"О Господи!.." Или крайне запущенная форма идеализма
Из диалога.
Собчак: Из трех никому не известных девушек, совершивших глупость и гадость, вы сотворили кумиров, поборников свободы, которых сравнивают с Бродским и Солженицыным! Это, по-вашему, умно?!
Чаплин: Ценности для нас важнее, чем пытаться убедить в них тех людей, которые эти ценности не разделяют.
Соколова: Крайне запущенная форма идеализма.
Чаплин: В отличие от большинства идеалистов я все-таки считаю, что у меня есть шанс реальность изменить. Буду пытаться изменять ее и дальше.
Соколова: С какой приблизительно целью?
Чаплин: Для того, чтобы общество было устроено по законам Божьего Царства.
Соколова: О, Господи!
...............................................
Соколова: Верю, что вам хочется влиять на политику, не будучи политиками. Пространство для амбиций гигантское, ответственности - никакой.
Чаплин: Посмотрите на жизнь духовенства и поймите: у нас есть больше, чем у них!
Собчак: Не сомневаемся.
Чаплин: Другое дело, что не нужно воспринимать отказ церкви от того, чтобы участвовать в политической борьбе, как отказ от влияния на общество. От похода в политику мы отказались еще в 90-х.
Соколова: То есть вы хотите быть очень влиятельными, но при этом ни за что не отвечать?
Чаплин: Мы хотим говорить то, что считаем нужным. И когда нам говорят: если вы носите рясу, то машите кадилом и молчите в тряпку на темы экономики, культуры, общественной жизни, - это неправильно. Религиозное мировоззрение и религиозные люди имеют точно такое же право на любые общественные процессы, как и носители других мировоззрений, от коммунистического до либерального.
При этом о. Всеволод оказался местами неожиданно искренен и откровенен. Например, совершенно правильно отметив, что "семья в моем случае обуза. Мне очень важно иметь свободу, независимость, чтобы ничего не бояться. Женатый священник очень уязвим... Он запуган очень. Я бы, например, отказался с вами разговаривать, это уж точно".
http://www.snob.ru/magazine/entry/53302
Собчак: Из трех никому не известных девушек, совершивших глупость и гадость, вы сотворили кумиров, поборников свободы, которых сравнивают с Бродским и Солженицыным! Это, по-вашему, умно?!
Чаплин: Ценности для нас важнее, чем пытаться убедить в них тех людей, которые эти ценности не разделяют.
Соколова: Крайне запущенная форма идеализма.
Чаплин: В отличие от большинства идеалистов я все-таки считаю, что у меня есть шанс реальность изменить. Буду пытаться изменять ее и дальше.
Соколова: С какой приблизительно целью?
Чаплин: Для того, чтобы общество было устроено по законам Божьего Царства.
Соколова: О, Господи!
...............................................
Соколова: Верю, что вам хочется влиять на политику, не будучи политиками. Пространство для амбиций гигантское, ответственности - никакой.
Чаплин: Посмотрите на жизнь духовенства и поймите: у нас есть больше, чем у них!
Собчак: Не сомневаемся.
Чаплин: Другое дело, что не нужно воспринимать отказ церкви от того, чтобы участвовать в политической борьбе, как отказ от влияния на общество. От похода в политику мы отказались еще в 90-х.
Соколова: То есть вы хотите быть очень влиятельными, но при этом ни за что не отвечать?
Чаплин: Мы хотим говорить то, что считаем нужным. И когда нам говорят: если вы носите рясу, то машите кадилом и молчите в тряпку на темы экономики, культуры, общественной жизни, - это неправильно. Религиозное мировоззрение и религиозные люди имеют точно такое же право на любые общественные процессы, как и носители других мировоззрений, от коммунистического до либерального.
При этом о. Всеволод оказался местами неожиданно искренен и откровенен. Например, совершенно правильно отметив, что "семья в моем случае обуза. Мне очень важно иметь свободу, независимость, чтобы ничего не бояться. Женатый священник очень уязвим... Он запуган очень. Я бы, например, отказался с вами разговаривать, это уж точно".
http://www.snob.ru/magazine/entry/53302