть дальше - православная церковь декабристов. И это все существовало в какой-то гармонии друг с другом. И я знаю, что бурятский мир всю эту нашу русскую, евразийскую ойкумену воспринимает как свой родной космос. Они слабо представляют себе, как все устроено где-нибудь в Воронеже, Липецке или Рязани, но при этом все равно считают это все своим. В них очень силен логос родственности, тот самый концепт дружбы народов. И я думаю, что буддисты, с точки зрения Махаяны, воспринимают всю эту украинскую историю как покушение на гармонию. Быть может, им не очень близка концепция триединого русского народа - малороссов, белорусов и великороссов, но при этом кровавую и ублюдочную деятельность современной Украины они воспринимают как нарушение исходного гармоничного миропорядка, покушение на родную, общую для всех Россию. Один мой приятель рассказывал мне, что несколько лет назад он встретил в Донбассе нескольких бурят и они поведали ему, что специально приехали сюда из Сибири, потому что посмотрели в сети видеоролик с Моторолой. И отправились в Донбасс, чтобы присоединиться к батальону Мотора. То есть они посмотрели на Моторолу, и он представился им в образе буддийского бога войны, гневного божества, сражающегося за гармонию. И они поехали, чтобы защитить свой космос и свою Родину.
- На войне, как в топосе, при котором рушится привычный космос, есть потребность в гармонии и рок-н-ролле. Именно поэтому рок-н-ролл как музыка мира в действительности является музыкой войны, потому что у бойцов на него есть запрос. Хотя я знаю, что ни БГ, ни Макаревич, скорее всего, не согласились бы с утверждением, что рок - это музыка войны. Рок был актуален в период чеченских кампаний, но у современной войны - другая музыка, и на эту роль, по моему мнению, больше подходит рэп. Я могу привести в пример тексты Артема Саграды из группы «Соль земли». Я рассматриваю его как одного из главнейших рэп-персонажей, и у него есть масса песен, посвященных Донбассу. У Саграды есть строки: «Это лучшие традиции хип-хопа. Не ради глянцевых страниц, а для окопа».
Источник:
https://m.business-gazeta.ru/article/551653?utm_source=yxnews&utm_medium=mobile&utm_referrer=https%3A%2F%2Fyandex.ru%2Fnews%2Fsearch%3Ftext%3D
Несколько фрагментов его интервью.
- России как реальности никогда нет. Либо ее уже нет, потому что мы ее потеряли и оставили в прошлом, либо ее еще нет, потому что мы ее пока не построили.
- Мое личное впечатление от Донецкой Народной Республики можно, конечно же, передать словом «вольница», но это такая философская вольница. Применительно к ДНР я бы употребил выражение писателя Андрея Платонова - «страна философов». Жители Донбасса склонны к некоему природному, стихийному философствованию. Им и вправду нравится рассуждать на тему, как нам обустроить Россию, Украину, да и вообще - как обустроить весь мир.
- Могу засвидетельствовать, что философы имеют прямое отношение к образованию новой государственности в Донбассе. Вспомним, что первый председатель совета министров ДНР Александр Бородай - выпускник философского факультета МГУ, родившийся в семье известного советского философа Юрия Мефодьевича Бородая (Бородай-старший тоже выступал с достаточно консервативных, имперских позиций). Между прочим у преемника Бородая, Александра Захарченко, среди советников тоже был философ - Александр Юрьевич Казаков.
- После Второй мировой войны правая идея потерпела поражение, и на сцене истории, согласно Фукуяме, осталось две идеи - западная либерально-демократическая и левая социалистическая, главным носителем которой выступала историческая Россия. Но, в отличие от Фукуямы, я думаю, что либеральная идея подспудно подчинила себе правое мировоззрение и воскресила его, чтобы «живой труп» правой идеи, как и прежде, служил капиталистической системе. Мы это видим на примере украинского неонацизма. Он мертворожденный, он ничего не может создать - во всяком случае никакого национального возрождения на Украине не последовало после воцарения бандеровщины, а наоборот, началась национальная деградация и истерика. Поэтому в любом сегодняшнем оголтелой
национализме и неонацизме мы должны искать западные корни, поскольку он глубоко инструментален. Если говорить об его украинской версии, то инструментальность и несамостоятельность здесь очевидны. Цель - нанести наибольший урон России и русской идее в целом. Однако противопоставлять русскую идею украинскому неонацизму неправильно, поскольку последний несубъектен, а первая - серьезный и сложный концепт с исторической судьбой и великим будущим. И противопоставлять русскую идею следует вовсе не бандеровщине, а тем, кто этот украинский неонацизм против нас направил, - глобалистскому коллективному Западу.
- В восприятии украинцев декоммунизацию, наверное, можно назвать «исправлением имен», но с нашей точки зрения они занимаются не исправлением, а извращением имен. Что касается самого «великого исправления имен», это пока что самое адекватное рабочее название для того, чему надлежит осуществиться. Такая реформа должна быть глобальной, в том числе и на уровне просветительском, чтобы вернуть нашим поколениям, считающимся потерянными, имена из нашего общего прошлого. Подросток должен знать Ленина, что он написал и почему во всем мире он до сих пор считается «самым известным русским», а также большим философом и политиком. Мы не должны отказываться от советского цивилизационного проекта, который оставил нам свои важнейшие дары и на развалинах которого мы до сих пор живем. Вы помните, как писал Эдуард Лимонов: «СССР - наш Древний Рим! Над нами нависает хмуро Его тверда мускулатура. И мавзолей - неистребим!» И от дореволюционной России нельзя отказываться - это, если продолжить мысль Лимонова, наша Атлантида. Мы должны все это наследие принять и в себе примирить.
- Для исламского мира нынешний конфликт представляется чем-то вроде священной войны - благодаря грамотному пиар-менеджменту со стороны Рамзана Кадырова. Я знаю, что за счет этого мусульмане нас очень поддерживают. Как говорит Рамзан Ахматович, это война «против нациков и шайтанов», и многим эта риторика близка, и я ее тоже разделяю.
- Что касается буддизма и спецоперации.
Я родом из Забайкалья, Читы, и с «русским буддизмом» сталкивался непосредственно. У нас даже рядом со школой был буддийский дацан, а если пройти чуть дальше - православная церковь декабристов. И это все существовало в какой-то гармонии друг с другом. И я знаю, что бурятский мир всю эту нашу русскую, евразийскую ойкумену воспринимает как свой родной космос. Они слабо представляют себе, как все устроено где-нибудь в Воронеже, Липецке или Рязани, но при этом все равно считают это все своим. В них очень силен логос родственности, тот самый концепт дружбы народов. И я думаю, что буддисты, с точки зрения Махаяны, воспринимают всю эту украинскую историю как покушение на гармонию. Быть может, им не очень близка концепция триединого русского народа - малороссов, белорусов и великороссов, но при этом кровавую и ублюдочную деятельность современной Украины они воспринимают как нарушение исходного гармоничного миропорядка, покушение на родную, общую для всех Россию. Один мой приятель рассказывал мне, что несколько лет назад он встретил в Донбассе нескольких бурят и они поведали ему, что специально приехали сюда из Сибири, потому что посмотрели в сети видеоролик с Моторолой. И отправились в Донбасс, чтобы присоединиться к батальону Мотора. То есть они посмотрели на Моторолу, и он представился им в образе буддийского бога войны, гневного божества, сражающегося за гармонию. И они поехали, чтобы защитить свой космос и свою Родину.
- На войне, как в топосе, при котором рушится привычный космос, есть потребность в гармонии и рок-н-ролле. Именно поэтому рок-н-ролл как музыка мира в действительности является музыкой войны, потому что у бойцов на него есть запрос. Хотя я знаю, что ни БГ, ни Макаревич, скорее всего, не согласились бы с утверждением, что рок - это музыка войны. Рок был актуален в период чеченских кампаний, но у современной войны - другая музыка, и на эту роль, по моему мнению, больше подходит рэп. Я могу привести в пример тексты Артема Саграды из группы «Соль земли». Я рассматриваю его как одного из главнейших рэп-персонажей, и у него есть масса песен, посвященных Донбассу. У Саграды есть строки: «Это лучшие традиции хип-хопа. Не ради глянцевых страниц, а для окопа».
Источник:
https://m.business-gazeta.ru/article/551653?utm_source=yxnews&utm_medium=mobile&utm_referrer=https%3A%2F%2Fyandex.ru%2Fnews%2Fsearch%3Ftext%3D