(no subject)
Во время похода на Москву в ноябре 1941 года, немецкий военный врач из 276-й дивизии так сравнивал солдат двух армий:
«Русский... чувствует себя в лесу как дома. Дайте ему топор и нож, и через несколько часов он смастерит что угодно - сани, носилки, шалаш... сделает печку из пары старых канистр. Наши же солдаты стоят с несчастным видом и жгут драгоценный бензин, чтобы согреться. Ночью они набиваются в те немногие деревянные дома, которые еще уцелели. Несколько раз мы обнаруживали наших часовых заснувшими... на самом деле они замерзли до смерти».
(К вопросу о фильме, где замерзали два немецких, тьфу ты, русских космонавта).
«Русский... чувствует себя в лесу как дома. Дайте ему топор и нож, и через несколько часов он смастерит что угодно - сани, носилки, шалаш... сделает печку из пары старых канистр. Наши же солдаты стоят с несчастным видом и жгут драгоценный бензин, чтобы согреться. Ночью они набиваются в те немногие деревянные дома, которые еще уцелели. Несколько раз мы обнаруживали наших часовых заснувшими... на самом деле они замерзли до смерти».
(К вопросу о фильме, где замерзали два немецких, тьфу ты, русских космонавта).