Цюрих
Первый город Западной Европы, в котором мы побывали, - Цюрих. Там живёт мой друг Виталик, который нас на две ночи приютил.
С удивлением когда-то узнал, что столица Швейцарии - не Цюрих, не Женева (два города, которые больше всего на слуху), а Берн. Но Цюрих - самый крупный.
Крепкий такой, древний европейский город.
Строили европейцы свои города из камня, войны швейцарцы давно не знают (последний вооружённый конфликт, маленькая гражданская война с сотней погибших, был аж в середине 19 века), поэтому возраст зданий в центре города исчисляется сотнями лет.
Фотография сделана не с туристической смотровой площадки, а с вершины неприметной с улицы башни, принадлежащей университету ETH, в котором учится и работает Виталик. Если знать, куда идти, на башню может забраться любой желающий (в университете нет пропускной системы), но на свой страх и риск: плоская площадка размером три на три метра без парапетов и долгий путь к ней по узким лестницам не всех привлекут.
Кстати, выше этой точки далеко вокруг ничего нет. Так что с видом нам повезло.
Землю используют с полной отдачей. Это у нас широка страна родная. А у них и площадь небольшая, и горы кругом. Поэтому отошёл на триста метров от дома (это в черте города) - и уже фрукты-овощи выращивают.
Рядом с этим хозяйством можно купить его продукцию. Продавец не нужен: опускаешь монетку, берёшь пакет с яблоками. У нас если товар с грядки - то торгуют им обязательно несчастные бабушки. А тут всё современно. Модернизация, инновация.
Цюрих в своё время ассоциировался у советских граждан с Лениным. Он жил здесь в 16-17 годах. На одном из домов висит памятная доска, и в этом же доме в витрине сувенирного магазина, название которого, по-видимому, в переводе означает «Ага!», виден забавный двухцветный бюст вождя революции. До сих пор дедушка Ленин вызывает у туристов интерес.
А вот практически кафе «Му-му».
Город, по московским меркам, маленький и аккуратный. Улицы - узкие.
Если в России можно парковаться везде, где не запрещено (да и там часто стоят машины со включёнными аварийками в два-три ряда), то здесь - только в специально отведённых местах и только за деньги. И мест мало.
Традиции выкладывания мостовых - многовековые. Ходить и ездить по ним не так удобно, как по асфальту, зато это красиво и долговечно.
Интересная деталь: по улице нумеруются не дома, а подъезды. Дом № 167-169.
Балкон от обычного московского отличается явно не только цветом флага.
Любят свой флажок. Они тоже те ещё шовинисты, эти швейцарцы.Говорят по-немецки (на самом деле, у них четыре государственных языка, но немецкий - наиболее распространённый), но с акцентом, и страшно этим гордятся. Берегут чистоту своей нации, к иностранцам (если у них нет денег, чтобы положить в швейцарские банки) относятся с подозрением. С полной отдачей готовятся к войне: качают мускулы, резвятся на полигонах. Всем показывают, что лучше их не трогать. И наиболее вероятный противник для них - Германия.
Мы зашли вечером в трамвай и довольно громко разговаривали по-русски. С нами рядом ехали две негритянские мамаши с детьми, и речь от них слышалась тоже не немецкая. Среди нас сидел швейцарский мужик, у которого на лице читалось: «Понаехали тут!»
С удивлением когда-то узнал, что столица Швейцарии - не Цюрих, не Женева (два города, которые больше всего на слуху), а Берн. Но Цюрих - самый крупный.
Крепкий такой, древний европейский город.
Строили европейцы свои города из камня, войны швейцарцы давно не знают (последний вооружённый конфликт, маленькая гражданская война с сотней погибших, был аж в середине 19 века), поэтому возраст зданий в центре города исчисляется сотнями лет.
Фотография сделана не с туристической смотровой площадки, а с вершины неприметной с улицы башни, принадлежащей университету ETH, в котором учится и работает Виталик. Если знать, куда идти, на башню может забраться любой желающий (в университете нет пропускной системы), но на свой страх и риск: плоская площадка размером три на три метра без парапетов и долгий путь к ней по узким лестницам не всех привлекут.
Кстати, выше этой точки далеко вокруг ничего нет. Так что с видом нам повезло.
Землю используют с полной отдачей. Это у нас широка страна родная. А у них и площадь небольшая, и горы кругом. Поэтому отошёл на триста метров от дома (это в черте города) - и уже фрукты-овощи выращивают.
Рядом с этим хозяйством можно купить его продукцию. Продавец не нужен: опускаешь монетку, берёшь пакет с яблоками. У нас если товар с грядки - то торгуют им обязательно несчастные бабушки. А тут всё современно. Модернизация, инновация.
Цюрих в своё время ассоциировался у советских граждан с Лениным. Он жил здесь в 16-17 годах. На одном из домов висит памятная доска, и в этом же доме в витрине сувенирного магазина, название которого, по-видимому, в переводе означает «Ага!», виден забавный двухцветный бюст вождя революции. До сих пор дедушка Ленин вызывает у туристов интерес.
А вот практически кафе «Му-му».
Город, по московским меркам, маленький и аккуратный. Улицы - узкие.
Если в России можно парковаться везде, где не запрещено (да и там часто стоят машины со включёнными аварийками в два-три ряда), то здесь - только в специально отведённых местах и только за деньги. И мест мало.
Традиции выкладывания мостовых - многовековые. Ходить и ездить по ним не так удобно, как по асфальту, зато это красиво и долговечно.
Интересная деталь: по улице нумеруются не дома, а подъезды. Дом № 167-169.
Балкон от обычного московского отличается явно не только цветом флага.
Любят свой флажок. Они тоже те ещё шовинисты, эти швейцарцы.Говорят по-немецки (на самом деле, у них четыре государственных языка, но немецкий - наиболее распространённый), но с акцентом, и страшно этим гордятся. Берегут чистоту своей нации, к иностранцам (если у них нет денег, чтобы положить в швейцарские банки) относятся с подозрением. С полной отдачей готовятся к войне: качают мускулы, резвятся на полигонах. Всем показывают, что лучше их не трогать. И наиболее вероятный противник для них - Германия.
Мы зашли вечером в трамвай и довольно громко разговаривали по-русски. С нами рядом ехали две негритянские мамаши с детьми, и речь от них слышалась тоже не немецкая. Среди нас сидел швейцарский мужик, у которого на лице читалось: «Понаехали тут!»