Звонки по субботам (из цикла материалов для Либерали)
Тихое пражское субботнее утро взрывает телефонный звонок. Давно пора сменить мелодию на что-то более спокойное - резкая джазовая композиция даже крайне деликатных коллег из грузинской службы «Радио Свобода», сидящих неподалеку, заставляет иногда в сердцах воскликнуть: "Эта твоя мелодия, Дэмис!".
Номер грузинский. Странно. Может, кто-то по работе? Делаю глоток кофе, давлюсь раздражением, но поднимаю трубку, бросаю в нее короткое негостеприимное "да".
"Здравствуйте! Я звоню из руставской тюрьмы. Мне дал ваш телефон Вахтанг Маисая"...
"Тюрьма" и "Маисая" делают то, что не успел сделать первый утренний кофеин. Адреналин пронзает сонное отупение: "Какой к черту Маисая в конце 2013 года?!".
Конечно, я помню Маисая, помню его первый звонок весной 2012 года. Он застал меня в машине. Спокойный интеллигентный голос произнес: "Меня зовут Вахтанг Маисая, я звоню из тюрьмы, мне дал ваш телефон Андрей Бабицкий. Я политзаключенный". Осужденный на 20 лет за шпионаж в пользу то ли России, то ли одной из стран НАТО, Вахтанг тогда, вместе с другими политзаключенными, объявил голодовку. Это было начало борьбы за свободу, которая увенчалась успехом год назад, когда после поражения Нацдвижения из тюрем начали выпускать людей, осужденных по политическим мотивам.
Признаться, получить субботний звонок из тюрьмы со ссылкой на Вахтанга я никак не ожидал. Новый политзаключенный? Из старых? Между тем, на периферии сознания настойчиво звенит колокольчик - акцент точно негрузинский! Через пару секунд, одновременно со словами звонившего понимаю, что это осетин.
"Меня зовут Алик, Александр Тедеев. Меня арестовали до войны 2008 года, 6 августа. Взяли люди Мерабишвили, которые хотели, чтобы я отправился в Южную Осетию и там совершил диверсию. Я отказался. А после войны меня посадили, осталось еще 6 лет.
- По какой статье?
- Разбой. Но я ничего не делал. Это все люди Мерабишвили. Мы хотим, чтобы нас (осетин Гамлет Каджаев тоже сидит в руставской тюрьме, ему осталось 1,5 года) обменяли на грузин, которые сидят в Южной Осетии. Поэтому мы объявили голодовку со вторника".
Тедеев волнуется, это слышно. Он явно готовился к звонку, но волнение заставляет его повторяться. Я понимаю, ведь это важно, что арестовали 6 августа, а не сразу после 8-ого, и что сделали это при Мерабишвили. Заверяю Александра, что обязательно напишу новость об их голодовке, и попрошу цхинвальских коллег донести информацию до югоосетинских властей.
Это несложная работа - писать новости. Сухой язык, факты и никакой отсебятины. Главное - четко понимать, что является фактом, а что нет. К примеру, я не знаю деталей уголовных дел этих двух осетин, не знаю, когда арестовали Тедеева, совершил ли он какое-то преступление, и на самом ли деле они вместе с Гамлетом голодают. Мои факты - позвонил, сообщил, объявил, рассказал о деталях, обратился...
Конечно, у меня есть эмоции. И есть недоверие к грузинским правоохранительным органам, когда речь идет об осетинах и абхазах (правоохранителям Абхазии и ЮО я доверяю ничуть не больше). И то, что Вахтанг Маисая дал телефон этим двум осетинам, кое-что для меня значит. Но всему этому в новости не место.
Не описать новостным языком и звонок матери Александра Тедеева в понедельник утром. Алик увидел написанную мной заметку и испугался. "Вы написали "самопровозглашенная республика Южная Осетия". А вдруг они подумают, что это он так сказал и не возьмут его" (как раз в этот день была встреча в Эргнети). В голосе женщины страх и отчаяние. "Я не видела его все эти годы, я не могу туда даже поехать, поймите". Объясняю, что в югоосетинском правительстве прекрасно знают, какой язык используют на "Радио Свобода", и ее сына никто ни в чем винить не будет. Однако в душе екнуло, а вдруг...
Обычно на встречу в Эргнети ездят два наших корреспондента - грузинский и осетинский. Однако как назло их в этот день не было - оба оказались в зарубежных поездках. Лишь через несколько часов моя пражская коллега Кети Бочоришвили дозвонилась до главы информационно-аналитического департамента МВД Грузии Давида Суджашвили, который сказал, что да, осетинская сторона запросила информацию, будем разбираться. Сразу перезвонил матери Тедеева и передал обнадеживающую новость.
Сегодня, когда я пишу эту статью, судьбы Александра Тедеева и Гамлета Каджаева еще не решены. Но к ним уже привлечено внимание многих людей из разных грузинских ведомств. Смею надеяться, что решение в их отношении будет не только справедливым, но и учтет существующие трудности, с которыми сталкиваются родные и близкие осужденных, когда они оказываются по разные стороны де-факто существующих границ.
16/12/2013