"Der Sandmann" - D'haus в Дюссельдорфе
Хочу поделиться с вами своими впечатлениями от потрясающего спектакля, который мне посчастливилось посетить в четверг. Я могу с полной уверенностью сказать, что на данный момент это лучший спектакль в моей жизни. И это спектакль “Der Sandmann” («Песочный человек», Эрнст Теодоро Амадей Гофман) в D’haus в Дюссельдорфе.
На спектакль я попала можно сказать случайно: мне надо было обналичить купоны в нашей книжке для вновь прибывших на бесплатное посещение спектакля в Düsseldorfer Schauspielhaus. Полистав программу, я решила, что надо выбрать что-то классическое по названию и автору. Гофман мне нравится, поэтому я решила, что «Песочный человек» - подойдет. Сказано - сделано. 13 марта был получен билет на 19 апреля (я брала билеты здесь: Vorverkaufskasse im Opernshop - an der Heinrich-Heine-Allee 24).
Место мне досталось отличное: 8 ряд 191 место. Согласитесь, что получить место в 8 ряду почти по середине за месяц до спектакля - большая удача.
Денек выдался очень жаркий, летний, почти +30, поэтому я решила, что обойдусь без туфель и чулочно-носочных изделий, а ограничусь нарядным платьем чуть ниже колена и с короткими рукавами, а также босоножками и сумкой в тон. И я не прогадала и не выглядела белой вороной, а по сравнению с многими выглядела очень и очень даже уместно и красиво. Потому что многие пришли в шлепанцах, в шортах и топах. Я понимаю, что жарко, но все-таки же это театр, о каких шортах и шлепках может идти речь? Надо же хоть какой-то маломальский дресс-код соблюдать. Но, по-моему, немцам неведомы правила посещения театров, как надо в них себя вести и как одеваться. Поэтому публика подкачала.
Прежде всего у меня сложилось впечатление, что всех юношей и девушек привели на спектакль организованно и группой, потому что они кричали друг другу через весь зал приветствия, махали руками, а в антракте стояли группками. Я только приветствую походы в театр со школой, как образовательные и окультуривающие мероприятие, но может заодно стоило и рассказать о том, как надо себя вести? И как одеться? Голые животы, сползающие топы, грязные кроссовки, перекинутые через плечо (нельзя было их в гардеробе оставить? Он, кстати, работал.), парни в зале в широкополых шляпах, чего только не было. Прилично одетыми были посетители за 40…
А еще мне катастрофически не повезло с соседями. Справа сидел отец и сын (?), которые сначала делали селфи во всех ракурсах, а после антракта пришли с бутылкой пива в зал. С бутылкой. Пива. В зал. И пили. Во время. Спектакля. Из горла. Простите, что?! Как их вообще в зал с пивом пустили?! И пиво, разумеется, пахнет. Класс.
А сзади сидели четыре «новых немки». При чем, судя по всему, они решили, что сменить одежду на европейскую (джинсы с футболкой) будет достаточно для интеграции, культуру перенимать не следует. Хотя о какой культуре может идти речь, если у них такие чудные примеры перед глазами? Так вот, четыре юных создания весь спектакль болтали в голос, шуршали фантиками, колотили ногой стул и на замечания не реагировали. На замечания в моем лице. Потому что немцы со своей толерантностью терпели все это молча и покорно. Потому что негоже указывать окружающим, как надо себя вести, даже если тебе это жутко мешает. А как могут не мешать бесконечные комментарии сзади?
Вот в таком потрясающем окружении я смотрела спектакль. У немцев, конечно, совершенно другое отношение к театру, не такое как у нас. И к нему я привыкнуть не могу.
Но я ушла в своем повествовании слишком далеко вперед. Вернемся немного назад, и я расскажу о самом театре.
Я совершенно уверенна в том, что город - это живой организм, который меняется, развивается, приобретает новые черты. Даже мой родной город до сих пор преподносит мне сюрпризы, что уж говорить о Дюссельдорфе, в котором я даже еще год не прожила.
Я совершенно не представляла, где находится нужное мне здание театра (зданий несколько, обратите внимание в какое из зданий надо вам, это указано на билете). Мне нужно было в здание на Gustaf-Gründgens-Platz. Как проехать подскажет VRR (кстати, по театральному билету можно ездить без дополнительных плат в день спектакля по всей сети VRR). Я посмотрела до какой остановки мне надо ехать (1000 раз уже была на этой станции!), доехала, вышла по указателю и поняла, что здесь я была много раз, а театра не замечала, так как его не видно из-за стройки и ремонта.
Но ничего, дорога нашлась и оказалось, что театр выходит в Hofgarten. Рядом с театром - уютный тихий уголок с памятником, скамеечками, цветами. Можно взять напитки в буфете и выйти в зеленый оазис, чтобы насладиться чаем или кофе, а может и шампанским на природе. Также рядышком есть то ли бар, то ли ресторан. А еще каменные скамейки с кошками.
Что меня поразило - при входе никто не проверяет билеты. Заходи кто хочешь. На первом этаже есть буфет, туалет и гардероб. Гардероб даже работал, но я им не пользовалась. Входы в зал находятся выше. Билеты проверяют только при входе в зал.
Также оказалось, что до спектакля была лекция о спектакле, частично повторявшая то, что было в программке (стоит 3 евро, красочное издание с подробнейшей информацией о каждой сцене, задумке, режиссере-постановщике, авторе песен и текстами песен, исполнявшимися во время спектакля - советую приобрести на память).
Запускать в зал стали за несколько минут до начала. Войдя, я сразу подумала: «Да это же «Театр-Буфф»!». Такой же небольшой и наклонный зал, как и в театре в Петербурге на станции метро Новочеркасская. Так что я думаю, что в целом должно быть видно везде хорошо. Но я бы не советовала брать места слишком близко. Ближе 8 ряда не стала бы брать.
А спектакль-то уже начался! Темная сцена. В «небе» светящийся контур круга. Слева стоит белоснежная постель, а на ней - белоснежный человек в белом ночном колпаке. Он спит, но постоянно перебирает-стучит белыми пальцами по одеялу. Над ним - огромный зеленый цветок, с опущенным бутоном.
В центре - маленький человек с уродливы сморщенным лицом.
Справа - Олимпия, кружится кукла с заводным ключом в спине.
«Вот это будет сказка!», - подумала я и села в предвкушении сказки в мистическом, жутковатом, но бидермайерском стиле.
Потух свет, закрыли двери в зал. Я уселась еще удобнее и …
Тут занавес открылся, яркий свет, тех персонажей уже нет, зато сзади, на лестнице в никуда стоит страшный Коппелиус со сморщенным носом, а в руке у него - весы, а вместо чашек весов - глаза! Слева - этажерка, а на ней Натанаэль в красном костюме, с красными, как языки пламени волосами. Громкая музыка, отражающаяся в груди, как на рок-концерте, и песня, исполняемая Натаниэлем “There will be a horror! Oh God I want ya”, а по сцене под разный свет-цвет проходят герои и оборачиваются к зрителям с гримасой крика на лице! Вау! Это было настолько неожиданно, настолько ярко, ново, классно, энергично! С первой же минуты я поняла, что этот спектакль - мой! И только мой! Чтобы лучше понять, какой был спектакль - посмотрите фотографии на сайте. Первая фотография в галерее - как раз начало спектакля!
И весь спектакль (с 19-30 примерно до 22 часов) был таким же - ярким, классным, энергичным, заводным, с великолепной музыкой, которую хотелось слушать и слушать, и даже подпевать. За музыку и стихи была ответственна Anna Calvi. Я раньше никогда о ней не слышала, ее творчество стало для меня открытием. Однако, Анна довольна известна, уже ее дебютный альбом “Anna Calvi” 2011 года был номинирован на Mercury Prize и Brit Awards 2012 года. «Песочный человек» стал ее первой совместной работой с режиссером Robert Wilson. Две песни из написанных для постановки (“Nathaniel” и “Whip the night”) также входят в ее альбом 2017 года “Live for Burberry”. Они были записаны вместе с симфоническим оркестром и хором. Если бы можно было купить диск с песнями, то я бы его купила. И на спектакле тоже был живой оркестр!
Режиссер, Robert Wilson, сделал главным лейтмотивом спектакля слоган “I want to be a maschine” (фразу Энди Уорхалла). И на мой взгляд, это чрезвычайно удачная находка, что в спектакле автомат не только сама Олимпия, но все вокруг - так выверены точно движения, пластика, соединение движения-звука. Все идеально точно. Как в автомате.
Любопытно, что Гофман в конце своего произведения пишет: «Однако ж большую часть высокочтимых господ подобные объяснения не успокоили; рассказ об автомате глубоко запал им в душу, и в них вселилась отвратительная недоверчивость к человеческим лицам. Многие влюбленные, дабы совершенно удостовериться, что они пленены не деревянной куклой, требовали от своих возлюбленных, чтобы те слегка фальшивили в пении и танцевали не в такт, чтобы они, когда им читали вслух, вязали, вышивали, играли с комнатной собачкой и т. д., а более всего, чтобы они не только слушали, но иногда говорили и сами, да так, чтобы их речи и впрямь выражали мысли и чувства. У многих любовные связи укрепились и стали задушевней, другие, напротив, спокойно разошлись. «Поистине, ни за что нельзя поручиться», - говорили то те, то другие. Во время чаепития все невероятно зевали и никто не чихал, чтобы отвести от себя всякое подозрение. Спаланцани, как уже сказано, был принужден уехать, дабы избежать судебного следствия по делу «об обманном введении в общество людей-автоматов». Коппола также исчез». А в спектакле как раз все наоборот!
Но режиссер поясняет свою позицию и такую постановку спектакля: “Je mechanischer wir als Performer agieren, desto freier kőnnen wir sein. Wenn man etwas zum ersten Mal tut, ist man frei, aber dieser Freiheit reproduzieren zu lernen, braucht Zeit.” An der Filmen Charlie Chaplins schätzt Wilson, dass der Komiker oft 200 bis 300 Takes einer einziges Szene drehte, bis diese ihre unnachahmliche Elastzität erreichte. Ueber seine eigene Kunst sagt er: “In diesem Sinne gleicht mein Theater dem Puppentheater, es strebt nach einer Art von Freiheit in de Mechanik”. (из театральной программки)
«Чем более механически мы действуем, как актеры, тем более мы свободны. Если человек делает что-то в первый раз, то человек свободен, но чтобы научиться эту свободу воспроизводить, нужно время». Говоря о фильмах Чарли Чаплина, Вильсон оценивает, что комик повторял одну и ту же сцену от 200 до 300 раз, чтобы достичь неповторимой эластичности. О своем собственном искусстве он говорит: «В этом смысле мой театр схож с кукольным театром, он стремится к искусству свободы в механике».
И я могу сказать, что режиссеру и актерам это удалось на все 100%. Настолько все точно, пластично, вроде как естественно, но с другой стороны не покидает ощущение некой кукольности героев. И конечно, поражающе четкое соединение движений и звуков. Носок на пол - звук, движение руки - звук. Звуки в спектакле играют огромную роль. Звуки, стуки, звоны, песни. Текста мало, поэтому советую прежде, чем пойти на спектакль прочитать произведение - очень облегчит восприятие и понимание.
А какая виртуозная мимика была у актеров - движение бровей, губ, малейшее изменение лица - все было видно, и все играла ту или иную роль. Это потрясающе.
Спецэффекты в спектакле: живое пламя от разбитой алхимической колбы на столе; движущиеся сами по себе предметы, или замедленное движение, чтобы создать эффект фильма. Всего не перечислишь! На мой взгляд, Гофман, это как раз тот автор, которого ставить сейчас одно удовольствие. Современные технические средства помогают передать всю сказочность, всю магию происходящего. Можно воплотить самые смелые идеи, и это прекрасно!
О спектакле можно говорить бесконечно: о символизме, о мистицизме, о том, как при наименьшем количестве декораций можно создать впечатляющие и цепляющие сцены (например, словно проплывающие перед вами актеры: отец в домашней обуви с загнутыми носами и длинной трубкой, мать, семенящая сзади, и все это на фоне светлого моря, а актеры - словно тени), об использовании света и цвета; о костюмах и гриме - у кого-то был такой грим, словно маска, а у иных - чрезвычайно ярко накрашенные глаза или губы на фоне абсолютно белого лица-маски.
Но хочется выделить еще и фигуру, значение которой я так и не поняла, пока не прочитала программку - это фигура самого Песочного человека= «Загадочная фигура» = “geheimnisvolle Gestalt”. Высокая фигура с черным языком, длинными светлыми волосами и «пристяжной ногой», танцующая умопомрачительную чечетку, и появляющаяся тогда (как мне кажется), когда в подсознании Натанаэля появляется фигура Песочного человека, как темного духа, вставшего у него на пути.
Я бы хотела пересмореть спектакль вновь, чтобы лучше понять этого персонажа, глубже проникнуться идеей режиссера.
Если честно, то я раньше не понимала людей, которые по несколько раз смотрят один и тот же спектакль. Но теперь я среди них - я бы хотела пересмотреть его снова, и снова, и снова! Я до сих пор хожу и пою “I whip the night dream on, dream on…”.
Я от всей души советую посетить этот потрясающий спектакль, этот рок-мюзикл, если будете в Дюссельдорфе. Это невероятно классно! Зал так аплодировал, что актеры даже спели одну из песен на бис! Ярчайшие впечатления вам 100% гарантированы!
Click to viewБолее длинное видео по ссылке.
Всем удачи и театральных открытий!