(no subject)
Так.
Анатолий Сердинов
23 ч. · Доступно всем
Биографию Сергея Есенина «Обещая встречу впереди», написанную Захаром Прилепиным хочется назвать большой исследовательской работой, но, закончив чтение, пришел к другому выводу - читателю предоставляется возможность побывать в мире Есенина, а потом уже спокойно и по делу исследовать творчество.
Становишься незримым спутником Сергея Александровича с малых лет, глядишь на его детские переживания родительских отношений. Наблюдаешь, как он за партой восседает в Константиновском училище. А потом Москва! Которая и тогда не сильно слезам верила. И Есенин начинает завоевание России, коя разная, а он этот разлом чувствовал болезненно.
Блок взглядывает глазами, полными океана усталости, на Есенина, полного задора и света, которыми насыщены не только его кудри, а следом Клюев прищуривается - и понимают, что поэт. Больше, чем поэт!
Начинается гонка жизни, где пунктиром любовь. Разная, но хлесткая. Там поцелуй, как тысяча часов совместных. А ревность тяжелая, сшибающая с дороги.
Поражаешься огромному количеству людей, побывавших в жизни Есенина. Императрица с дочерьми слушает его стихи, восторгается. Моргнул один раз, а тут уже Сергей Александрович с творчеством знакомит солдат в теплушке. Не зря Прилепин говорит: «Есенин стремительно сшил первое со вторым: русское мужицкое, национальное - с мировым».
По поводу встреч, бесед и совместных дел. Вы поразитесь, обилию творческих людей. И велик процент причислявших себя к его близким друзьям. Они-то могли ими и не быть, но само соприкосновение с Есениным для них значило многое.
Имажинисты идут по выделенной линии. Их становление и дальнейшее (успешное, да) созидательное существование в тех условиях - чудо. Всё делали сами, никаких агентов и когорты работников. Рисковали, а после снова за стихи, где риск еще больше.
Сейчас такой ритм кажется безумным. И стихи, и дети, и жен-то сколько, а тут еще похулиганил, после в околотке посидел, вышел - уехал на юг, в Константиново телеграмму, а денег нет, ЧК смотрит пристально, встреч поэтических не счесть, сна недостаток, а вот стихи новые. Закружилась голова, правда?
Но, главное, передача чувств Есенина. Его рефлексии по поводу революционных событий, смятение о дальнейшем пути. Взгляд на Европу и Америку, где за эпатажем скрывается нечто большее, глубинное. Личное и сокровенное.
Глава «Откуда взялась эта боль…» - тяжеленная для восприятия. Тут и понимаешь, что незримыми спутниками являются не только читатели биографии Есенина, но и многие участники его жизни. Когда всё решено, строчками сказано, поступками подведено. До последнего пытаешься отодвинуть концовку, понимаешь, что и автор это делает.
Инсинуаций о конце жизни Есенина развелось много. И неприличных, марающих людей. Прилепин тщательнейшим разбором событий, опираясь на источники и приводя их, грязные версии отгоняет, очищая попутно имена.
Завершу свое подобие рецензии цитатой Захара, говорящего о тех, кто с Есениным общался: «Плюс-минус современники Есенина - а они еще совсем недавно тут были. У меня с ними великое множество знакомых. Я им руки жал, они - Леонову, Катаеву, Казину. А те - Есенину. Всего-то три рукопожатия».
Анатолий Сердинов
23 ч. · Доступно всем
Биографию Сергея Есенина «Обещая встречу впереди», написанную Захаром Прилепиным хочется назвать большой исследовательской работой, но, закончив чтение, пришел к другому выводу - читателю предоставляется возможность побывать в мире Есенина, а потом уже спокойно и по делу исследовать творчество.
Становишься незримым спутником Сергея Александровича с малых лет, глядишь на его детские переживания родительских отношений. Наблюдаешь, как он за партой восседает в Константиновском училище. А потом Москва! Которая и тогда не сильно слезам верила. И Есенин начинает завоевание России, коя разная, а он этот разлом чувствовал болезненно.
Блок взглядывает глазами, полными океана усталости, на Есенина, полного задора и света, которыми насыщены не только его кудри, а следом Клюев прищуривается - и понимают, что поэт. Больше, чем поэт!
Начинается гонка жизни, где пунктиром любовь. Разная, но хлесткая. Там поцелуй, как тысяча часов совместных. А ревность тяжелая, сшибающая с дороги.
Поражаешься огромному количеству людей, побывавших в жизни Есенина. Императрица с дочерьми слушает его стихи, восторгается. Моргнул один раз, а тут уже Сергей Александрович с творчеством знакомит солдат в теплушке. Не зря Прилепин говорит: «Есенин стремительно сшил первое со вторым: русское мужицкое, национальное - с мировым».
По поводу встреч, бесед и совместных дел. Вы поразитесь, обилию творческих людей. И велик процент причислявших себя к его близким друзьям. Они-то могли ими и не быть, но само соприкосновение с Есениным для них значило многое.
Имажинисты идут по выделенной линии. Их становление и дальнейшее (успешное, да) созидательное существование в тех условиях - чудо. Всё делали сами, никаких агентов и когорты работников. Рисковали, а после снова за стихи, где риск еще больше.
Сейчас такой ритм кажется безумным. И стихи, и дети, и жен-то сколько, а тут еще похулиганил, после в околотке посидел, вышел - уехал на юг, в Константиново телеграмму, а денег нет, ЧК смотрит пристально, встреч поэтических не счесть, сна недостаток, а вот стихи новые. Закружилась голова, правда?
Но, главное, передача чувств Есенина. Его рефлексии по поводу революционных событий, смятение о дальнейшем пути. Взгляд на Европу и Америку, где за эпатажем скрывается нечто большее, глубинное. Личное и сокровенное.
Глава «Откуда взялась эта боль…» - тяжеленная для восприятия. Тут и понимаешь, что незримыми спутниками являются не только читатели биографии Есенина, но и многие участники его жизни. Когда всё решено, строчками сказано, поступками подведено. До последнего пытаешься отодвинуть концовку, понимаешь, что и автор это делает.
Инсинуаций о конце жизни Есенина развелось много. И неприличных, марающих людей. Прилепин тщательнейшим разбором событий, опираясь на источники и приводя их, грязные версии отгоняет, очищая попутно имена.
Завершу свое подобие рецензии цитатой Захара, говорящего о тех, кто с Есениным общался: «Плюс-минус современники Есенина - а они еще совсем недавно тут были. У меня с ними великое множество знакомых. Я им руки жал, они - Леонову, Катаеву, Казину. А те - Есенину. Всего-то три рукопожатия».