(no subject)
80 лет Юрию Кузнецову (1941-2003), крупнейшему русскому поэту второй половины XX века.
Что меня ещё печалило в недавнем хайпе по поводу Бродского, которого вдруг собрались развенчать мои товарищи.
Что, в сущности, зачинщиков разговора поэзия как таковая не волновала вовсе. И всех тех, кто там наставил тысячи лайков, думаю, тоже. Волновало бы - сделали бы ещё одну, три, пять, десять программ о поэзии. Вот, мол, Бродского не надо, а вот это - надо. Но сложилось так, что нам в целом вообще поэзии не надо. Кузнецов - гениальный поэт; однако книг его в книжных почти не найдёшь. Равно как, впрочем, и Николая Тряпкина, Анатолия Передреева, Владимира Соколова...
Тут ниспровергать некого. Они и так в пыли лежат. А за то, что про них вспомнишь - лайков не наставят. Предмета пошуметь нету. На то она и "тихая лирика".
Посему - вот вам стихи Кузнецова. Молча, без предисловий.
РОДНОЙ РАЗГОВОР
- Эй, родной! Поднимайся орати!
И родной отвечает: - Сейчас!
И ни с места... Иль ждет благодати,
На восточный туман помолясь?
Звезды падают... Это некстати.
Это бьются небесные рати,
Только сыплются искры из глаз
В нашу сторону... Эй, на полати!
День грядущий грядет мимо нас!..
Слышу голос родной старины:
- Я забитый гвоздок. Не внимаю
Ни жене, ни собачьему лаю,
Ни стене и, с другой стороны,
Никаких новостей не желаю,
Даже слуха с небесной войны...
Наша хата ветрами напхата,
Наша байка чертями начхата,
Наша вера-молитва пархата,
Наша правда, как шиш, волохата,
Наша стежка-дорожка сохата.
В Судный день за себя страшновато
Перед Богом ответ предержать.
Мать-земля мертвецами брюхата,
Выйдет срок, она будет рожать,
Как рожала вовек, и когда-то -
Перед Богом нельзя оплошать...-
Так родной и сказал. Исполать!
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Шёл отец, шёл отец невредим
Через минное поле.
Превратился в клубящийся дым -
Ни могилы, ни боли.
Мама, мама, война не вернёт...
Не гляди на дорогу.
Столб крутящейся пыли идёт
Через поле к порогу.
Словно машет из пыли рука,
Светят очи живые.
Шевелятся открытки на дне сундука -
Фронтовые.
Всякий раз, когда мать его ждёт, -
Через поле и пашню
Столб клубящейся пыли бредёт,
Одинокий и страшный.
ЛАДА
В обаянии женского имени
Что-то есть от звезды за рекой -
Золотое, красивое, синее,
Что душе навевает покой.
Но упала звезда во полуночи,
И до моря река не дошла.
И забилась душа в переулочек
И дороги к тебе не нашла.
Закатилась звезда в твоём имени,
И река пересохла совсем.
Но в душе золотое и синее
Всё живет неизвестно зачем.
Было всё-таки что-то красивое,
Но прошло и исчезло, как дым,
И его золотое и синее
Никогда не бывало твоим.
Что меня ещё печалило в недавнем хайпе по поводу Бродского, которого вдруг собрались развенчать мои товарищи.
Что, в сущности, зачинщиков разговора поэзия как таковая не волновала вовсе. И всех тех, кто там наставил тысячи лайков, думаю, тоже. Волновало бы - сделали бы ещё одну, три, пять, десять программ о поэзии. Вот, мол, Бродского не надо, а вот это - надо. Но сложилось так, что нам в целом вообще поэзии не надо. Кузнецов - гениальный поэт; однако книг его в книжных почти не найдёшь. Равно как, впрочем, и Николая Тряпкина, Анатолия Передреева, Владимира Соколова...
Тут ниспровергать некого. Они и так в пыли лежат. А за то, что про них вспомнишь - лайков не наставят. Предмета пошуметь нету. На то она и "тихая лирика".
Посему - вот вам стихи Кузнецова. Молча, без предисловий.
РОДНОЙ РАЗГОВОР
- Эй, родной! Поднимайся орати!
И родной отвечает: - Сейчас!
И ни с места... Иль ждет благодати,
На восточный туман помолясь?
Звезды падают... Это некстати.
Это бьются небесные рати,
Только сыплются искры из глаз
В нашу сторону... Эй, на полати!
День грядущий грядет мимо нас!..
Слышу голос родной старины:
- Я забитый гвоздок. Не внимаю
Ни жене, ни собачьему лаю,
Ни стене и, с другой стороны,
Никаких новостей не желаю,
Даже слуха с небесной войны...
Наша хата ветрами напхата,
Наша байка чертями начхата,
Наша вера-молитва пархата,
Наша правда, как шиш, волохата,
Наша стежка-дорожка сохата.
В Судный день за себя страшновато
Перед Богом ответ предержать.
Мать-земля мертвецами брюхата,
Выйдет срок, она будет рожать,
Как рожала вовек, и когда-то -
Перед Богом нельзя оплошать...-
Так родной и сказал. Исполать!
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Шёл отец, шёл отец невредим
Через минное поле.
Превратился в клубящийся дым -
Ни могилы, ни боли.
Мама, мама, война не вернёт...
Не гляди на дорогу.
Столб крутящейся пыли идёт
Через поле к порогу.
Словно машет из пыли рука,
Светят очи живые.
Шевелятся открытки на дне сундука -
Фронтовые.
Всякий раз, когда мать его ждёт, -
Через поле и пашню
Столб клубящейся пыли бредёт,
Одинокий и страшный.
ЛАДА
В обаянии женского имени
Что-то есть от звезды за рекой -
Золотое, красивое, синее,
Что душе навевает покой.
Но упала звезда во полуночи,
И до моря река не дошла.
И забилась душа в переулочек
И дороги к тебе не нашла.
Закатилась звезда в твоём имени,
И река пересохла совсем.
Но в душе золотое и синее
Всё живет неизвестно зачем.
Было всё-таки что-то красивое,
Но прошло и исчезло, как дым,
И его золотое и синее
Никогда не бывало твоим.