Город
Возвращаясь из поездок, из далеких заманчивых мест, где нас обычно нет, каждый раз так трудно снова привыкать к его жизненным циклам!.. Так странно и немного бессмысленно смотрятся все эти люди, спешащие в метро по своим непонятным суетливым делам. Толкущиеся в вагонах, маршрутках, на проспектах, глухо чертыхаясь и матеря про себя друг друга за эту самую толкотню. Уставшие, вечно недовольные окружающими и, в конечном счете, собой. Осоловевшими сонными глазами смотря прямо перед собой по утрам, следуя на работу. Одинокими - глядя в сторону, в соседний вагон, возвращаясь вечером обратно. Невольно задаешься вопросом: понимают ли они, зачем им все это нужно, куда они едут в этом вагоне, куда, в конце концов, хотят приехать?
И сам постепенно включаешься в эту гонку за миражами, за благополучием, за призрачными видениями счастья. Даже сам не замечаешь, как и твое недоумение растворяется в серой пленочке заспанных будней. Какой-то гигантский механизм, конвейер из маленьких крутящихся винтиков и шестеренок; те, что поизносились - в ремонт, на отдых, подкрасить, залакировать, и - снова обратно, в процесс, чтобы никогда ничего не останавливалось. Чтобы никогда никто не останавливался. Не задумывался и не видел.
Негатив. Мне кажется, его оттого так много в городах, что людям просто тесно. Им не хватает места, не хватает воздуха, когда в их личное жизненное пространство вокруг постоянно вторгаются другие. Попробуйте-ка подойти к собаке, к чужой собаке, ближе, чем это дано ей природой, на расстояние вытянутой пасти - вы сразу почувствуете, что ей это, мягко говоря, некомфортно.
Нам просто не хватает места. Места в метро, места у прилавка, места на служебной лестнице, места у кого-то в сердце… И неважно, что мы делаем: сидим ли, упорно закрывшись книгой или, уступая, виснем на поручне, давимся к лучшему куску или стоим скромно в стороне, убеждая себя, что тебе тоже что-то достанется, карабкаемся ли со ступеньки на ступеньку, распихивая локтями соседей, или занимаемся «любимым делом», ни на что особенно не претендуя - все равно мы чувствуем это давление со всех сторон.
И даже идя на свидание или говоря об интимном или занимаясь сексом, я не уверен, что в своих мыслях мои визави сейчас тоже со мной, что занимается сексом, говорит об интимном или идет на свидание со мной. Никогда нельзя быть уверенным в собственной единственности, уверенным, что кусок жизни или места в голове, которые ты считаешь своими, не занимает в данный момент что-то или кто-то еще.
Конец 1.
И я снова вхожу на первую станцию метро и захожу в вагон, сажусь и заслоняюсь книгой, надеваю наушники и включаю плеер, достаю i-paq и засыпаю, и растворяюсь. Чтобы проснуться на последней.
Конец 2.
А иногда хочется стиснуть голову так сильно, чтобы в ней не осталось ничего, кроме самого главного. И смотреть людям прямо в глаза, не смущаясь, но и не нагло, а - просто. Просто из любопытства. Улыбаться про себя - просто из хорошего настроения. Как юноши и девушки с табличками «Улыбнись!» - видели таких? И чтобы люди поднимали головы от книг и читали у тебя в глазах: «Ты - хороший!».
И сам постепенно включаешься в эту гонку за миражами, за благополучием, за призрачными видениями счастья. Даже сам не замечаешь, как и твое недоумение растворяется в серой пленочке заспанных будней. Какой-то гигантский механизм, конвейер из маленьких крутящихся винтиков и шестеренок; те, что поизносились - в ремонт, на отдых, подкрасить, залакировать, и - снова обратно, в процесс, чтобы никогда ничего не останавливалось. Чтобы никогда никто не останавливался. Не задумывался и не видел.
Негатив. Мне кажется, его оттого так много в городах, что людям просто тесно. Им не хватает места, не хватает воздуха, когда в их личное жизненное пространство вокруг постоянно вторгаются другие. Попробуйте-ка подойти к собаке, к чужой собаке, ближе, чем это дано ей природой, на расстояние вытянутой пасти - вы сразу почувствуете, что ей это, мягко говоря, некомфортно.
Нам просто не хватает места. Места в метро, места у прилавка, места на служебной лестнице, места у кого-то в сердце… И неважно, что мы делаем: сидим ли, упорно закрывшись книгой или, уступая, виснем на поручне, давимся к лучшему куску или стоим скромно в стороне, убеждая себя, что тебе тоже что-то достанется, карабкаемся ли со ступеньки на ступеньку, распихивая локтями соседей, или занимаемся «любимым делом», ни на что особенно не претендуя - все равно мы чувствуем это давление со всех сторон.
И даже идя на свидание или говоря об интимном или занимаясь сексом, я не уверен, что в своих мыслях мои визави сейчас тоже со мной, что занимается сексом, говорит об интимном или идет на свидание со мной. Никогда нельзя быть уверенным в собственной единственности, уверенным, что кусок жизни или места в голове, которые ты считаешь своими, не занимает в данный момент что-то или кто-то еще.
Конец 1.
И я снова вхожу на первую станцию метро и захожу в вагон, сажусь и заслоняюсь книгой, надеваю наушники и включаю плеер, достаю i-paq и засыпаю, и растворяюсь. Чтобы проснуться на последней.
Конец 2.
А иногда хочется стиснуть голову так сильно, чтобы в ней не осталось ничего, кроме самого главного. И смотреть людям прямо в глаза, не смущаясь, но и не нагло, а - просто. Просто из любопытства. Улыбаться про себя - просто из хорошего настроения. Как юноши и девушки с табличками «Улыбнись!» - видели таких? И чтобы люди поднимали головы от книг и читали у тебя в глазах: «Ты - хороший!».