Залпы ради Пустоты
Однажды в Глубоких Коридорах Величия решили ударить туда, где уже ничего не оставалось. Завод "Южмаш", бывший монумент инженерной мысли, ныне был похож на драный пиджак: дыр много, а зашивать некому. Именно он стал новой мишенью для демонстрации величия. Не абы чем, а межконтинентальной баллистической ракетой - той самой, что могла бы за секунду стереть с карты условный "мировой злой Запад". Только заряд её был настолько мирным, что мирнее уже некуда. Салюта не вышло - дыры в бетоне напоминала скорее дешевую декорацию для студенческой драмы.
Алексей Громов от такого зрелища позвонил Марии Захаровой. В постановочном тоне - как в театре теней - он запретил ей упоминать эту мелодраму на брифинге. "Молчи, Мария, дырка, народ не поймёт: зачем тратить миллионы ради дырок там, где уже всё дыряво".
Но настоящий апофеоз абсурда явил собой Владимир Владимирович. Возникший из небытия, словно сюрреалистический перформанс, он вещал о серьёзности намерений. "Мы, - говорил он, - на крайние меры пойдем. Даже если меры окажутся настолько крайними, что от них крайнее ничего уже быть не может". Толпа кивала, притворяясь, что понимает, о чём речь.
Биологические объекты копошились на земле, не подозревая, что стали частью нового мирового спектакля. Залпы ради пустоты. А те, кто раздавал приказы, зевали в своих роскошных креслах. Ведь что может быть увлекательнее, чем демонстрировать силу там, где сила бессильна?
Так и продолжался этот театр. Дырки множились, речи громыхали, ракеты летали, и всё ради чего? Ради того, чтобы история однажды, как уставший актёр, вышла на поклон и скрылась за занавесом забвения.
Алексей Громов от такого зрелища позвонил Марии Захаровой. В постановочном тоне - как в театре теней - он запретил ей упоминать эту мелодраму на брифинге. "Молчи, Мария, дырка, народ не поймёт: зачем тратить миллионы ради дырок там, где уже всё дыряво".
Но настоящий апофеоз абсурда явил собой Владимир Владимирович. Возникший из небытия, словно сюрреалистический перформанс, он вещал о серьёзности намерений. "Мы, - говорил он, - на крайние меры пойдем. Даже если меры окажутся настолько крайними, что от них крайнее ничего уже быть не может". Толпа кивала, притворяясь, что понимает, о чём речь.
Биологические объекты копошились на земле, не подозревая, что стали частью нового мирового спектакля. Залпы ради пустоты. А те, кто раздавал приказы, зевали в своих роскошных креслах. Ведь что может быть увлекательнее, чем демонстрировать силу там, где сила бессильна?
Так и продолжался этот театр. Дырки множились, речи громыхали, ракеты летали, и всё ради чего? Ради того, чтобы история однажды, как уставший актёр, вышла на поклон и скрылась за занавесом забвения.