(no subject)
Игорь Моисеевич Иртеньев, почтенный российский поэт, проживающий в данный момент в Израиле, как выяснилось, внимательно отслеживает наш скромный труд.
Сначала он сосчитал всех общих со мной друзей в ФБ и вывалил их на всеобщее обозрение: мол, стыд какой - мои друзья в друзьях у этого чудовища?!.
Следом он перепостил из моей ленты несколько читательских писем, которые недавно были у меня в ленте - с дружественным намёком на то, что я сам их себе пишу. Особенно его возмутило, как я догадался, письмо от жителя Израиля, которое открывало подборку.
Игорь Моисеевич. Хочу признаться. Я не только пишу сам себе письма от неизвестных людей, но периодически - от известных тоже. Ничего не могу с собой поделать. Иногда даже от ушедших в мир иной.
Поставьте им на вид. Нет, впрочем, если это я сам себе пишу, то поставьте мне на вид. Ну, короче, поставьте себе на комод. Рядом с портретом вашего отца, офицера сталинского НКВД. У вас ведь висит такой портрет на стене, правда?
Сначала он сосчитал всех общих со мной друзей в ФБ и вывалил их на всеобщее обозрение: мол, стыд какой - мои друзья в друзьях у этого чудовища?!.
Следом он перепостил из моей ленты несколько читательских писем, которые недавно были у меня в ленте - с дружественным намёком на то, что я сам их себе пишу. Особенно его возмутило, как я догадался, письмо от жителя Израиля, которое открывало подборку.
Игорь Моисеевич. Хочу признаться. Я не только пишу сам себе письма от неизвестных людей, но периодически - от известных тоже. Ничего не могу с собой поделать. Иногда даже от ушедших в мир иной.
Поставьте им на вид. Нет, впрочем, если это я сам себе пишу, то поставьте мне на вид. Ну, короче, поставьте себе на комод. Рядом с портретом вашего отца, офицера сталинского НКВД. У вас ведь висит такой портрет на стене, правда?